Место для журавля - Леонид Панасенко

— А вы? — холодно спросила Маргарита.

— Я вынужден оберегать вас.

— Вы нерешительный человек, Клифт! — с долей презрения воскликнула Маргарита.

— Именно поэтому снаряжение экспедиции отправлено на день раньше вашего приезда. Акваланги. Все дело в них.

— Но смерть? Возможно, эта девушка что-то видела?

— Она видела смерть своего отца, — отвечал Клифт. — Старик Пауэре приемный отец Элизабет. Уверен, это была именно она.

— Маргарита! — сказал Жак, — случилось то, в чем мы разбираемся плохо.

— Милый брат, — с поспешностью, свойственной натурам пылким, отозвалась девушка, — волнение лишает тебя трезвости мысли. Уверена, крах нашей экспедиции был предрешен.

— Маргарита, — терпеливо возражал инспектор, — пройдет немного времени и вы убедитесь, что все проделанное мною было продиктовано разумом и стойкостью духа. Да, где-то на дне озера находятся руины крепости. Три экспедиции пытались исследовать их.

— Три? — Тонкие брови Маргариты сошлись к переносице.

— Три? — Жак задумчиво провел ладонью по лицу.

— Три, — повторил профессор Морис Валуа. Он снял с головы красную вязаную шапку, и седые вьющиеся волосы опали, как рыцарское забрало. — Три! — машинально повторил он, разглядывая сквозь стекло окна проводника Прайда. — А что?.. Проводник… Почему не входит в хижину? Он знает, что здесь произошло?

— Первая экспедиция погибла вся, — продолжал инспектор. — Вторая, организованная известным в стране журналом, была отозвана правительством. Третья, малочисленная, но самая сплоченная, — при этих словах Бур Клифт коротко улыбнулся, — согласитесь, не каждая семья занимается подводной археологией, — спаянная родством экспедиция, находится здесь. Но и мы терпим крах. Человек, которому доверили перевозку водолазного снаряжения, исчез. Убит Пауэре — единственный, кто знал, где находится крепость Бьё.

— Инициатор нашей экспедиции вы? — вступила в разговор Маргарита. Заинтересовав поиском отца, предоставив ему фотографии погрузившейся на дно озера крепости, вы, инспектор, и в этом нет сомнений, преследовали вполне определенную цель. Какую?

— Маргарита! — Жак попытался предотвратить ссору. — Маргарита, не забывай, Бур Клифт наш друг.

— Наш новый друг, — подчеркнула девушка. — И так, наш новый друг, какова цель? Скажите правду, или она противопоказана вашему ведомству?

— Всегда найдется человек, которому правда дороже жизни, — хмуро ответил Клифт. — А наше ведомство международной полиции занимается только серьезными делами.

Признание Бура Клифта не привело профессора в замешательство. К тому же, объясняя свое участие в экспедиции, инспектор то и дело поглядывал на него, будто желал подтолкнуть профессора Мориса Валуа к необычно важному для него самого разговору.

— Нашему ведомству, действительно, необходимы факты, но факты, основанные на вещественно точных доказательствах, — продолжал Бур Клифт. Первая экспедиция уничтожена, когда ее члены начали использовать акваланги и провели подводные фотосъемки. Вторая экспедиция отозвана, когда аквалангисты нашли в затопленных руинах крепости ящики… Точно такие, сделанные из тонкого свинца, какие рассматривает наш проводник. Кстати, профессор, почему Прайд называет вас другим именем?

— Не спешите, Клифт. Когда-то я командовал отрядом сопротивления и посылал людей на дела смертельно опасные. Но прошло столько лет. Не хотелось бы возвращаться к прошлому.

— Жаль. — Бур Клифт, скрестив на груди руки, в своем кожаном огромном пальто и кожаной широкополой шляпе был похож на высеченный из коричневого гранита монумент. — Жаль! Бедняга Пауэрс. Он, вероятно, тоже верил в покой мирного времени, когда посылал мне пленку.

— Пленку?

— Негатив с видом разрушенной крепости. Мой брат руководил первой экспедицией… Он сфотографировал руины. Но только спустя год после трагической смерти брата я получил негативы и передал их вашему старшему сыну Артуру Валуа. Так, фотографии крепости оказались в ваших руках, профессор. Не скрою, моя личная заинтересованность в создании третьей экспедиции велика.

— Велика? Вы ее инициатор!

— И я же отвечаю за безопасность. Увы, надлежит вернуться в таверну и известить местную полицию о том, что здесь произошло. Зовите Прайда, мы возвращаемся.

Черная кособокая фигура проводника появилась у порога двери тотчас, как только Жак Валуа позвал его. Холодные, как у рептилии, глаза Прайда уставились на мертвого владельца хижины.

— Неужели сдох старый хрыч? Сдох. Иначе и не могло быть. Верно, Генри?

— Да, — ответил профессор Морис Валуа. — Сделано чисто. В делах вы все так же прилежны, Гельмут.

— О, нет. — Омерзительный старик покачал головой, коротко, хрипло вздохнул и закрыл блеснувшую вставленными зубами пасть с такой силой, что показалось, щелкнув, захлопнулся капкан. — О нет, Генри, последние годы с клиентами работали мои сыны. Мои сыны боролись за идею и за идею погибали! У меня остался только один сын. Последний из рода Прайдов… Твои люди, Генри, наконец-то, подняли со дна озера золото и документы нашей партии. Ты правильно сделал, что поспешил. Было слишком много желающих раскрыть тайну затопленной крепости. Глупцы! Они не имели представления, с кем имеют дело. Люди падали со скал, люди распарывали себе животы об острые камни, люди погибали в волнах озера лишь потому, что проводники добавляли в баллоны аквалангов немного иприта. В течение многих и многих лет мы — Прайды умело охраняли все, что было спрятано нашей партией на дне озера в сорок пятом году… Сколько глупцов отправилось на тот свет! Люди погибали, а вместо них появлялись призраки. У призраков липкие руки и дурно пахнет изо рта. Когда я встречаюсь с ними, у меня начинает болеть голова. Теперь, Генри, никто и ничто не помешает тебе создать вирус, который поставит неполноценных на колени.

— Да, но остался свидетель, — холодно заметил Клифт, — приемная дочь Пауэрса.

— Ах, эта! — Глаза Прайда налились стеклянным блеском. — Она родилась рыбой… Видели, как она прыгнула с утеса в озеро? Ганс, мой мальчик не умеет плавать и поэтому не может поймать дочь Пауэрса, но я сам поймаю ее и вы поможете мне… Ха-ха-ха. И появится еще один призрак!

— Стоит ли преследовать девушку, если дело завершено? — еле сдерживаясь, заметил Жак Валуа.

— Молодой человек, — лицо проводника побурело от прилившей крови. — Сентиментальность загубит любое дело. Мы сметем все, что нам мешает и возродим великое государство! Вот только призраки — когда я встречаюсь с ними, у меня начинает болеть голова.