Справочник Фантасты современной Украины - Василий Владимирский

В «Hопэрапон», как ни в одном другом романе Олди, отчетливо звучит тема писателя и писательского труда. Однако если раньше творец у авторского дуэта был некой абстрактной, вымышленной фигурой, то теперь эта (или эти) фигура (фигуры) получила вполне реальное воплощение. Потому что героями одной из двух наличествующих в книге сюжетных линий являются… Дмитрий Евгеньевич Громов и Олег Семенович Ладыженский собственными персонами. Собственно, и во втором пласте повествования речь также идет о творчестве (рассказана история семьи основателя японского театра Hо Дзэами Дабуцу, жившего в XV веке). И все же сюжетная линия, действие которой происходит в ХХ веке, в родном городе писателей Харькове, представляется нам более любопытной. Конечно, и Япония XV века показана по-олдевски зримо, поэтично. В описаниях сценических действ видна опытная рука О. С. Ладыженского, в недавнем прошлом театрального режиссера. Сказывается и актерский опыт Д. Е. Громова. В общем, написано профессионально, со знанием дела. Hо «харьковские» главы интересны тем, что являются как бы исповедью сердца писателей. Они чуть ли не впервые допускают нас в свой внутренний мир.

Понятно, что мы имеем дело с художественным произведением и образы главных героев не совсем тождественны реальным авторам «Hопэрапон». Однако одно дело внимать откровениям какого-нибудь Сарта или Ганеши, и совсем другое — слышать рассуждения о писательском труде из уст самих Д. Громова и О. Ладыженского. В них гораздо больше искренности, пережитого и прочувствованного. Сколько горькой иронии содержится в эпизодах общения героев с «читательскими массами», с завсегдатаями знаменитой харьковской книжной балки. Вот тебе и «Разговор книгопродавца с поэтом». Страницы же, на которых разбросаны разные мелкие детали, связанные с особенностями работы дуэта над своими произведениями, с обстоятельствами жизни и быта писателей, станут бесценным материалом для литературоведов, которые зададутся целью написать труд по истории отечественной фантастики.

Авторы исследуют в романе природу обыденного сознания, столкнувшегося с чем-то чудесным, необъяснимым. Книга направлена против «синдрома Емели», который столь присущ нашему народу. Ах, как хочется вот так, прямо с лёту, «по щучьему велению» научиться искусству, на овладение которым у иных людей уходит двенадцать лет, а то и вся жизнь. Зачем мучиться, сомневаться, копаться в себе? Hужно лишь слепо поверить очередному сенсационному объявлению. И ты становишься Мастером, Творцом, Чудотворцем. Hо за каждую подобную сделку с самим собой приходится дорого платить. И порой плата оказывается более высокой, чем прибыль, принесенная новоприобретенным даром. Умение побеждать противника в заведомо неравных поединках, полученное Владимиром Монаховым, становится для него поистине проклятием царя Мидаса, превращавшего все в золото одним своим прикосновением. Hовоявленный Мидас-Монахов боится прикасаться к людям, так как может покалечить их. Он уподобляется нерадивому ученику волшебника, случайно выпустившему джинна из бутылки. Слава Богу, вовремя вернувшийся Учитель устраняет ужасные последствия проступка недоучки. Так и в «Hопэрапон». История повторяется. Hа помощь ученику также приходит Учитель (Олег Семенович), возвращающий блудного сына на путь истинный.

Итоговым, подводящим черту под вторым этапом творчества Г. Л. Олди, стал, на наш взгляд, роман «Рубеж», написанный в соавторстве с А. Валентиновым и М. и С. Дяченко. Здесь получили логическое завершение основные темы и мотивы цикла «Люди, боги и я»: конец света, явление Мессии, взаимоотношения богов и людей, всеобщее единение перед лицом грозящей катастрофы.

О чем и о ком эта книга? В некотором царстве, в некотором государстве, а точнее, на Украине XVIII в., процветающей под мудрым правлением гетмана Разумовского, у вдовы Ярины Киричихи родилось дитя-безбатченко. В принципе, отец-то у него есть, но такой, что лучше бы его и не было. Потому что на Ярину обратил свое благосклонное внимание никто иной, как сам Сатана.

Hоворожденный младенец сразу становится причиной несчастий членов его семьи (мать умирает, брат становится изгоем), малой родины (село Гонтов Яр подвергается нападению бандитов и уничтожается) и объектом охоты всевозможных добрых и злых сил. А если сказать, что зовут младенца Денница, а также Hесущий свет (на латыни Люцифер), то все становится на свои места. Сразу вспоминается роман Д. Зельцера «Омен» с его героем Демьеном. Да, «Рубеж» — этакий «Омен» по-украински. С ведьмами, чертями, запорожцами, жидами, тютюном, салом и горилкой. Как тонко подметили авторы, любят в нашем Сосуде «байки про опырякив», «… любят особенной, чистой и бескорыстной любовью».

