Серебряный праздник Сошествия - Нобору Ямагути

Пожаловавшись, Сиеста прижала к его спине свое залитое слезами лицо.

— Даа…

— …Я сожалею. Я сожалею. Прости за то, что рыдаю, — многократно пробормотала девочка.

Освободившись от ее объятий, фамильяр обернулся и, поглаживая Сиесту левой рукой по голове, пальцами правой руки вытер ей слезы.

— Несчастный Сайто. Доставленный из иного мира, тем не менее, не выражает недовольства, хотя и старается изо всех сил. Жестоко, что ты — инструмент. Это жестоко. В-важный для меня человек… как инструмент…

Она говорила подобные фразы и, рыдая, заглянула в лицо Сайто. И тут девочка непроизвольно собралась приблизить свои губы к нему… но, обнаружив свой порыв, тут же выказала намерение отодвинуться.

Мальчик невольно напряг свою руку, прижатую к щеке Сиесты. "Я не хочу убирать руку", — подумал он.

Служанка, заметив, что рука Сайто напряглась, отбросила нерешительность. Она обвила руки вокруг его шеи и быстро заставила их губы соединиться.

Когда губы Сиесты впервые соединились с его губами, они были теплыми. У нее все такое нежное. Теплое и нежное, как свежеиспеченный ею хлеб, который она всегда подавала мне на кухне во время еды.

Сиеста, слегка отодвинув лицо, затуманенными глазами всмотрелась в лицо Сайто. Затем снова страстно прижала свои губы к его губам. Продолжая его целовать, она использовала вес своего тела и повалила его на пол.

На фоне ярко пылающего камина черные волосы Сиесты колыхались. С мягким шелестом они терлись об щеки.

Добрая девочка, которая всегда была рядом.

Похоже, решившись, Сиеста зажмурила глаза, расстегнула у себя на спине крючки и уже намеревалась снять с себя платье.

Когда Сайто проговорил: "П-подожди", она закрыла его губы поцелуем.

Этот поцелуй опять был сладким и страстным, и мальчик растерялся, а Сиеста, покраснев, положила руку себе на грудь.

В таком состоянии она придвинулась к нему всем телом и, словно следуя за его губами, многократно его целовала.

Тогда, слегка отстранившись, девочка пробормотала:

— Люблю.

Произнеся это на фоне пылающего огня, Сиеста выглядела страстной, милой и сексуальной. Это было очарование, которого не чувствовалось, когда они вместе принимали ванну.

Возможно, эта сексуальность была вызвана словами "Люблю" и поцелуями.

Словно огонь, девочка непрерывно меняла свой облик.

Сиеста и не знала, что она обладает такой обворожительной сексуальностью.

Увидев, что Сайто все же не двигается, словно парализованный, девочка сжала губы.

— Джессика говорила. Когда дойдет до подобного, не существует такого мальчика, который бы ничего не сделал. Поэтому, если ты ничего не сделал, ты действительно относишься ко мне безразлично.

— Э-э-то не так… — словно контуженный взрывом, Сайто с напряжением выдавил из себя эти слова.

— Тогда, пожалуйста, прикоснись ко мне, — девочка взяла его руку и словно служила проводником, двигая ее к ложбинке, выглядывающей из черного платья, но из-за этого Сайто отвернул голову. Если он будет смотреть на такую Сиесту, кажется, это чем-нибудь закончится.

— Не нравится? — спросила она, и мальчик помотал головой:

— Это не так. Совсем не так, — произнес он страдальческим голосом. Он был здоровым мальчишкой. И терпеть было тяжело. На грани возможности. Обнимая такую милую Сиесту… он хотел сделать ее своей. Но если он это сделает… ему казалось, что все это станет ложью. Ему казалось, что он солжет в чем-то важном.

Поэтому Сайто помотал головой:

— …Мне кажется, что бы я не сказал, это может стать ложью.

— Ложью?

— Да. Сиеста — важный для меня человек, поэтому… таким образом, это… Что бы я не сказал, состояние, когда приобрету уравновешенность, это… — запинаясь, произнес он.

Передалась ли ей эта моя позиция?

На какое-то время Сиеста погрузилась в мысли… потом, передумав, улыбнулась:

— Сайто, ты помнишь?

— …Что?

— Однажды в Тарбе… ты сказал: "Поскольку я — человек, прибывший из иного мира, я должен вернуться туда". Невозможное обещание.

— …Да.

— Несмотря на это я сказала: "Хорошо". Это не было ложью. Поскольку даже сейчас я так думаю.

— Сиеста.

— Буду ждать. Даже если это окажется ложью, все в порядке. Когда чувства заполнят нас… возможно, это время не придет, однако… я буду ждать. Тогда… мое…

Она говорила это так трогательно, что Сайто невольно крепко ее обнял.

Пристально глядя на него глазами, словно у щенка, Сиеста проговорила:

— Ладно, только этой ночью. Обними меня покрепче… И иногда поцелуй меня. Или даже это нельзя? Все еще окажется ложью?

— Насчет п-поцелуя…

— Если поцелуи неприятны, тогда можно раздеться.

Если буду раздетым, окажусь в затруднительном положении, поскольку не смогу подавлять в себе желание.

Не было причин отказать Сиесте, сказавшей такое. Девочка легла на кровать и уставилась на Сайто одними глазами, не поднимая головы. Ее выражение лица не было таким, которое она демонстрировала на работе, когда разносила вино и пироги; это было естественное выражение лица. Вокруг нее царила дорогая сердцу наивная атмосфера.

Сайто прижал к себе девочку, которая сказала, что любит его.

* * *

От Сиесты исходил очень приятный аромат. Это был мягкий, нежный девичий аромат, отличающийся от флюидов, излучаемых Луизой. Сайто крепко обнял девочку, и она игривым голосом рассказывала ему о себе.

О том, как, будучи маленькой, заблудилась в лесу.

О том, что любит блинчики, на которые намазан сироп.

О том, что в выходные дни почти всегда спит днем.

Каждый раз, закончив одну тему, Сиеста начинала новую.

После долгих рассказов… девочка вручила Сайто маленькую бутылочку.

— Что это?

— Магическое лекарство. Я купила его на свои отложенные деньги. Это — снотворное.

— Снотворное?

— Именно. Если подмешать его в вино или иной напиток, а потом выпить, то будешь крепко спать.

— Я могу заснуть и без этого, — когда он это произнес, Сиеста помотала головой:

— Я купила его не для тебя.

— Как это понимать?

Сиеста понизила голос:

— Вдруг, если у мисс Вальер… будет намерение вынудить тебя сделать что-либо опасное… тогда заставь ее выпить это и, пожалуйста, беги, пока она спит.

Сайто невольно рассмеялся.

— Нуу… пожалуйста, не смейся… поскольку это серьезно!

— Ну, я думаю, что не будет опасных дел, — сказал Сайто. Эта война — победоносная. Главные силы противника то ли от страха, то ли по другой причине, заперлись в столице и не выдвигаются… говорят, что многие войска восстают. Все — и генералы, и офицеры, и солдаты, — говорят, что это — легкая победа.