Искатель. 2009. Выпуск №3 - Александр Юдин

— Благодарю вас, — кивнул Пеклов все с той же кривой усмешкой, — и продолжаю: не далее как сегодня мне стало достоверно известно, что профессору Пухлякову, как раз перед самой его смертью, руководство компании «Уральский Хрустец» — а это крупнейшая после «РОССНЭКа» на отечественном рынке чипсов и прочей сушеной дребедени компания — официально предложило двадцать процентов своих акций и членство в совете директоров. А когда старика Пухлякова запекли в духовке, будто рождественскую индейку, аналогичное предложение моментально было сделано Руслану Соломоновичу Щербинскому. Улавливаете? Добавлю еще, что ЗАО «Уральский Хрустец» — основной конкурент ООО «РОССНЭК». Это факт общеизвестный. Соображаете? Вот этим все и объясняется. Между прочим, производственные мощности у «Хрустеца» даже поболее, чем у «РОССНЭКА», будут. А когда бы «Хрустец» получил благодаря вхождению в состав акционеров орденоносца Пухлякова аналогичные налоговые льготы — то есть оказался бы с прошинской компанией в равных условиях, — он бы наверняка вырвался в лидеры снэкового рынка, а там, глядишь, и вовсе бы подмял под себя «росснэковскую» империю. И вот, чтобы всего этого не случилось, Рудольф Васильевич и Руслан Соломонович должны были умереть. Логично? Логично! И потом, очевидно, что убийца — один из членов ордена святого Феофила Мелиссина, так? Но пятеро из них мертвы! Кто остался? Только Прошин и отец Серафим. У кого из этих двух, спрошу я вас, больше средств, сил и возможностей, чтобы организовать целых пять убийств? Вывод напрашивается сам собой, не так ли? У протоиерея или у бывшего полковника ФСБ? И потом, не подозревать же, в самом деле, отца Серафима — на нем, как-никак, чин ангельский. Итак, возможность плюс мотив. И все это — у господина Прошина. Что еще нужно?

— Бред! — воскликнул Алексей Владимирович, сочно шлепнув короткопалой ладонью по столу. — А зачем мне тогда было убивать еще троих членов Ордена? По инерции, что ли? Во вкус вошел и не смог остановиться? Ну бред же!!!

— Чтобы запутать следствие, отвести всем глаза, пустить всех по ложному следу, — пожал плечами секретарь-референт. — Дескать, маньяк, или сектант, или серийный убийца орудует…

Вадим Вадимович, оставив Пеклова, неспешно прошествовал к директорскому столу, упер руки в широкую столешницу и, склонившись вперед, почти к самому лицу господина Прошина, произнес задушевным голосом:

— Что имеете против этого всего возразить, Алексей Владимирович?

— Господь Вседержитель! — почти простонал снэковый король. — Царица Небесная! Да я знать про то ничего не знал! Про всю эту ихнюю возню за моей спиной. А когда бы и знал — не стал бы так решать чисто коммерческий вопрос… Не такой я человек. Да «Хрустец» этот ваш — без пяти минут банкрот! Тоже мне — конкуренты! Пыжатся больше… Гонора много, а за душой, в чистых то бишь активах, — пшик! Да и капитализация у меня в сравнении с ними — ого-го! А «Хрустец»… набрали, понимаешь, кредитов, а отдавать нечем. Вся прибыль уходит на их погашение! Зарплату, говорят, уже не только работягам, но и менеджерам с задержкой платят… Какие они мне соперники!

— Но все же в этом есть логика, не находите? — гнул свое следователь. — Как объясните? Столько совпадений. Опять же — возможность плюс мотив, как туг было верно замечено… А не вы ли, между прочим, организовали попытку ограбления квартиры профессора Костромирова? М-м? Даром, что ли, Горислав Игоревич столь пристально рассматривает вон того вашего белобрысого охранника. Да, да! Вон того альбиноса красноглазого, что в углу шхерится! А как вы связаны с манускриптом? С «Житием Феофила»? Чего это вы так побледнели, господин Прошин? Нехорошо вам? А вы облегчите совесть, снимите грех с души, и вам сразу легче станет. — И добавил с прокурорской проникновенностью: — Я зна-аю!

— Постой, Вадим Вадимович, — неожиданно вмешался Костромиров, — думаю, что ты не там копаешь. Более того, полагаю, что мы с самого начала пошли по ложному пути, когда уверили себя, что убийца непременно один из кавалеров ордена.

