Корабль-призрак - Хэммонд Иннес

— И после этого его уже никто не видел?

— Насколько нам удалось установить — нет, — немного помявшись, ответил Пэтч.

— Верхняя палуба — это палуба, где находятся шлюпки?

— Да.

— Было ли опасно подниматься на эту палубу?

— Я не знаю. Я был на мостике и тушил пожар.

— Да, но как вам кажется, было ли опасно ходить по верхней палубе?

— Нет, мне так не кажется. Трудно сказать наверняка. Некоторые волны прокатывались по всем палубам.

— Теперь они накатывали на корабль с кормы?

— Да.

— И мистер Деллимар шел на корму?

— Так сказал Кинг.

Холланд немного помолчал, прежде чем задать следующий вопрос.

— У вас есть какие-нибудь предположения насчет того, куда шел мистер Деллимар?

— Нет.

— В свете того, что вы нам уже сообщили, можно ли предположить, что он мог идти на корму с целью проверить, надежно ли задраены люки задних трюмов?

— Это вполне возможно. Но необходимости в этом не было. Я сам уже все проверил.

— Но если бы он все-таки решил проверить эти люки, ему пришлось бы спускаться на колодезную палубу?

— Он мог увидеть состояние этих люков с кормовой части верхней палубы.

— Но если бы он захотел спуститься, это было бы опасно?

— Да. Думаю, что да. Обе колодезные палубы захлестывали волны.

— Понятно. Так значит, после этого его уже никто не видел?

Все замерли. Старый пароход с наполненной водой носовой частью, бушующие волны и где-то среди них упавший за борт человек… В зале не было ни одного человека, не увидевшего это как будто воочию. Эта тайна, эта загадка очаровала всех без исключения. Позади меня кто-то тихо плакал.

Но нервный и подрагивающий голос Пэтча продолжал рассказывать эту историю, нагнетая ощущение трагедии, существовавшей теперь только в воображении собравшихся в этом зале людей, а не в суровой атмосфере соленого ветра и морских брызг.

Ветер улегся, а с ним успокоилось и море. В двенадцать сорок три, согласно записи в судовом журнале, Пэтч отдал команду «Средний вперед!» и «Мэри Дир» снова легла на прежний курс. Как только в этом появилась целесообразность, он приказал подключить к откачке воды и ручные помпы. Увидев, что нос начал медленно подниматься из воды, он приказал нескольким членам экипажа под командованием Райса устранить повреждения передних люков.

Он подумывал о том, чтобы зайти в Брест. Но погода наладилась, и помпы справлялись со своей задачей, и поэтому он решил продолжать плавание. Ранним утром восемнадцатого марта «Мэри Дир» обогнула остров Уэссан. К этому времени Пэтч приказал поднять обороты машин до крейсерской скорости. Волнение все еще оставалось довольно сильным, но ветра почти не было, и стоял почти мертвый штиль. Тем не менее он старался держаться поближе к французскому берегу, на случай внезапных изменений в состоянии передних трюмов. В тринадцать тридцать четыре прямо по курсу показался Иль-де-Бас, в шестнадцать двенадцать они прошли маяк Триагоз, а в семнадцать часов двадцать одну минуту миновали Сет-Иль. Он зачитал суду эти данные прямо из судового журнала. В девятнадцать сорок шесть в четырех румбах по правому борту сквозь легкую дымку стала видна группа скал, скрывающих за собой маяк Лезье. Пэтч изменил курс на тридцать три градуса, повернув судно на северо-восток, чтобы обогнуть скалы Барнуи и Рош-Дувр и оставить маяк на юго-западной оконечности Гернси в четырех милях по правому борту. Изменив курс, он поставил своих помощников в известность относительно того, что решил привести судно в Саутгемптон для осмотра и ремонта.

Он, как обычно, поужинал у себя в каюте. Приблизительно в двадцать один двадцать, когда стюард уже убирал со стола, он услышал крики. В каюту ворвался Райс, чтобы сообщить ему о том, что в кормовом трюме пожар, а экипаж в панике.

— Была ли какая-нибудь особенная причина для паники? — вставил свой вопрос Холланд.

— Думаю, они вообразили, что корабль проклят, — ответил Пэтч. — За предыдущие два дня я неоднократно слышал, как они произносят это слово.

— А что подумали вы? Вы тоже решили, что над кораблем нависло проклятие?

Пэтч в упор посмотрел на судью и консультантов.

— Нет, — произнес он. — Я подумал, что кто-то прилагает усилия к тому, чтобы потопить судно.

По залу пробежало оживление. Но Пэтч воздержался от прямых обвинений. Он всего лишь добавил:

— Слишком много совпадений — повреждения в трюмах, а затем пожар в радиорубке.

