Актеры советского кино - Ирина А. Кравченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из книги Михаила Кононова:
«Так она осталась у меня. Мне было легче вовлекать ее в процесс подготовки к фильму. Один раз я зашел в танцевальный зал, который она посещала. Там был такой, мягко говоря, бедлам. Несло перегаром, табаком с примесью марихуаны… Тут я психанул: „Я за тебя отвечаю, я тебе дедушка, бабушка, папа и мама“. Мы часто ездили в деревню, где моя жена Наталья готовила для „Малышки“ любимые салаты, пекла пирожки, которые девица, бывало, таскала в Москву… Потом я выпросил у лужковской команды маленькую квартирку в Останкине. Квартира была с перегородкой, получалось как бы две комнаты. За перегородкой девица поселила двух морских свинок. В передней комнате в двух аквариумах плавали экзотические рыбки. Перед сном она просила гладить ее по головке, вероятно, в детстве кто-то из родственников так за ней ухаживал. Не переставая, я всем внушал, что она талантлива, красива и мила. В один прекрасный день она вдруг сказала, что нужно на ней жениться. Я встал перед ней на колени и просто тихо сказал: „Нет“. Надув губки, она капризно проговорила: „Ну почему ты не родился в мое время?“».
«Малышка» вроде бы любила его, во всяком случае, нуждалась в нем, но жила своей жизнью, а Кононов не вмешивался. Наряжал ее, помог поступить в институт, устроил в хорошую фирму. Пообещал, что, если выйдет замуж за приличного человека, они с Наташей освободят ей московскую квартиру.
Галина Романова:
«У Кононова не было детей, и эта девочка стала для него всем: и ребенком, и обожаемой женщиной, и другом. Как Наташа все это переносила? С верой. Миша ожил, расправил плечи, впервые в жизни заговорил нарочито актерским голосом, обрел прежнюю легкость».
Так прошло пять лет. А потом Маргарита его оставила, причем вышло совсем уж нехорошо: посторонний мужчина в той, обещанной «Малышке», квартире, избиение пожилого актера, кража документов на жилье… Кононов будто предчувствовал печальный исход, когда написал в сценарии, предназначавшемся Маргарите, о том, как главная героиня обманывает своего возлюбленного и бросает его…
Это был обрыв, удар о землю. Ведь в истории с Маргаритой не просто вспыхнула любовь — она здесь, как ни странно, только повод. Произошло возвращение к себе прежнему, не случайно девушка возникла «на пороге» Кононова, когда у него почти не осталось кино. Вернулась та жизнь, когда и жарко, и радостно, и не хочется останавливать эти жар и радость. Павлик из «Начала» заслужил личное счастье, и Миша заслужил.
Но за восторгом обретения себя он как-то забыл, что это уже не искусство. В ролях можно было раскручиваться на полную катушку и притом ничем не рисковать, а тут на кон оказалось поставлено все, по сути — жизнь.
Жизнь и была бита. И даже муки вины перед Наташей, которой пришлось вытаскивать его из той бездны, куда он провалился, не шли ни в какое сравнение с этой подлинной трагедией.
Актера в себе сохранил
Один из близких друзей бросил ему, утопающему, спасательный круг — заставил писать воспоминания. Кононов увлекся, отвлекся, приносил ему раз в неделю исписанные листки. А будущую книгу, при нем так и неизданную, назвал «Прости, жизнь, и прощай!». Правда, в предисловии объяснил: дескать, я, как Сомерсет Моэм, который несколько раз прощался со своим прошлым, просто хочу оглянуться на прожитое, поэтому не думайте, что подвожу итоги. Как и всю жизнь, он, видимо, боялся, что напугает людей откровенностью, а все-таки врать не мог, отсюда и заголовок. Тоска его не оставляла, не так прост он был, чтобы утешиться подходящими для иных смертных способами. Обострились болезни, пошли больницы. В одной из них Кононова и нашел тот, кто когда-то давал ему возможность «высказаться» в кино.
Глеб Панфилов, режиссер:
«Начиная работу над многосерийным фильмом „В круге первом“ по роману Александра Солженицына и выбирая актеров, я вспомнил о Мише. Не вспомнить не мог, потому что Спиридон, в роли которого я его видел, важнейший персонаж, человек из народа, как, например, Лука в пьесе „На дне“ Максима Горького. Стали искать актера. „Где Миша?“ — „Да, говорят, уехал“. — „Телефон у него есть?“ — „Нет“. Отыскали. Миша в то время уже поправлялся, вышел из больницы, мы начали с ним работать. Я сделал фотопробы, показал их Инне (Инне Чуриковой. — И. К.), и она расплакалась. А когда Солженицын увидел фотографию, сказал: да, это Спиридон. Миша всегда был мудрым человеком, а о здоровье не думал, выпивал, не щадил себя. Когда я увидел его, заметил, что он очень постарел внешне, выглядел лет на десять-пятнадцать старше своего возраста. Сил у него было мало, и в сцене, где Спиридон чистит лопатой снег, приходилось на общих планах снимать дублера. И с памятью у Миши стало плоховато. А сыграл он блестяще! Чего стоит один лишь монолог его Спиридона об атомной бомбе! Миша сначала его прокричал, а потом я попросил его сказать эти слова негромко, почти шепотом, как колыбельную. Спиридон по-детски уткнулся в грудь Нержину и, как давно выношенное, произнес монолог».
Произнес тихо. Тихо Кононов и умер, в больнице, в шестьдесят семь лет. Друзья вспоминали, что на краю жизни он шутил, никак не выказывая своей обреченности, и строил планы, веря — его вылечат, он еще снимется в кино…
Глеб Панфилов:
«Что еще я могу сказать о нашей работе с Мишей? Он до конца дней сохранил свежесть и остроту чувств, не заржавел. Поразительно: здоровье не уберег, а артиста в себе сохранил».
Вот, наверное, и разгадка «потаенного мальчика». Здоровье истратил, но талант актера в себе нисколько не износил, оправдался перед Создателем в лучшем виде. Хоть и не специально, само так вышло, просто
