Сборник эротических рассказов - Аля Даль

Тихо простонав без наслаждения, Ганна откинула голову. Она дожидалась момента, когда Филин отринет и можно будет спускаться на колени, дабы делать непристойные вещи со щенячьей преданностью во взгляде, которой она надеялась расположить его к себе. Не всякая женщина способна хорошо удовлетворить мужчину. Не всякая знает, как некоторые падки на ядреную смесь святой невинности, на которую Ганна походила внешне, с отвратительной, грязной пошлостью.

Наигравшись с грудью, Филин откинулся на спинку кресла. Его лицо приняло надменное выражение, и он едва ли откликался на ласки Ганны. Она, умудренная опытом в вопросе удовлетворения мужчин, начала неторопливо, оттягивая момент прикосновения к члену. С наигранной влюбленностью лобзая его тело, Ганна плавно прошлась языком от шеи до пупка, ощущая, как понемногу офицера бросает в дрожь. Сам он молчал, лишь пристально следил за процессом своими большими не моргающими глазищами.

Штаны всё ещё были на нём, потому Ганне пришлось повозиться с ремнём. «Уж лучше б повалил да и отхлестал, как следует, птиц патлатый!» — думала она про себя, разочарованная нежеланием Филин проявлять хоть какую-то инициативу. Флегматично поглаживая женскую грудь, он сидел смирно и не без удовольствия наблюдал за потугами расстегнуть несколько застежек ремня.

— И тебя хвалили за ловкие пальчики? — продолжал подначивать он.

Ганна недовольно фыркнула и напряглась. План быстрого удовлетворения Филина ради собственной выгоды шел по пизде благодаря ремню! Чёртовому ремню! Косо поглядывая на мужчину, она замечала, как он тихо посмеивается, но держит себя в руках и желает фееричного продолжения банкета.

«Что ж… оно есть у меня!» — подумала Ганна, и последняя застежка на ремне победоносно щелкнула.

Стянуть штаны оказалось не такой большой проблемой, и уже через мгновение её взору предстал его член. Не такой большой, в сравнении с неимоверно раздутым самомнением, но таки внушительный.

— Ого! — с наигранным восхищением воскликнула Ганна и осторожно потрогала мужское достоинство. — Я и подумать не могла, что каменное у вас не только спокойствие.

Филин закрыл глаза, стараясь не рассмеяться в голос от столь серьёзного утверждения. Неужели замечания такого рода возбуждали кого-то из тех, кому воровка отдавалась? Рукой, что гладила волосы, он уткнул её лицом в пах, что девушка сразу же восприняла, как требование. Начав с основания, Ганна умело прошлась языком до головки несколько раз. Затем, когда член был более-менее увлажнен, она принялась помогать себе руками. Вобрав его в себя, она двигала головой больше по наитию, ибо не особо любила этот вид совокупления. Не получала от него никакого удовольствия. Только неприятное першение в горле и стертые коленки. И редкие удары кнутом, сыпавшиеся на спину, как созревшие яблоки на землю.

Филин требовательно надавливал на макушку, заставляя девушку двигать головой активнее, а сам закрыл глаза и откинул голову. Трудно сказать, представлял ли он кого-то на месте Ганны или наслаждался моментом — его мысли и ощущения оставались вне досягаемости. В любом случае, в какой-то момент он пожелал оторвать воровку от своего члена и перейти к более интересным вещам.

Офицер поднял её и, перевернув к себе спиной, подтолкнул к столу, с которого тотчас же были сброшены все вещи и бумаги. Ганна перевесилась через стол, но продолжала искоса наблюдать за Филином, искренне радуясь, что их совокупление переходит к стадии, после которой наверняка всё закончится и она наконец сможет уйти.

Резким движением руки её брюки спустились до колен, стесняя движения и не давая раздвинуть ноги. Единственной преградой между её лоном и его пальцами были маленькие полупрозрачные трусики, что она надела специально для встречи с заказчиком. Ганна отвернулась и закусила губу, ощутив, как неприятно сухие пальцы терзают половые губы, намереваясь… О, чёрт!

— Не… туда, — порывисто попросила Ганна. — В задницу.

Он услышал просьбу, когда его палец наполовину вошел в лоно и ощутил нечто странное. Преграда. Что, конечно, поначалу его удивило.

— Как пожелаешь, — безэмоционально кинул он, вынув и переместив палец выше.

Ганна облегченно вздохнула и расслабилась. Физическую девственность она хранила на случай, если вдруг доведется встретить любимого и перестать якшаться по всяким заданиям всяких сомнительных личностей. Она желала, она отчаянно желала когда-нибудь вылезти из нищеты, долговой ямы, разбогатеть и стать примерной женой и матерью. Наивная мечтательность была свойственна многим девушкам ее поколения: едва закончилась долгая и кровопролитная война, за ней пришли голод, холод и разруха, жить в которой могли только сильные духом люди, а послабее — убегали в мир собственных фантазий.

Девушка игриво выставила ягодицы, едва почувствовала прикосновение головки к бедрам. Палец целиком свободно прошел внутрь, и Филин даже не стал проверять размеры входа вторым, убедившись в совершенной развращенности своей теперешней любовницы.

Надавив на поясницу, он заставил девушку прогнуться еще сильнее, дабы ему было удобнее. Еще никогда вход в задницу без мыла не казался мужчине столь легким и приятным. Наращивая темп, Филин отчаянно сжимал тощие бедра, едва не ощущая себя волной, бьющейся о скалы. По крайней мере, именно такое странное сравнение пришло ему в голову. Ганна пыталась подстроиться под его темп и усиленно помогала ему бедрами, руками растягивая ягодицы шире.

Слащавые, наигранные женские стоны развеяли тишину помещения. Под левой грудью лежало «Руководство по уходу за лошадьми», которое нещадно царапало тонкую кожу. Ганна усмехнулась про себя, вдруг подумав, что так он маскирует свою любовь к нагайкам и плеткам иного рода. Извращенец.

Схватив её за бедра, он подтянул ближе, так, что в раскрытые страницы теперь упирался взгляд.

«Глава 35. Народные приметы и поверья, связанные с лошадью».

Схватившись за нагайку, Филин легонько, чтобы не превращать половой акт в пытки, приложился по спине Ганны, услышав в ответ громкий недовольный «Ой!». Ну вот. Неприятный шрам теперь останется надолго и непременно заинтересует следующего, кто будет лицезреть её голую спину.