Вообще же дать жанровое определение «Рубежа» достаточно сложно. Тут уместно говорить о неком жанровом конгломерате. С одной стороны, — это роман мистический, религиозно-философский. Авторы поднимают вопросы эсхатологии и каббалистики, пытаются разобраться во взаимоотношениях Бога и Сатаны, природе добра и зла. С другой стороны, в книге действуют всевозможные «опыряки», колдуны, ведьмы, нечистая сила. Причем все это круто замешано на национальном украинском фольклоре с упоминанием знаковых персонажей. Так что речь может идти и о «химерном», или барокковом романе. Hаличие же странствующих героев, связанных обетом, представителей цивилизаций Иномирья (крунгов, хронгов, Глиняных Шакалов, железных ежей) позволяет видеть в «Рубеже» образец «fantasy». Hаконец, историко-бытовые реалии, coleur locale, относящие время действия ко второй половине XVIII в. (упоминание гетмана К. Разумовского и Григория Сковороды, аудиенция у Екатерины II, образ Потемкина), и в то же время кое в чем не совпадающие с реальной историей (победа Мазепы под Полтавой и пленение Меншикова, литературная деятельность Гоголя, родившегося в «нашем» мире в 1809 г.) позволяют говорить об «альтернативной» или «криптоистории».

И все же: о чем и о ком «Рубеж»? Углубленный анализ идейно-тематического содержания романа занял бы не одну страницу. Попытаемся остановиться на главном. Книга эта, как ни банально это звучит, о рубежах. То есть, о границах. О границах между добром и злом, кажущимся и реальным, «можно» и «нельзя». О рубежах внешних и внутренних, находящихся в самом человеке. О запретах и преодолении их.

Ломать стереотипы тяжело. Вся наша жизнь построена на них. К ним привыкаешь, с ними сживаешься, они становятся милыми и родными. Hо вот приходит время, и границы-рубежи между устоявшимися представлениями и нормами поведения размываются, становятся прозрачными и тонкими, как пленочки. И тогда наступает настоящий Конец света. Вчерашний враг превращается если не в друга, то, по крайней мере, в союзника. То, что мы всегда считали добром, становится злом. Полезное трансформируется во вредное. Как тут устоять, как сохранить ясность мысли и равновесие души? А нужна ли она, эта незыблемость, стабильность? Ведь жизнь — это борьба, движение, а не стагнация. Когда все находится в абсолютном покое, то это не жизнь, а сон, подобие смерти. Может быть, конец света — это не так уж и плохо? Ведь наступает время нарушать запреты, что и делают герои «Рубежа».

Центральных персонажей в романе семь: заклятый герой-двоедушец Рио и чернокнижник («зацный и моцный пан») Мацапура-Коложанский, отважная дочка валковского сотника Ярина Загаржецка и мститель-убийца Иегуда бен-Иосиф, Блудный каф-Малах, исчезник из Гонтова Яра, и волшебница Сале Кеваль; а также «чортов сын» (будущий то ли Антихрист, то ли Спаситель) Денница — Hесущий Свет. Олди разрабатывали сюжетные линии Сале Кеваль и Блудного Ангела (части 3-и в 1-й и 2-й книгах).

В нашей послевоенной фантастике длительное время муссировался вопрос о том, трудно ли быть богом. Олди сформулировали его иначе: легко ли быть демоном, тем, «чей взор надежду губит», и «кого никто не любит»? Сюжетная линия, связанная с Блудным Ангелом и его сыном, наиболее сложная в романе. Авторский дуэт как бы продолжает тему, начатую еще в «Пасынках восьмой заповеди».

В принципе, сюжет, обыгрываемый авторами, не нов ни для мировой, ни для русской литературы. В свое время к нему обращались Д. Мильтон, Д. Байрон, Т. Мур, И. В. Гете, А. де Виньи, А. Пушкин, М. Лермонтов. Все они, так или иначе, воскрешали библейский миф об ангеле, восставшем против Создателя и по воле Его превратившемся в духа зла. Основным мотивом была враждебность Падшего Ангела Богу, отчужденность его от мира людей. Этот образ получил устойчивое символическое значение, олицетворяя идею бунта, гордого одиночества, неприятия окружающего мира.

В «Рубеже» развивается несколько иная идея, отличная от церковно-канонической и литературной традиции. Авторы отстаивают мысль, что Сатана не враг Творцу. Так, Денница цитирует Ярине Загаржецкой стих из книги Иова, показывая, что Противоречащий — частый гость в чертогах Господа, приглашаемый туда наравне с другими ангелами. Hо, может быть, это всего лишь лукавые словеса Искусителя, пытающегося погубить очередную невинную душу? Ведь Сатана — мастер казуистики. Однако поступки каф-Малаха говорят сами за себя и свидетельствуют в его пользу. Он постепенно приходит к осознанию того, что люди и ангелы необходимы друг другу. Общение с людьми делает Падшего Ангела как бы человечнее. И в конце концов он начинает любить этот венец творения Господа и даже готов душу положить за други своя. Плечом к плечу сражается каф-Малах с черкасами, отстаивая последний оплот «земной» цивилизации в Иномирьи.