Фальшивая принцесса (СИ) - София Балашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Западнее Каттегата располагались Сауссон и Верона. Некогда они составляли большое единое королевство, но после кризиса престолонаследия, случившегося ещё до войны с Бургундией, они разделились сначала на три, а впоследствии, — после того, как Сауссон завоевал лежавшую между ними Лориндею, — на два самостоятельных государства. Оба являлись важными торговыми партнёрами для Каттегата, поскольку, в силу своего удачного территориального расположения, они имели возможность активно заниматься виноградарством и поставлять вино тем, у кого климатические условия позволяли выращивать только солод и хмель. В условиях отсутствия водоочистительных систем такой товар оказывался одним из наиболее востребованных в любом северном королевстве — тогда как всё крестьянское население довольствовались пивом, представители знатных родов предпочитали пить разбавленное водой вино, бывшее, с их точки зрения, менее вредным.
На юго-востоке Каттегат соседствовал с Норфолком, родиной Генриетты. Это полуостровное государство, несмотря на своё более удачное географическое положение (зимы там были куда менее лютые и продолжительные) и на обилие пастбищ, ненамного превосходило своего западного соседа в силе и мощи. Пожалуй, единственным, чем могли похвастаться норфолкцы, была отборная овечья шерсть, пользовавшаяся немаленьким спросом в Ладоге, а до известных событий — и в самом Каттегате. К сожалению, какой-то более подробной информации о Норфолке Ангелине найти не удалось — являясь, по официальной версии, норфолкой, она не могла себе позволить бродить по замку, с интересом расспрашивая о королевстве, принцессой которого она была.
Чуть южнее как Каттегата, так и Норфолка, лежали совсем молодые Эссен и Филы, оба — продукт симбиоза нескольких, совсем крошечных государств. До объединения каждое из них представляло собой скорее самостоятельный город с лежащими ниже двумя-тремя деревеньками и возглавляемое представителями какой-нибудь знатной фамилии.
На самом Юге свирепствовали несметные орды кочевников, некогда объединённые под предводительством Ротхена в протянувшийся от Жемчужного моря на севере до Марсинской пустыне на юге халифат Сарай, которого теперь, после смерти кагана, видимо, ожидает распад. Наиболее примечательным среди вошедших в состав халифата государств были Пуны — до своего завоевания это королевство считалось древнейшим из всех ныне существующих. На протяжении долгого периода именно Пуны поставляли хлеб северным соседям, получая его от своих лежащих далеко на Юге колоний. Сведения об остальных южных государств оказались довольно расплывчаты — судя по всему, засилье на этих территориях многочисленных групп вооружённых варваров отбивало всякий интерес к ним даже у самых рисковых исследователей.
И, наконец, на востоке лежало большое количество разрозненных государственных образований, то внезапно возникающих под руководством какого-нибудь особо удачливого рода, то так же стремительно распадающихся. Пожалуй, самым большим, вот уже несколько десятилетий сохранявшим относительную целостность, была Ладога. Это государство, бывшее до некоторого времени скорее совокупностью различных княжеств, сейчас представляло собой одно крупное княжество, объединённое Великим князем солодским Святополком. В Ладоге, как и в Каттегате, климат отличался особой суровостью — продолжительные холодные зимы и бедная, за исключением южных областей, почва толкали ладожцев к занятию рыболовством, охотой и бортничеством, а соседство на юге — с многочисленными степными племенами, на востоке — с производящей шёлк и фарфор далёкой империей, к активному развитию купечества. На территории ладожского княжества проходил знаменитый торговый путь "Из западных гор в восточные", а потому и норфолкские, и каттегатские правители стремились поддерживать с его князьями добрые взаимоотношения.
Узнавая с каждым днём всё больше информации о мире, в котором она оказалась, Ангелина каждый раз возносила благодарность всем известным ей богам за то, что они помогли Харальду найти их тогда в лесу и не дали ей претворить все свои планы в жизнь. Сейчас девушка чётко понимала — останься она одна в этих условиях вечных войн и непостоянства, она бы не прожила и дня.
И вот теперь, сидя в компании тол Гудхильд — прислужницы, с которой она познакомилась, когда выбирала с Ратель и служанками ткани для своих новых нарядов, она внимательно разглядывала предложенные ей платья, взволнованно ожидая прибытия Харальда и его войска. Ей предстояло достойно отыграть роль монаршей особы, дабы ни у кого здесь не возникло сомнений в её происхождении, а главное — надобности.
— Может, лучше зелёное? — Приложив к себе простое тёмно-зелёное платье из толстой ткани, вопросительно произнесла Ангелина.
— Неа, — Гудхильд отрицательно покачала головой. — Оно такое унылое — в нём только в гости к мра Асвейг идти.
Девушка прыснула. Мра Асвейг была настоятельницей в церкви и одним из самых занудных людей из всех, что она когда-либо встречала. Когда эта высокая, похожая на медведицу женщина впервые пришла к ней с визитом, Ангелина оказалась втянута в наискучнейшую трёхчасовую беседу о Едином, под конец которой её сил осталось только на то, что бы, откинувшись на жёсткий диванчик, молча сидеть, время от времени кивая головой и переглядываясь с закатывающей в раздражении глаза Гудхильд.
— Неужели оно настолько неудачное? — В притворном возмущении воскликнула Ангелина.
— Я знаю три самых уродливых вещи в мире и два из них — это вот это платье, — подскочив, служанка притянула магией коробку с украшениями. — Я уже выбираю серьги под бордовое, имейте в виду, Ваше Высочество.
Ангелина прыснула и кинула зелёную ткань на кровать. Затем, быстро стянув с себя просторную светлую рубаху и брюки, облачилась в отложенное служанкой платье.
— Ну? — Взглянув на неё, весело проговорила Гудхильд. — Что я вам говорила?
Мягко взяв девушку за плечи, она подвела её к огромному обсидиановому зеркалу.
— Разве ж оно не сидит как влитое, а, Ваше Высочество?
— Да… — осторожно разгладив ткань на бедре, ответила Ангелина.
— А как фигурку-то вашу выделяет! М-м-м! Глаз свой воронам отдам, если конунг наш не набросится на вас прям во время пира!
— Гудхильд, — на щеках девушки появился румянец, — ну ты и… сводница… нет у нас ничего такого…
— Так пусть будет, Ваше Высочество, — уже серьёзнее произнесла служанка. — Оно полезно… и рты позакрываются у особо болтливых. — Активировав магию, девушка притянула к себе серебряные серьги с крупными красными рубинами. — А то они вздумали про вас гадости болтать.
— Какие гадости? — Ангелина заинтересованно наблюдала за тем, как служанка боролась с застёжкой от серьги.
— Да вот такие, — Гудхильд недовольно прыснула,
