Слишком много любовников - Анна и Сергей Литвиновы

Все закончилось, Ворсятов хохотнул: «Эк ты разгулялась!» Они поехали – с Андреем внутри авто. Дальше могло случиться все, что угодно: от прокола колеса до аварии. Стоит только губернатору заглянуть в багажник – и они будут разоблачены. Андрей уверял, что в таком случае он ее не сдаст, все возьмет на себя – но как там будет на самом деле, кто его знает?

Дальше все шло как по писаному. Сначала выпивка, потом спальня. А потом в комнате появился Андрей в маске. Особенно Алене понравилось, как изменилось лицо Ворсятова, каким стало испуганным, да и жалким, когда появился грабитель. Он сразу все понял и, как ей казалось, готов был немедленно сдать драгоценности даже безо всяких пыток.

Когда Андрей открыл сейф, в глаза полыхнуло сверкание золота и драгоценных камней. Сообщник достал из кармана и протянул Алене ампулу и запечатанный шприц. Она вскрыла шприц, сломала головку ампулы, набрала дозу. Губернатор смотрел на нее с ужасом – он думал, что это смертельная инъекция. «Не бойся, – ласково молвила она, – просто хорошо выспишься», – и уколола его в бедро. Спустя минуту Ворсятов спал.

Андрей стащил с себя маску.

– Сними с него наручники, – попросила она.

– Надо ли? – весело откликнулся подельник. – Только представь: ищут пожарные, ищет милиция – нет губернатора! Потом решают приехать сюда, находят: лежит на кровати, голый. Весь угаженный, записанный.

– Сними! – приказала она.

– Ладно-ладно.

Он отщелкнул руки Михаила. Тот лежал тихо, навзничь, спал глубоко.

Алена с Андреем заглянули в сейф. Помимо драгоценностей и золотых часов там имелось три пачки денег, аккуратно разложенных по валютам: стопка перетянутых резинками пятитысячных, несколько пачек долларов сотенными купюрами и толстая котлета пятисотевровых банкнот. Рубли Андрей взял себе. «Пригодятся, пока я тут тусуюсь». Доллары и евро поделил на две примерно равные части, протянул девушке долю. Она сунула валюту в сумочку. Получалось на первый взгляд тысяч по двадцать в европейских и американских деньгах.

– Еще возьми себе как приз, – он протянул ей кольцо с рубином и браслет, усыпанный драгоценностями. – Да надень на себя, когда сегодня будешь границу пересекать. Может, пригодится, пока ждать меня за кордоном будешь. Мало ли, задержусь. Ты куда, кстати, летишь?

– В Тель-Авив.

– Ну ты и дура!

– Почему?!

– Потому что Израиль – это тебе не Таиланд или Камбоджа. Это государство правовое, и службы безопасности там мощные.

– Зато оттуда в Россию выдачи нет.

– Смотри, как знаешь. Только я туда не полечу, встретимся в Азии или Южной Америке.

Всю остальную, сверкающую и переливающуюся гору ценностей Андрей небрежно побросал в кожаную сумку – получилось немного, около килограмма.

– А это еще что? – вопросил он. В углу сейфа лежало три флеш-карты. – На, бери себе, – сунул он их Алене. Она машинально опустила их в сумочку. – Потом, когда встретимся, разберемся. Может, там информация какая важная. Шантажнем кого, когда все успокоится. Проверь, ничего ли мы не оставили, и пошли.

Губернатор мирно спал. Грабители спустились по лестнице вниз, в гараж. Андрей уселся за руль «Мерседеса». Очень удобно: на одном брелоке у Ворсятова болталась кнопка спутниковой сигнализации, пульт открытия гаража и ворот особняка.

Они выехали на территорию поселка. Все было тихо. Ни единого прохожего, ни одной машины. Андрей достал из кармана от руки нарисованную схему. Пробормотал: «Направо, третья улица налево, до конца, налево».

Поселок выглядел совершенно безлюдным. Хотя на улице смеркалось, люстры или светильники в домах не горели. Наверное, всеми ими владели такие же провинциальные коррупционеры, как Ворсятов, или богатеи, предпочитающие проводить время в Лондоне или на Лазурке.

Они оставили машину на обочине. Впереди, в перспективе улицы, виднелись решетчатые пожарные ворота, наглухо заваренные, а за ними – лес. И тут Алену накрыло – во второй раз за сегодняшний день. Но теперь не страхом, как в первый раз, – от того, что ей только предстояло тогда совершить. Теперь все случилось, и пришло раскаяние за содеянное. Ей показалось, что она только что вляпалась в нечто настолько грязное, что ей не отмыться никогда в жизни. И то, как она жила с Зюзиным – довольно свински себя с ней ведшим, – не идет ни в какое сравнение с тем, что она сделала только что по отношению к Ворсятову.

