Экспедиция. Туда, но не обратно (СИ) - Старый Денис

— А может и тебе? — спросила Оля и что-то рассмотрев в лице парня пошла в угол палатки-госпиталя, где звякнуло стекло и в руках девушки появилась бутылка «Столичной».

Не говоря ни слова, Игорь быстро вскрыл бутылку и стал пить, но быстро закашлялся. Лида и Оля, молча и с пониманием, и даже с одобрением в глазах смотрели на молодого мужчину, который проявил свою человечность и показал, что умеет чувствовать, просто он очень сильный и не показывает своих эмоций. Кому-то же нужно быть сильным в этом аду.

— А как раненые, как Артур, как укушенная? — спросил, откашлявшись, Игорь, водка, хоть и не принесла опьянения, но взбодрила хорошо.

— Да с ней все хорошо, передумала умирать, с температурой, но вроде бы нормально все. А Артур приходил один раз в себя, попросил укол из его аптечки и снова отрубился. Но пульс в норме, давление нормальное. Слаб, ему бы переливание сделать, да куда нам. А нога покраснела сильно и немного синеет, думаю, чистить придется, возможно, гноение, температура повышена, но не критично, — словно заправский доктор описала состояние своего пациента-бойца, которое Игоря, командира, очень волновало, он рассчитывал на опыт кгбэшника. Пусть Солдат и сам служил в элите, но перед чекистами всегда испытывал некий пиетет.

Другие раненые были в разной степени плохи, в сознании был только один студент, который постоянно стонал, но делал это, как-то стесняясь, в полголоса.

— Девчонки, вы сами-то как? — спросил Игорь, протягивая бутылку, но девушки отмахнулись от алкоголя. — Восьмерых, я так понимаю, потеряли уже.

Ольга, передумав, с сильным резким движением забрала водку у Солдата и сделала большой глоток, после которого скривилась и, словно повторяя ранее виденное, занюхала рукавом спортивной кофты.

— Давайте сделаю последнюю ходку и будем перевозить больных, — решил Игорь не развивать дальше тему. — А парня напоите водкой, в Афгане не видел, как сходят с ума, но видел, как лечат психику спиртом.

— Солдат, как там дела? — спросил Алексей.

Шац все больше казался Игорю адекватным, нет, все еще неуважаемым за то, что не был в момент нападения на вверенных, в том числе и ему, студентов, да и, услышав звуки бойни в лагере, не прибежал спасать, по своему психотипу еще мальчиков и девочек, но выбитый зуб явно идет преподавателю на пользу.

— Ты сможешь оставить тут Лиду и Колю, а сам со мной наверх. Там сейчас идет серьезный разговор с местными, пока Умник проясняет обстановку, но думаю уже пора и нам присоединиться, — сказал Игорь.

Парень уже собирался идти к машине, но его вновь окликнули, в этот раз Лида. Девушка дождалась, пока Алексей уйдет вперед, только после начала разговор:

— Игорь, ты извини, я дура, просто испугалась отношений. Ты мне нравишься. Моя ошибка, тебя не виню, что в тот же вечер…

Игорь только что-то хотел сказать, но Лида перебила его и продолжила:

— Стой! Ничего не говори, пожалуйста, я выпила, а от алкоголя становлюсь просто неадекватной, вот и бегала голая перед всеми, тебе нагрубила, с Колей… Я понимаю, что ты со Светой, она нормальная девчонка, при деньгах, но ее высокомерие только для виду. Я… да иди уже, спасай нас, но рушить демократию и запрещать гласность и право на выбор не позволю!

— И я! — выкрикнула Оля, услышав последние слова Лиды, которая те произнесла нарочито громко, но обе девчонки скорее говорили про выборы с юмором.

В кабине грузовика Игорь чуть не пожалел, что начал более уважительно относится к Алексею. Тот засыпал парня вопросами о местных, как с ними общаться, можно ли тех привлечь к демократическим процедурам, или вообще жить от них отдельно. Солдат уже думал, что игры в «демократию» закончились, но нет, хорошо, что хоть пришло понимание о необходимости работать и создании нормального механизма принятия решений. А там народная сельская демократия от моховцев точно поколеблет веру Шаца в демократические нормы и процедуры. В деревне, как казалось Игорю, проще общение между людьми.

