Его тайная одержимость (СИ) - Лиман Алиса

Кладу руку на ее лоб. Температуры вроде не ощущается, однако глаза болезненно красные.

— Н-нет, — Соня неловко отшатывается от моей руки. — Я в порядке.

Хм. Надеюсь это действительно так, и она не пытается снова скрыть от всех истинное положение дел. В конце концов отца на горизонте не видно, так что и врать ей незачем.

— Отправляйся отдыхать, — велю строго. — Сейчас Галина сварит тебе кашу, и принесет лекарства.

— Я? — тут же удивляется Лина.

— Да я сама сделаю, — ворчит мать.

— Нет, — отсекаю безапелляционно. — Вам стоит проверить отца, он должно быть устал после долгой прогулки. И сами идите отдыхать. Уже поздно. Галя как-нибудь уж справится.

Очевидно осознав, что обсуждать свое решение я не намерен, дамы наконец замолкают.

У Сони алые щеки. И я гадаю: это из-за меня или ей действительно нехорошо? Может все же стоит вызвать скорую? Но эта упрямица же вся в своего отца.

Мать выдает последние наставления Галине, и наконец убирается из кухни.

Уму не постижимо! Одна дочь — золушка, а вторая — принцесса, что даже каши сварить не может без маминой указки.

— И мы пойдем, Сонюш, — бормочет Гена, непривычно ласково.

Щурюсь, приглядываясь к пацану, который уже успевает приобнять мою женщину за талию. Да он никак бухой? И судя по неожиданной перемене его отношения к Соне, определенно на что-то рассчитывает.

Разминаю шею, едва сдерживаясь, чтобы не всечь мудаку. Резко ловлю его за локоть и разворачиваю к себе лицом:

— Соня сама дойдет. А я пока тебе твою комнату покажу.

— Да мы и в одной как-нибудь уместимся, — ухмыляется придурок.

— Не уместитесь, — давлю я. — Ей и малышу рядом с твоим перегаром тесно будет. Тем более приболела она.

Вижу, что он недоволен. Но и спорить с хозяином дома не решается.

Все правильно! Знай свое место, пес! Ведь оно даже не в ногах у моей любимой, после того, что я успел насмотреться в этом семействе. Вы у меня, млять, все перед ней по струнке смирно ходить будете!

Показав Гене комнату на втором этаже, что по моему внутреннему радару наиболее далекая от комнаты Сони, заглядываю в кухню, убеждаясь, что Галя все еще пытается проявить свои кулинарные таланты. И иду в ту спальню, что рядом с моим кабинетом.

Мне необходимо проведать ее. Нужно убедиться, что она в порядке.

Вхожу, и закрываю дверь на замок. Чувствую себя горе-любовником, что влезает в комнату к замужней девушке. Отвратное ощущение. Не желаю быть для нее кем-то запасным.

— Рома, — как всегда несколько испуганно реагирует на меня, усаживаясь в кровати. — Зачем пришел? Сейчас же Галя кашу принести должна.

— Она еще занята, — опускаюсь на край кровати, и вглядываюсь в ее лицо. — Что с тобой? Действительно приболела?

— Да нет же, — отмахивается, потирая тыльной стороной ладони раскрасневшийся нос. — У меня просто аллергия на хризантемы.

Мой взгляд мечется к чертовому венику, который она на кой-то хрен притащила с собой в комнату.

— Почему сразу не сказала? — рявкаю, вскакивая.

— Неловко как-то было… — мямлит.

Хватаю букет и, открыв окно, без лишних раздумий выкидываю его на улицу:

— Неловко ей! — рычу, потирая пальцами переносицу.

Как же я хочу поскорее все разрешить. Ревность сжирает. Но кроме нее есть еще и забота, которую я пока не имею права, — по мнению Сони, — проявлять прилюдно. Хотя на сегодняшний день вся моя забота заключается именно в том, чтобы слать куда подальше едва ли не всех окружающих нас людей.

Но я уже и без того напорол косяков — не спорю. А потому пока только по ее правилам играть дозволено.

Шумно выдыхаю, когда к моей пояснице вдруг прижимается упругий животик. Тонкие руки обвивают мой торс, скользя по груди. Инстинктивно накрываю ее ладони своей. Как же хорошо…

Она, пожалуй, впервые подошла ко мне первая.

— Я слишком глупая, да? — бормочет Соня.

— Мгм, — мычу в ответ, поворачиваясь к ней лицом. — Моя глупенькая девочка. Ты просто слишком добрая. Поэтому позволь мне защитить тебя. М?