Она вышла из «мерса» и побрела за Андреем к воротам. Тот достал из сумки «болгарку». Резкий звук ударил по нервам. Из-под диска полетели искры, уже заметные в сгущающейся тьме. От шума, который производил инструмент, казалось, что немедленно появится охрана. Алена отвернулась, зажала уши и стала напряженно всматриваться в перспективу улицы. Но там было тихо – ни машин, ни людей.

Андрей отшвырнул перепиленный штырь. Скомандовал: «Вперед!» Она вылезла за ограду первой.

Через три минуты они сидели в «Лексусе», что загодя оставил здесь Андрей. И тут в ее сумочке зазвонил телефон. С самого начала, когда они с Андреем проговаривали предстоящее ограбление, было ясно, что ее участие в акции скрыть никак не удастся. Оттого они не планировали, что она будет таиться – ей даже не возбранялось взять с собой на дело собственный телефон.

Она глянула на определитель. Брат из Черногрязска. Понятно: там половина пятого утра, а у алкоголиков сон короток – да и традиционно брательник рано встает. Хоть Андрей и дернулся, и глянул на нее недовольно-вопросительно, она нажала на кнопку приема.

– Ну, ты и попала, – сказал брат со смешком, хриплым с похмелья голосом.

Она похолодела: он знает, что они только что совершили? Да нет, откуда? За семь тысяч километров! Она спросила:

– Что случилось?

– Скажи своему Зюзину, чтобы с той тетей дел никаких не имел.

– Что такое?

– В розыске Корзухина Марина Геннадьевна числится. Фамилия ее в стоп-листе.

– Почему? – довольно глупо поинтересовалась она.

– Ну, этого я тебе сказать не могу, – хохотнул он. – Информации не имею. Да только никаких дел с данной гражданкой вести не советую. Поняла?

Алена нажала на «отбой». Краем глаза глянула на Андрея: услышал ли он их диалог? Но тот был, казалось, всецело увлечен рулением. Поинтересовался, однако:

– Что случилось?

– Брательник из Черногрязска звонил, – стала вдохновенно врать она. – Жена его заболела, невестка моя.

– Тяжело? – мимоходом, как бы невзначай, а на деле по-полицейски проверяя ее, осведомился он.

– Да, есть подозрение на инсульт.

Он хмыкнул.

– Ну, тебе-то это теперь все равно.

– Я тоже так думаю, – проговорила она. И добавила твердо: – Дай мне мой новый паспорт.

Шаев залез во внутренний карман куртки, протянул ей ксиву. Она открыла: и впрямь, она не ошиблась: Марина Геннадьевна Корзухина, год рождения – восемьдесят второй. Теперь мысли Алены заработали хладнокровно, быстро и четко: «Сказать Андрею? Нет, ни в коем случае. А может, он сам не знает? Его самого подставили? Дали настолько липовый документ втайне от него? Но ведь Андрей служит в полиции. Значит, он мог десять раз проверить. И наверняка проверял. Не может быть, чтобы к новым документам он отнесся столь халтурно. Значит, тогда – что? Тогда, с его стороны, это подстава. Через пару часов она предъявит этот новый паспорт на границе. И погранец ее, вместе с пачкой ворованной валюты и браслетиком, враз повяжет. Начнется следствие. Ее быстренько признают виновной. Да, если станут допрашивать, она, конечно, сдаст Андрея – но что ему? Он спокойно, под чужим именем и с кучей награбленного уйдет в бега. И с ней ему делиться будет не нужно. И никакой совместной жизни не случится – ни у теплого моря, ни где-нибудь еще. Шаев просто подставил ее. Использовал. А теперь решил хладнокровно сдать».

Глаза ее наполнились слезами.

«Не плакать. Ни в коем случае не плакать. Надо не раскисать, а думать, как выходить из положения. Как спасаться».

Андрей вырулил с лесной дороги на трассу и ехал к Москве.

– В аэропорту светиться не буду, – бросил он. – Аэропорт – режимная зона. Камер полно. Выброшу тебя на Белорусской. Дальше ты на аэроэкспрессе.

Она не ответила. Положение ее было отчаянным. Через пару часов проснется губернатор. Алену Румянцеву станут разыскивать за разбой и грабеж. И фейковый паспорт, что у нее в сумочке, на имя Корзухиной – также числится в розыске. И что прикажете делать?

Павел Синичкин

По Сольску я решил передвигаться на своих двоих. Сольск – город, по столичным меркам, маленький – около двухсот тысяч населения. Да и потребные мне точки – в центре, в шаговой доступности.

Около десяти утра я вышел из квартиры тихого алкоголика Александра Степановича на бульвар Радищева. И немедленно, как по заказу, мой секретный мобильник зазвонил.