Подъехав к месту разгрузки, Игорь предложил выкопать глубокую яму рядом с более-менее густым кустарником для костра, чтобы не было видно яркого огня издали, нужно было хотя бы разогреть тушенку. Алексей артачился, приводя доводы, что тут городище и нельзя нарушать культурный слой, что можно и подальше во дворах домов распалить костёр, но Игорь был настойчивым, ему сейчас казались неуместными аргументы преподавателя-лаборанта и тот сдался. В конце концов, если они все же в прошлом, то именно их поселение и станет прямо сейчас создавать тот самый культурный слой.

А чуть поодаль от места будущего лагеря, или, по крайней мере, расположения, стояла большая группа из человек пятнадцати в основном взрослых, даже престарелых деревенских, шишонских было не много. Все они обступили Михаила и тот самозабвенно что-то вещал своей аудитории. Подозрительным было то, что шпана Шишона представлена только малой часть парней банды и одной девчонкой, а вот остальных нигде не было видно.

— Павел, — выцепил из толпы мужчину Игорь. — А где Шишон и его пацаны?

— Тут, Солдат, такое дело… — Павел замялся. — Там четверо взломали магазин и принялись бухать, а Шишон начал наводить порядок и парни побутькали Демьяна. Нет, я вписался и одному прострелил ляжку, так они попросили сами разобраться в своей банде.

— Поубивают друг друга? — с некоторой тревогой спросил Игорь.

То, что Шишон слово держит, это хорошо, но наличие крыс в его компании, это проблема и очень большая. Отдавать все на откуп Шишону и его оппонентам не хотелось, но еще меньше хотелось лезть в местные расклады. Тот же Павел, наверняка, будет против, а он мужик тертый, да и на вид другие деревенские тоже не забитые студенты. Есть кого под ружье поставить, но это уже усобица в, итак маленьком коллективе.

— Да не переживай, они уже бухают мировую, меня звали, но не время сейчас, вот завтра, если что проясниться, так ужрусь, точно. Ты не обижайся, но пол ящика я себе из магазина забрал, — Павел сделал паузу, оценивая реакцию Игоря, но удовлетворившись, что Солдат не начинает возражать, продолжил. — У магазина будут дежурить мужики по очереди, все равно там выход дубравы и нужно присматривать, никто больше ничего не возьмет, только два ящика водки то и пропало, да банок десять икры с хлебом.

— Нам по харчам нужно тоже что-то решать. Лучше вместе столоваться, нас меньше двух сотен всех выживших с вами. Есть две полевые кухни, назначить какую смышленую из ваших женщин, как главную по столовой, да наших девок в помощь ей дать. Все равно женской работы не так, чтобы много, — предложил Игорь, смиряясь с меньшим из зол, что уже часть спиртного ушло на сторону, как и продуктов.

— Дельно! Однако, пошли-ка к людям, а то твой Миша может и сутки болтать. Ох, и разумник какой! — сказал Павел и направил рукой Игоря, который в свою очередь махнул Алексею, чтобы присоединялся.

У Солдата появлялось ощущение, переходящее в убеждение, что вся эта «демократическая камарилья» становится балластом и именно он ее тянет к формирующимся центрам принятия решений. А можно и обойтись. Но оттереть Шаца и Николая не решался, еще один удар по студентам, заключающийся в том, что их не слышат и не воспринимают всерьез, был неуместен и несвоевременен.

— …бифуркация пространства, мы попали в пространство-временную аномалию. Физически это возможно, советские ученые говорят о таких явлениях, как о вероятности, — просвещал деревенских и с пяток студентов-бездельников Штейн.

— Миша, давай про теории вероятностей потом, к сожалению, но судя по всему, у нас будет много времени, если только не сгинем. Но, как говаривали наши предки: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать», — прервал Михаила «оптимист» Игорь.

— Да ты, парень, прямо надежду вселяешь, — усмехнулся рослый мужик, сантиметров на десять выше Игоря и с явными признаками спортсмена.

Рядом с этим мужчиной стояли двое — парень лет двадцати и рослый, медведеподобный мужик с коротко стрижеными волосами и черной, ухоженной бородой. Если парень походил больше на спортсмена, коим, наверняка, и являлся, то бородатый мужик выглядел грузным, но мощным человеком, забросившим спорт, но периодически тягающим гантели.