Шесть священных камней - Мэтью Рейли

Джек подошел к столу Волшебника:

— Когда мы должны установить колонну? Точное время.

Старый профессор постучал ручкой по астрономической карте.

— Все зависит от Юпитера. По моим расчетам, восхождение Титана случится в шесть двенадцать утра по местному времени, перед самым рассветом.

—Юпитер будет трудно разглядеть из-за света встающего солнца, поэтому нам придется использовать ИК-телескоп. Также следует учесть, что это восхождение продлится мень­ше того, которое видела Зоу, — примерно минуту. Однако у нас есть преимущество. На высоких широтах, где располо­жен Стоунхендж, луч Темного Солнца коснулся Огненного камня по касательной, а в Абу-Симбеле он будет практиче­ски перпендикулярен своему источнику.

Джек кивнул:

— Значит, в шесть двенадцать...

— Что насчет местоположения гробницы? — спросил Волшебник.

Джек показал членам команды книгу, где были изображены два храма, посвященные Рамсесу II и его жене Нефертари.

Вход в первое святилище охраняли четыре двадцатиметровые статуи Рамсеса, восседающие на тронах, а во второе — шесть десятиметровых статуй (четыре изображали фараона, две — его жену). Все восемь изваяний глядели на странное скопление пирамидообразных островов, про­тыкающих своими вершинами невозмутимую гладь озера Насер.

—Нам следует иметь в виду, что монумент Абу-Симбел стоит не там, где раньше, — сказал Джек. — В 1960-е годы, строя Великую Асуанскую плотину, русские знали, что озеро затопит статуи. Поэтому, по распоряжению ЮНЕСКО, их перенесли на возвышение — блок за блоком, фрагмент за фрагментом. Сейчас они стоят практически там же, где и до строительства плотины.

—Практически там же? — насторожился Космос. — Выходит, статуи стоят неправильно? Но ведь в таком случае.

—Отклонение составляет всего пару градусов. Главное, что нам о нем известно. Взгляни на эти фотографии: вот изначальное положение статуй, а вот — нынешнее.

—Они не кажутся такими уж большими, — сказал Космос.

—Поверь мне, они большие.

Самолет летел на юг.

Иоланта направилась в хвостовой отсек, чтобы переодеться во что-нибудь попроще.

Как только она ушла, Стервятник повернулся к Уэсту:

— Охотник, ты уверен, что мы можем доверять британской аристократии?

Джек посмотрел в хвост самолета.

— Совсем не уверен. Она представитель своей династии, как и ты, поэтому я доверяю ей примерно также, как тебе.

— В данный момент мы нужны ей, а она нужна нам. Но как только мы перестанем быть ей полезными, она порвет с нами.

— Или оборвет наши жизни, — сказала Зоу.

— Простите, вы о чем? — нахмурился Космос. — О ко­ролевских династиях?

— Когда мы искали семь чудес Древнего мира, нашими соперниками были США и Старый Свет: Франция, Германия, Италия и Австрия, — пояснил Каланча. — Католическая церковь, сведущая в этих делах, тоже была на стороне европейской коалиции.

— Старые деньги против новых денег, — сказал Джек. — Америка — это новые деньги, хрустящие, свежеприобретенные. Европа — это старые деньги: богатство, полученное по наследству, аристократические титулы, земли... Помнишь у Джейн Остин: истинный джентльмен не работает — он получает доход со своих поместий.

Космос покраснел.

— Я не читал Джейн Остин...

— Глупо считать современную Европу союзом демокра­тических государств, — сказал Каланча. — Почти пятьдесят пять процентов континентальной Европы находится во владении трех королевских династий: британских династий Саксен-Кобургов, с помощью кровопролитий и бракосоче­таний заполучивших земли австро-германской королевской семьи Габсбург; русских Романовых и датчан Олденбургов, самых хитрых и коварных в истории. Благодаря многочис­ленным бракам датская кровь течет в жилах едва ли не всех королевских семей Европы.

— Династия Романовых? — удивился Космос. — Я ду­мал, всю императорскую семью расстреляли в 1918 году.

