Путешествие на берег Маклая - Николай Миклухо-Маклай

Не желая стеснять их, я предупреждал свистком о моем присутствии, чтобы показать, что я не подкрадываюсь и не стараюсь подсмотреть их образ жизни. Я много раз замечал, что туземцам очень нравился мой образ действий. Они видели, что я поступаю с ними открыто и не желаю видеть больше, чем они хотят мне показать.

При моем свистке все женщины, от мала до велика, прятались в кусты или хижины. Сегодня было то же самое. Пользуясь последними лучами солнца я перевязал рану Туя и расположился около больного, вокруг которого собралось уже большое общество соседей, а также и жителей Бонгу и Гумбу.

Туй заметил, что при моем «кин-кан-кан» (название это он выдумал для моего свистка и произносил его в нос) все «нангели» (женщины) убежали, но что это очень дурно, потому что Маклай «тамо билен» (человек хороший). При этом я услыхал за собою женский голос, как будто опровергающий слова Туя, и, обернувшись, увидел старую женщину, которая добродушно улыбалась, – это была жена Туя, старая, очень некрасивая женщина, с отвислыми, плоскими, длинными грудями, морщинистым телом, одетая в юбку из каких-то грязных, желто-серых волокон, которая закрывала ее от пояса до колен.

Волосы ее висели намасленными пучками вокруг головы, спускаясь и на лоб. Она так добродушно улыбалась, что я подошел к ней и пожал ей руку, что ей и окружающим туземцам очень понравилось. При этом из-за хижины и кустов появились женщины разных возрастов и небольшие девочки. Каждый из мужчин представил мне свою жену, причем последняя протягивала мне свою руку. Только молодые девушки, в очень коротких костюмах, хихикали, толкали друг друга и прятались одна за другую.

Каждая женщина принесла мне сахарного тростника и по пучку ауся. Все, кажется, были довольны знакомством или тем, что избавились, наконец, от обязанности прятать своих жен при моем приходе. Мужчины образовали группу около лежавшего Туя, курили и разговаривали, беспрестанно обращаясь ко мне (я теперь уже много понимаю, хотя еще не много говорю).

Женщины расположились в некотором расстоянии около жены Туя, занимавшейся чисткой таро. Многие из молодых женщин, как, напр., жена старшего сына Туя, Бонема, были недурны собою. Лицо и тело имели довольно округлые формы, и небольшие стоячие груди напомнили мне конические груди девушек Самоа.

Здесь, как и там, девочки рано развиваются, почти что дети, они уже начинали иметь вид маленьких женщин. У девушек длинные юбки из бахромы заменялись другим костюмом, который можно сравнить с двумя фартуками, из коих один закрывал заднюю, а другой – переднюю часть тела.

По сторонам верхние части ног от пояса остаются непокрытыми. Передний фартук короче заднего. У девочек моложе двенадцати лет фартуки принимают вид кисточек, из которых задняя гораздо длиннее передней и похожа на хвостик. Подарков от женщин было так много, что двое туземцев должны были снести их в Гарагаси, куда я поспешил, потому что темнота уже наступала. Не успел я дойти домой, как меня захватил ливень.

19 февраля

Нашел рану Туя в худшем состоянии вследствие того, что он не может усидеть на одном месте и ходит много по солнцу. Он захотел угостить меня таро, но костер в его хижине потух. Лялай был послан за огнем, но, вернувшись минут через 10, объявил отцу, что огня нигде нет. Так как в деревне никого, кроме нас троих, не было и хижины все были плотно заложены бамбуком, то Туй приказал сыну осмотреть все хижины, не найдет ли он где-нибудь огня.

Прибежало несколько девочек, и они вместе с Лялаем стали осматривать хижины, но огня нигде не оказалось. Туй очень досадовал, желая сварить таро, а также и покурить. Он утешил себя, говоря, что люди с поля скоро принесут огонь. Я убедился таким образом, что у моих соседей пока еще нет средств добывать огонь.

Пришедшие женщины расположились около нас и с большим любопытством осматривали меня и мой костюм. Это любопытство было довольно натурально, так как до сих пор они никогда не видели меня вблизи. Я и сам осматривал их внимательно. У некоторых девочек волосы были совсем острижены, у многих смазаны золой или известью: первое – для уничтожения насекомых, второе – чтобы сделать волосы светлыми.

Старухи носят их длинными, и «гатесси» (локоны на затылке), густо смазанные черной землей, висят вокруг всей головы. Пришедшие с плантации женщины и девочки принесли на спине большие мешки, перевязь которых охватывала верхнюю часть лба. Когда мешок был полон и тяжел, они сильно нагибались, чтобы сохранить равновесие.

Как и у мужчин, носовая перегородка у женщин продырявлена. В ушах, кроме обыкновенного отверстия для больших серег, есть еще другое в верхней части ушей. Через них проходит шнурок, средняя часть которого перехватывает голову как раз от одного уха к другому, а на обоих свободных концах, висящих до плеч, нанизаны попарно клыки собак. Под крышей над входом в одну хижину я заметил большого жука, энергично старавшегося освободиться из петли, которая стягивала его поперек.

Лялай, семилетний сын Туя, заявил, что это его жук, которого он принес, чтобы съесть, но если я хочу, то могу взять его. Жук оказался новым видом и совершенно целым, почему я и воспользовался предложением мальчика. Пока я отвязывал жука, Туй указал мне на большого паука и сказал, что жители Горенду, Бонгу и Гумбу едят также и «кобум» (т. е. пауков). Итак, к мясной пище папуасов следует причислить личинки бабочек, жуков, пауков и т. п.

20 февраля

Подходя поутру к хижине Туя, я издали увидел целую сходку мужчин и женщин. Последнее обстоятельство – присутствие женщин – особенно удивило меня, так как обыкновенно к этому часу все женщины уже работают на плантациях.

Приблизившись к Тую, я догадался, в чем дело: весь лоб, щеки и верхняя часть шеи образовали у него сплошную подушку; веки так опухли, что он еле мог открыть глаза. Туй едва говорил. Туземцы суетились около него, думая, что он, пожалуй, умрет. Осмотрев больного и найдя, что вся масса флюктуировала, я решил пойти в Гарагаси за всем необходимым, чтобы делать припарки. Захватив с собою ланцет, я вернулся в Горенду, где был встречен всеми с выражениями радости.

Приготовив припарки из льняного семени, я стал прикладывать их очень усердно, так что скоро без надреза значительное количество жидкой материи вылилось через ранку на виске. Я продолжал припарки в продолжение нескольких часов, сменяя их очень добросовестно.

Большое общество окружило нас в почтительном расстоянии: все расселись и разлеглись в самых разнообразных позах, описывать которые при всем желании было бы очень нелегко, и это все равно не дало бы ясного представления. Главное занятие женщин и девочек – поиски в куафюрах мужчин вшей, которых они раскусывали зубами и, вероятно, глотали. Я раздал сегодня женщинам по нескольку полосок красной материи и по некоторому количеству бисера, который я отмеривал чайной ложкой, давая каждой по две ложки. Раздача женщинам шла гораздо спокойнее, чем раздача чего-нибудь мужчинам.