— К чему ты клонишь? — в некотором раздражении обернулся к нему Хватко.

— Тебе известно, а остальным присутствующим еще, наверное, нет, — невозмутимо продолжил Горислав Игоревич, беря стул и усаживаясь неподалеку от скованного Пеклова, — что я только сейчас вернулся из Греции, куда мне пришлось отправиться в поисках разгадки тайны пресловутого манускрипта и где мне удалось побывать на полуострове Халкидики и посетить Святую Гору. И вот что я узнал, поговорив с игуменом Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне архимандритом Сергием.

Оказывается, рукописи с «Житием преподобного Феофила» в библиотеке монастыря никогда не было и нет, а ежели таковая рукопись существовала, то, по словам отца Сергия, могла храниться разве что в ските Богородицы Ксилургу — старейшем из русских святогорских скитов, чья небольшая библиотека числом раритетов немногим уступала библиотеке Пантелеймонова монастыря, а по древности сохранявшихся там рукописей, среди которых имелись относящиеся к IX–XI векам, даже и превосходила.

Но в 1999 году в ските случился большой пожар: начавшись в скриптории, он быстро распространился практически по всему скиту, охватил парадные помещения, архондарик, настоятельскую и общую келии… На тот момент в обители находилось только семь монахов-насельников. Все они были весьма преклонного возраста, и ни одному из них не удалось спастись от огня, все семеро сгинули в пламени. Погиб и скрипторий вместе со всем книжным собранием. Таким образом, если искомый мною манускрипт и хранился в ските, то суровые факты явно свидетельствуют о том, что он должен был также погибнуть при пожаре, ибо тела всех семерых старцев были после обнаружены на пепелище и вынести хоть что-то из огня было попросту некому. Но я-то знал, что рукопись «Жития» сохранилась! Казалось бы, неразрешимое противоречие! К счастью, отец Иосаф, что был гостинником моим в монастыре, вспомнил, что аккурат в это время в том же скиту обретался некий молодой послушник, прибывший на Афон по благословению кого-то из московских иерархов как раз для посильной помощи в приведении в порядок рукописного собрания, ну и, конечно, в целях духовного окормления. Об этом мало кто знал, ибо тот послушник никогда не покидал пределов обители. Однако трупов-то на пожарище обнаружили только семь! Следовательно, если кто и мог вынести манускрипт — это он. Тут я мысленно связал кое-что кое с чем, и внутренний взор мой невольно обратился к вашей, господин секретарь-референт, персоне.

— Да-да! — продолжал Костромиров, обращаясь теперь уже непосредственно к Пеклову. — Уж очень вы, Алексей Иванович, кстати объявились тогда, после смерти Щербинского-младшего, плюс постоянный интерес к расследованию, довольно странный, учитывая отсутствие родства с погибшими и какой-либо имущественной или иной материальной заинтересованности. Но, признаюсь, на мысль о вас натолкнуло меня в первую очередь, конечно, не это. Дело в том, что отец Иосаф запомнил одну деталь, которая не могла не броситься ему в глаза, как совершенно чуждая тамошним монахам: исчезнувший послушник носил в левом ухе небольшую золотую серьгу с зеленым камнем. Ну точно такую, что висит и в вашем ухе! Забавное совпадение, не находите? Впрочем, сам я в совпадения не верю, почему по возвращении домой сразу же связался с одним своим хорошим знакомым из Историко-архивного института. Помните, вы упоминали, что оканчивали именно этот институт и там же защищали диссертацию? Ну вот, я и постарался выяснить у своего знакомого, помнят ли вас в альма-матер. Оказалось, даже очень помнят. И вот что он мне поведал: кандидатскую диссертацию вы защищали по странноватой теме «Отравления как инструмент политики итальянских и французских дворов эпохи Возрождения» — ну, там, всякие Борджа, Медичи, Руджиери, Бианки, et cetera… И так этой темой увлеклись, так эта тема вас захватила, что вы, помимо изучения литературных источников, занялись еще и историей токсикологии, а потом — и самими ядами. Даже стали коллекционировать наиболее экзотические из них: редкие растительные яды, яды насекомых, змей, морских звезд и прочих тварей земных… Коли не ошибаюсь, в этих похвальных целях вы предприняли несколько экспедиций в Центральную Африку, к пигмеям, и в Южную Америку, к индейцам. Я все правильно излагаю Алексей Иванович?