Распутин наш - Сергей Александрович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снег скрипит под ногами. Дым из трубы последней прибрежной сторожки кидает из стороны в сторону, сбрасывает вниз, прижимает к земле и рассеивает у прибрежных сосен. Ветер срывает хвою, и снег летит, летит… Отряд ступает след в след, двигаясь единой массой и дыша, словно огромное чудовище. Ни смеха, ни шуток, как обычно во время похода. Только вьюга шумит тревожно, по-особому, будто кричит одиноко гусь, отставший от стаи. Холодно и неуютно.
* * *
Генерал от инфантерии Радко Дмитриев, проводив взглядом последнего бойца отряда особой важности, некоторое время смотрел ему вслед, силясь хоть что-то разглядеть в снежной круговерти.
— А ведь они с такой погодой подойдут вплотную к немецким позициям, и никто их не увидит, — прищурив глаза от снежной пыли, заметил начальник дивизиона сторожевых кораблей Балтфлота, назначенный командовать речной флотилией, капитан первого ранга Александр Оскарович Старк.
— На том и строится весь расчёт, — кивнул генерал. — Непогода. Праздник. Немец гостей не ждёт. Я бы тоже воздержался от артподготовки и постарался взять хотя бы первую линию обороны в штыки.
— Скажите, Радко Дмитриевич, вам не страшно доверить командование передовым отрядом совершенно неизвестному партикулярному чиновнику? — задал неожиданный вопрос моряк.
— Да нет, — пожал плечами генерал, — не страшнее, чем ваше распоряжение о выделении целого обоза дров, отправленного вслед за отрядом.
— А это не дрова, — надулся каперанг, — это маяки для обозначения фарватера. Начнём, как только их зажгут.
— А если не зажгут?
— Отложим начало движения флотилии до рассвета. В темноте, в метель посадим корабли на мель на радость немецким артиллеристам. Хоть вы и выделили нам лоцманов из местных рыбаков, но всё же я не хотел бы рисковать вверенными мне судами…
— К сожалению, я лишен такой роскоши — ждать, — вздохнул генерал, — цепи уже покидают окопы. Начнут одновременно с отрядом ровно через час. Интересно, где сейчас Адриан Иванович?
— Ведёт эскадру в бой, — вздохнул моряк, явно желая быть там, а не заниматься сухопутными делами, и, посмотрев на часы, добавил, — линкоры проходят траверз Колки.
— Линкоры?
— Адриан Иванович вывел в море обе бригады, в сопровождении крейсеров, тральщиков и эсминцев.
— Остаётся только молиться, чтобы всё у нас получилось…
Глава 12
Чем ярче горят мосты за спиной, тем светлее путь впереди
Седой и важный бургомистр задумчиво смотрел на проплывающие мимо него странные айсберги. «Удивительно, — казалось, думала чайка. — Севернее, где ночь длится полгода, они белые, а тут почему-то грязно-серые, и вслед за ними тянется жирный чёрный шлейф…» Пару раз чайка-бургомистр пролетала сквозь чёрное облако и чуть не задохнулась. «Не попасть бы снова в него». Из расщелины, куда забилась птица, спасаясь от непогоды, была хорошо видна вся акватория у мыса Колка. В упавшей с неба темноте очертания проплывающих скал расплывались, скрадывались, и не было возможности определить, сколько их там.
Флагман Балтийского флота, линкор «Петропавловск», подминая «ледяное сало», упорно пробивался сквозь снежную круговерть, оставляя за кормой чёрно-белый фарш из грязной, мёрзлой крошки и густой, тёмной, как смола, воды. Следом мателотами шли его собратья «Полтава», «Гангут», «Севастополь» — вся первая бригада под командованием вице-адмирала Бахирева.
Ближе к берегу, скрытые непроницаемой снежной пеленой, под флагом контр-адмирала Небольсина пыхтели и мазали падающий снег угольной копотью «старички» полудредноуты — «Андрей Первозванный», «Император Павел I», «Цесаревич» и «Слава». У них в этом рейде особая миссия — демонстрировать флаг, прикрывая до поры до времени первую бригаду от любопытных глаз. Эту же задачу выполняют крейсеры «Богатырь» и «Олег». Откомандированные к первой бригаде линкоров, они рыщут мористее, лидируя три дивизиона новейших скоростных эсминцев. Медленные, но основательные «Рюрик», «Баян», «Адмирал Макаров», с приличным калибром 8 и 10 дюймов, стерегут подступы ко второй бригаде.
Группа крейсеров «Россия», «Диана», «Громобой», не способная никого догнать и ни от кого убежать, в окружении тихоходных эсминцев 4-го, 5го и 6-го дивизионов — главная ударная сила десанта. 43 четырехдюймовки, 24 шестидюймовки и 16 восьмидюймовых орудий главного калибра, бьющих на 20 вёрст — увесистый аргумент в споре за прибрежные города с расквартированными там немецкими гарнизонами. Они же прикрывают целую ораву тральщиков и транспортов, незаменимых при расчистке проходов к причалам для высадки десятитысячного десанта — всё, что Непенин смог наскрести за трое суток по учебным экипажам и оставшимся в Финском заливе кораблям. Авангард и главная ударная сила десанта — Тукумский и Курземский латышские стрелковые полки, обстрелянные, мотивированные, знающие местность. Первый из них деоккуппирует Виндаву и по железной дороге рванёт в Фрауэнбург, снося по дороге тыловые службы 8й и 10й армии. Второй должен отбить Либаву и прошерстить побережье. Морячки — на подхвате. Они, конечно, ребята лихие, но на суше — валенки валенками. Поэтому требуется закрепить эти толпы за подразделениями из латышских полков и запретить самодеятельность, во избежание нелепых, ненужных потерь.
Адмирал Непенин ещё раз прошёлся глазами по записке Распутина, изобилующей грамматическими ошибками. Какой позор! Такое впечатление, что этот господин никогда не изучал ни «еры», ни «яти»! Ещё одно подтверждение — никакой он не сибирский крестьянин. В церковно-приходской школе таким азам учили. Где же он получал образование? В Германии? В Америке? Неважно. Главное — понять написанное можно, и по существу записка грамотная… Как он её назвал? Шпаргалка. Потешное словцо, то ли польское, то ли латинское…
«Эпические битвы под Верденом и на Сомме стянули во Францию все германские войска, которые можно было найти на пространстве от Соммы до Западной Двины. Выгребли доступные резервы со всех пассивных на тот момент фронтов. Тылы оголены. Гарнизонную службу несут инвалидные команды. На Восточном фронте регулярные части щедро разбавлены ландвером в надежде, что никаких серьезных проблем русские уже не доставят…» — прочёл Непенин и кивнул. — Что ж, скоро проверим. «Не менее эпическое Ютландское сражение в Северном море породило у Германии линкоробоязнь, страх линейных баталий. Шеер прекрасно понимает, что если общественное мнение Германии можно убедить в одержанной победе, то обмануть собственных офицеров и матросов ему не удастся. Тот факт, что германский Линейный Флот не может на равных противостоять британским линкорам, подорвал их боевой дух. А 4 ноября он получил новый удар. Когда „Мольтке“ и дивизия дредноутов вышли в море, чтобы прикрыть спасение подлодок, севших на мель у берегов Дании, британская субмарина торпедировала сразу два линкора. Узнав об этом, кайзер решил, что рисковать линейными кораблями