— Вы были убеждены, что кто-то что-то взорвал в первом трюме? — спросил Холланд.

— Да, — немного помявшись, ответил Пэтч. — Именно так я и думал.

— А что с радиорубкой?

— Если это действительно был взрыв, значит, необходимо было вывести из строя радиорубку. Это был мой единственный способ связи с внешним миром.

— Понятно. — Холланд помолчал, а затем произнес: — По сути, вы утверждаете, что на борту находился некто, кто пытался уничтожить корабль.

— Да.

— И когда вы услышали, что начался пожар в третьем трюме, вы сразу подумали, что это очередная попытка уничтожить судно?

— Да, это была первая мысль.

— Вы и сейчас продолжаете так считать?

Пэтч кивнул.

— Да.

— Вы осознаете, что это очень серьезное обвинение?

— Конечно осознаю.

Несколько мгновений Холланд держал зал в полной тишине. Затем он заговорил:

— На борту «Мэри Дир» находился тридцать один человек. Если имел место поджог, всем этим людям угрожала смертельная опасность. Это можно приравнять к убийству.

— Да.

— И вы продолжаете утверждать, что кто-то совершил поджог?

— Да.

Следующий вопрос был очевиден.

— Кого вы подозреваете в поджоге? — спросил Холланд.

Пэтч в нерешительности молчал. Рассказывать о предложении Деллимара не было смысла. Деллимар был мертв. Он не мог совершить поджог, и все, что оставалось сказать Пэтчу, так это то, что у него не было времени на раздумья и подозрения. Он был слишком занят спасением корабля.

— Но после того как вы спаслись, вы не могли об этом не задумываться.

— Да, я думал об этом. — Пэтч смотрел на судью и консультантов. — Но я убежден, что выдвигать обвинения — это задача суда.

Бауэн-Лодж согласно кивнул, и Холланд вернул Пэтча к событиям, последовавшим за обнаружением пожара. Они с Райсом организовали группу по тушению пожара. Нет, Хиггинс в нее не входил. Это было время его вахты. Но с ними был второй механик, а также радист. Они размотали брандспойты и через смотровые люки начали заливать пламя. А также сняли главный люк и часть люка с четвертого трюма, на тот случай, если им придется направить струи воды на переборку между трюмами. Затем через смотровой люк он спустился в четвертый трюм.

— Зачем вы это сделали?

— Я хотел проверить, насколько сильно раскалился металл переборки. Я не хотел, чтобы пожар перебросился на корму. Кроме того, поскольку четвертый трюм был только частично заполнен грузом, я рассчитывал по температуре, до которой раскалилась переборка, определить, насколько серьезен пожар — сильно ли он успел распространиться.

— И что вы выяснили?

— Я понял, что пожар начался совсем недавно. Переборка даже не успела нагреться. Но я узнал это несколько позже.

— Что вы хотите этим сказать?

Пэтч пояснил, что, когда он спустился вниз, его ударили, отчего он потерял сознание. Он рассказал это теми же словами, которые услышал и я, когда оказался на борту «Мэри Дир». Когда он закончил, Холланд уточнил:

— Вы уверены, что это не был несчастный случай? Возможно, вы оступились или поскользнулись?

— Абсолютно уверен, — отрезал Пэтч.

— Что, если на вас что-то упало? Например, оторвавшийся от чего-то кусок металла?

Но Пэтч показал на подбородок, на котором до сих пор виднелся шрам, и заявил, что случайно он там появиться просто не мог.

— Когда вы пришли в себя, не лежало ли рядом с вами какое-нибудь оружие, которое мог использовать нападавший?

— Нет, не думаю. Но наверняка я сказать не могу. Трюм был полон дыма, и, чтобы окончательно не задохнуться, мне было необходимо как можно скорее оттуда выбраться.

— Давайте предположим, что кто-то из экипажа… человек, который затаил на вас обиду… мог последовать за вами вниз… и ударить вас, ну, например, кулаком?

— Это мог быть только очень сильный человек, — ответил Пэтч, глядя на Хиггинса, и начал рассказывать о том, как, когда он очнулся, до него еще доносились крики людей, спускающих шлюпки на воду. Он взобрался по вертикальному трапу обратно к смотровому люку, но тот был плотно задраен. Спасло его то, что часть главного люка была сдвинута в сторону. После длительных усилий ему удалось сложить из тюков хлопка кучу достаточной высоты, чтобы добраться до этого отверстия и выползти на палубу. Он увидел, что только третья шлюпка свисает со шлюпбалок на талях, а остальные шлюпбалки пусты. Машина не была заглушена, помпы продолжали работать, подавая воду в третий трюм. Но весь экипаж до единого человека покинул борт судна.