Волшебник - Майкл Скотт

— Фейерверки никому не принесли вреда, — заметил Дагон.

— Уверен, он так же легко мог расплавить башню. Не забывай, он делает алмазы из угля.

Дагон кивнул.

Макиавелли продолжил.

— Кроме того, мы знаем, что американская девчонка теперь тоже обладает силой, и мы видели кое-что из того, что она умеет. Туман у базилики Сакре-Кёр — довольно впечатляющее упражнение для юной и необученной волшебницы.

— А еще есть Тень, — добавил Дагон.

Лицо Никколо Макиавелли превратилось в жуткую гримасу.

— А еще есть Тень, — согласился он.

— Сегодня в кафе она вывела из строя двенадцать вооруженных офицеров, — бесстрастно сообщил Дагон. — Я видел, как перед ней терпели поражение целые армии, к тому же она смогла пережить несколько веков в подземном царстве теней. Фламель наверняка использует ее, чтобы защитить близнецов. Ее нужно уничтожить в первую очередь.

— Согласен.

— Вам нужна армия.

— Может, и нет. Не забывай: «Чего силой не добьешься, то обманом унесешь», — процитировал он.

— Кто это сказал? — спросил Дагон.

— Я сказал, в одной книге, очень давно. Это являлось правдой во времена правления Медичи, да и сейчас тоже действует. — Он поднял голову. — Ты послал за дизирами?

— Они уже едут. — Голос Дагона стал неприятным. — Я им не доверяю.

— Никто не доверяет дизирам, — безрадостно улыбнулся Макиавелли. — Ты слышал историю о том, как Геката заперла Скату в подземном мире?

Дагон продолжал стоять неподвижно.

— Гекате помогли дизиры. Их вражда с Тенью тянется с тех времен, как потонула Дану-Талис.

Опустив руки на плечи чудовища, Макиавелли приблизился к нему вплотную, стараясь дышать через рот. Дагон источал запах рыбы, этот запах покрывал его бледную кожу, точно липкий кислый пот.

— Я знаю, ты ненавидишь Тень, и я никогда не спрашивал почему, хотя у меня есть свои соображения. Скорее всего, она причинила тебе много боли. Тем не менее я хочу, чтобы ты на время забыл свои обиды. Ненависть — самое бесполезное из чувств. Успех — лучшая месть. Ты должен сосредоточиться и быть всегда рядом со мной. Мы уже близко, очень близко к победе, и совсем скоро раса старейшин вернется в этот мир. Оставь Скату дизирам. Но если они проиграют, она будет твоей. Обещаю.

Дагон открыл рот и показал ряд острых, как у акулы, зубов.

— Они не проиграют. Дизиры собираются привести Нидхёгга.[15]

Никколо Макиавелли удивленно вытаращил глаза.

— Нидхёгга? Он свободен? Как это вышло?

— Мировое древо уничтожено.

— Если они спустят Нидхёгга на Скату, тогда ты прав: они не проиграют. Это точно.

Дагон снял свои очки. Его огромные выпуклые рыбьи глаза смотрели не мигая.

— А если они потеряют контроль над Нидхёггом, то он может проглотить целый город.

Макиавелли задумался, а потом кивнул.

— Это небольшая цена за убийство Тени.

— Вы говорите совсем как Ди.

— Да нет, куда мне до английского волшебника, — с чувством произнес Макиавелли. — Ди — опасный фанатик.

— А вы — нет? — спросил Дагон.

— Я — просто опасный.

Сидя на мягком кожаном сиденье, доктор Джон Ди наблюдал, как мерцающая сетка огней Лос-Анджелеса уплывает вдаль. Сверившись с изящными карманными часами, он подумал: «Интересно, Макиавелли уже поговорил со своим учителем? Наверное, да». Ди улыбнулся. Забавно, что может подумать об этом итальяшка. По крайней мере, он поймет, кто тут главный.

Не надо быть гением, чтобы понять: итальянец сам хочет схватить Фламеля и детей. Но Ди слишком долго охотился за алхимиком, чтобы потерять его в самом конце, тем более отдать кому-то вроде Никколо Макиавелли.

Когда самолет взлетел, Ди почувствовал предательскую тошноту и закрыл глаза. Он машинально полез за бумажным пакетом. Ди любил летать, но его желудок всегда устраивал забастовку. Если все пройдет по плану, то скоро он будет править целой планетой и ему больше не придется летать. Все будут приезжать к нему сами.

Самолет поднимался под острым углом, и Ди проглотил комок в горле. В аэропорту он съел цыпленка в тесте и теперь горько сожалел об этом. Пить газировку тоже не стоило.

Ди с нетерпением ждал того времени, когда вернутся старейшины. Они, вероятно, смогут перестроить сеть лейных врат, и тогда самолеты станут не нужны. Закрыв глаза, Ди сосредоточился на старейшинах и тех преимуществах, которые они принесут на эту планету. Он знал, что в далеком прошлом старейшины создали рай на земле. Во всех древнейших книгах и рукописях, в мифах и легендах каждого народа говорилось о том славном времени. Его учитель обещал, что старейшины снова превратят планету в рай. Они обратят вспять последствия глобального потепления, залатают озоновую дыру и оживят пустыни. Сахара зацветет, снег на полюсах растает, и под ним будет плодородная земля. Ди решил, что его столица будет находиться в Антарктиде, на берегу озера Ванда. Старейшины снова устроят свои царства в Шумерах, Египте, Центральной Америке и Ангкоре, а благодаря знаниям из «Книги Авраама» Дану-Талис снова возродится.

Разумеется, Ди знал, что человечество превратится в рабов, а кто-то станет пищей для тех старейшин, которым до сих пор нужно питаться, но это ничтожная цена за многие другие преимущества.

Самолет выровнялся, и в животе стало спокойно. Открыв глаза, Ди глубоко вздохнул и снова посмотрел на наручные часы. Трудно поверить, что его отделяют всего какие-то несколько часов от поимки алхимика, Скаты и близнецов. Они будут своего рода бонусом. Как только он получит Фламеля и страницы Кодекса, весь мир изменится.

Он никак не мог понять, почему Фламель и его жена так усердно мешают старейшинам вернуть на землю цивилизацию. Но он обязательно спросит об этом… прежде чем убить их.

Глава 19

Николя Фламель остановился на улице Бобур и медленно повернулся, окидывая взглядом улицу. Вряд ли за ним был хвост, но надо знать наверняка. Он доехал на метро до станции «Сен-Мищель Нотр-Дам» и перешел через Сену по мосту Д’Арколь. Там находилось стеклянно-стальное чудище под названием Центр Помпиду. Николя шел не торопясь, растягивал время, делал остановки, переходил с одной улицы на другую, купил газету, купил некое подобие кофе в картонном стаканчике и все время проверял, не следит ли кто-нибудь за его передвижениями. Но пока никого подозрительного не было.

Париж очень изменился с тех пор, как Фламель побывал здесь последний раз, и хотя теперь он называл своим домом Сан-Франциско, родился-то он в Париже и этот город всегда будет его родиной. Всего пару недель назад Джош загрузил в компьютере Google Earth — «Гуглоглобус» — и показал Фламелю, как им пользоваться. Николя несколько часов бродил по виртуальным улицам, искал знакомые здания и даже обнаружил церковь Святых Младенцев Вифлеемских, где его самого предположительно похоронили. Особенно его интересовала одна улица. Он нашел ее на карте и виртуально прогулялся по ней, даже не подозревая, что скоро сделает это по-настоящему.