— Не всю. Выжили двое детей — Алексей и одна из девочек. Монархи, надо сказать, не любят, когда свергают другие правящие династии: это крайне невыгодно. Выживших детей царя Николая II приютила датская королевская семья. В конце концов они стали членами благородных семейств. Так что род Романовых все еще существует, несмотря на то что его представители не могут носить официальные монархические титулы. — Каланча скосил глаз на Стервятника, притихшего в углу. — Есть, правда, еще одна династия, обладающая немалым влиянием в современном мире: Сауды в Саудовской Аравии. Возникнув из небытия в начале

восемнадцатого века, она, надо сказать, никогда не была в чести у великих европейских семей — те смотрели на нее как на сборище дикарей, осквернителей королевской крови. Даже нефтяные месторождения, обнаруженные в Саудовской Аравии в двадцатом веке, не принесли династии

желанного уважения. Только власть и богатство.

— Старые деньги уважают лишь самих себя, — прокомментировал Джек.

Стервятник промолчал, но по его взгляду было видно, что он согласен.

—Ну и как же все эти династии связаны с машиной? — спросил Космос.

—Вспомни историю королевской власти, — сказал Вол­шебник. — Вплоть до первобытнообщинного строя. Почему какой-нибудь один род пользовался особым уважением всего племени?

—Из-за силы. Способности сражаться за племя.

—Не всегда.

Космос пожал плечами:

—Из-за чего же еще?

—Гораздо чаще главным считался род, владеющий каким-нибудь священным талисманом, — ответил Волшебник. — Это мог быть жезл, корона, «магический» камень. Обычно способность сражаться за племя ценилась не так выс око, как способность уберечь от врагов священный предмет.

—Макбет убивает Дункана, забирает его жезл и становится королем, — пояснил Джек.

—А три великие династии Европы испокон веку владели чем-то, возвышающим их над другими династиями. — сказал Волшебник.

—Колоннами, — прошептал Космос, начиная понимать, что к чему.

—Именно, — подтвердил старый профессор. — И зна­нием, которое им сопутствует. Знанием об использовании и предназначении колонн, передающимся от поколения к поколению.

—И поскольку принцесса Иоланта — старший архивариус династии Виндзоров, она является хранителем этого знания, — добавил Джек.

—А раз европейских династий три, значит, и колонн у них столько же, верно? — спросил Космос.

—Думаю, что да, — сказал Волшебник. — Однако...

...однако это не значит, что нам неизвестно, где осталь­ные три, — произнесла Иоланта из глубины салона.

Все повернулись.

От Иоланты веяло спокойствием. Казалось, принцесса вовсе не обиделась на то, что о ней говорили за ее спиной.

Переодетая в кремовую куртку, бутсы «окли» и обтягивающие джинсы, она подошла к «заговорщикам» и разва­лилась в кресле.

— Если позволите, я присоединюсь к вашей дискуссии. На протяжении всей истории человечества люди незнатно­го происхождения искали тех, на кого можно было бы смо­треть снизу вверх. Тех, в чьих жилах течет благородная кровь. Кровь избранных. Тех, кто возьмется защищать благопо­лучие людей и какие-то важные предметы. А поскольку члены королевских семей ассоциируются с честью и до­стоинством, это доверяют именно им. Ведь в глубине души простолюдины понимают, что не могут быть ни честными, ни достойными. Слишком уж скупы и трусливы... Таким образом, сильный управляет слабым — причем последний, мягко говоря, не возражает. Это совершенно нормально. Так происходит с тех пор, как люди научились ходить на двух ногах.

Лили пристально смотрела на Иоланту.

Сильный управляет слабым... Она уже слышала эти сло­ва: их любил произносить душевнобольной ватиканский священник, воспитавший ее брата-близнеца Александра эгоистичным и жестоким.

Волшебник тоже не сводил глаз с Иоланты. Эти слова были знакомы и ему...

—Если людям так по душе королевская власть, как объ­яснить популярность демократии? Взгляните на Америку.

—На Америку? — ухмыльнулась Иоланта. — Дорогой капитан, а ничего, что последние два столетия ваша страна медленно, но верно идет к монархии? Проблема в том, что у ваших правителей нет талисмана — сокровища, позво­ляющего заботиться о благе людей. Без него вы превратились в обыкновенных узурпаторов, параноиков с имперскими замашками. Джозеф, отец Кеннеди, хотел создать прези­дентский клан: Джон — Роберт — Эдвард. Чем не престолонаследование? А недавно мы стали свидетелями, как семейству Буш удалось создать собственную президентскую династию — не без помощи друзей из дома Саудов. Теперь они собираются усадить на трон третьего Буша. Но у Америки нет талисмана — а значит, нет и королевства. Хотя не исключено, что по итогам этой миссии он у них появится — и тогда они смогут сесть за один стол с великими династиями Европы.