Она прячет лицо у меня на груди, позволяя мне поглаживать ее мягкие волосы.

— Защити.

40. ОНА

Не могу видеть, как он злится из-за меня. Мне настолько хочется успокоить его, что я попросту не могу усидеть на кровати. Прикоснуться к нему — невыносимое желание. Должно быть это все гормоны бушуют. Потому что мозгом я понимаю, насколько неправильно это все. Но он так бережно сжимает меня в объятиях, будто я хрустальная. Мне больше ничего не надо, когда он рядом.

Но я все еще не спешу раскрывать ему всю правду. Сначала стоит позаботиться о своей семье. Понимаю, что просто не имею права заставлять его ждать слишком долго. Поэтому хочу завтра же утром поговорить с папой насчет лечения. Пока он будет в больнице, под присмотром врачей, будем решать остальные вопросы.

Хотя я все еще сомневаюсь, что имею право так поступать по отношению к своей сестре. Однако… Рома явно не испытывает к ней нежных чувств. Да и за ней я не заметила по отношению к нему ни капли теплоты. Разве ж можно быть счастливыми без любви?

Блин, наверно это все моя совесть оправдаться пытается. Если бы я не влезла, то они вполне возможно и смогли бы стать счастливыми вместе. Не зря же говорят стерпится-слюбится…

— Я знаю, что в твоей голове снова нехорошие мысли, — шепчет Рома рядом с моим ухом. — Даже не думай выкрутиться. Ты уже моя.

— Они ведь возненавидят меня, — бормочу.

— Если ты о тех людях, что превратили тебя в служанку, и теперь ноги вытирают, то тут даже огорчаться особо не стоит, — отрезает он. — Я сегодня же поговорю с Галей, чтобы не затягивать решение этого вопроса.

— Нет, Ром. Пожалуйста, не спеши, — останавливаю я его. — Сначала папа. Отправим его в больницу, а там уже будешь разбираться с Галей. А я тем временем придумаю, как мне развестись с Геной без последствий.

— Каких еще последствий? — он отстраняет меня от себя, чтобы заглянуть в глаза. — Подаешь на развод и все!

Не могу и слова выдавить.

Если бы все было так легко, то я бы давно уже это сделала. Знаю, что стоит озвучить Роме сумму долга, выставленного мне Геной, как он тут же избавит меня от него. Но начинать нашу с Ромой историю с того, что он выплатит за меня долг, совершенно не хочется. Да и посмотрев на то, как им пользуется моя сестра, меня не отпускает чувство, что я уже и без того в долгу перед ним, за все, что потратила она.

— Ну и чего за этим беспомощным взглядом кроется? — хмурится, заглядывая мне в глаза. — Того и гляди расплачешься.

Он меня наизусть выучил будто. Стоит одному мускулу на моем лице дрогнуть, как Рома уже чувствует, что не так. За что мне он? Разве я заслужила?

— Ром, зачем я тебе, м? — выдавливаю. — Что во мне такого, чего нет в моей сестре? Она ведь и красивее, и умнее, и женственней, чем я.

— Мм, — качает головой. — Я ее не вижу, Соня. Решил жениться по глупости, чтобы «как все», думал и без чувств можно брак построить. Да только стоило тебя снова увидеть, и я пропал. Для меня есть только ты, понимаешь?

— Значит из-за меня все? Моя сестра из-за меня страдать будет, — невольно всхлипываю.

— Ну знаешь, не думаю, что она долго страдать станет. Скорее всего по-быстрому найдет себе новую жертву, чтобы к его кошельку присосаться, — усмехается он, но очевидно заметив, что я не разделяю его веселья, тут же серьезнеет. — Если ты так за нее волнуешься, я могу компенсировать ей наш разрыв путевочкой для них с мамой куда-нибудь подальше отсюда. Заодно и тебе докучать не будут, пока ты будешь свыкаться с ролью моей жены.

— Жены? — удивляюсь я.

— Ну конечно, глупенькая, — он целует меня в кончик носа. — Ты ведь не думала, что я все это затеял, просто чтобы поиграть с тобой в отношения. Да и малышу нужен официальный папа.

Мне так тепло становится от его слов. Однако, стоит представить, что я втихомолку выйду за него замуж, и как потом буду объясняться с родней, так волосы дыбом встают. Да и от ощущения, будто я собралась занять место своей сестры, никак отделаться не могу.