Право на поражение - Эдуард Катлас

И ощущал себя при этом последним дикарем, неожиданно оказавшемся в большом городе. При всем при этом он так и не придумал, с чего начать разговор.

Остальные замерли. Половина из них была достаточно близко, чтобы даже услышать беседу. А Фантом вообще оказался почти за спиной у крестьянина, который уставился на Рема и даже не заметил, что практически окружен еще несколькими воинами.

А вот Рем показался издалека, чтобы не испугать местного. В то время как остальные пробрались почти до самого дома и теперь ждали кульминации.

У этого крестьянина под рукой оказалась мотыга. Не лучшее оружие, особенно против длинного меча в ножнах, которые небрежно придерживал Рем. Но крестьянин всё же перехватил ее поудобнее, как ему казалось — незаметно.

— Ты здешний? — Не лучшее начало разговора, глупейший вопрос, глупейший, глупее не придумаешь. Но не молчать же.

Местный молча кивнул и еще больше насторожился.

— Рем меня зовут, — представился мечник и сделал паузу, ожидая услышать имя собеседника. Но крестьянин молчал, видимо — не слишком хотел становиться собеседником.

— Заночевать не пустите? — продолжил Рем, так и не дождавшись ответа. — Хоть в сарае, мне много не надо.

— Занят сарай. — Неохотно и коротко буркнул крестьянин, сильно недовольный тем, что его вынудили все-таки открыть рот.

— Ну а вообще как дела? — тут же развил мысль Рем, потому что испугался, что крестьянин успеет снова закрыть рот, и сделает это теперь уже надолго.

— Какие? — переспросил крестьянин. — Вы бы, господин, шли бы к старосте, а я бы тогда с огородом засветло успел закончить.

— А где староста живет?

Крестьянин молча махнул рукой на один из домов в деревне, стоящий чуть в стороне от остальных и наклонился над грядкой, всем своим видом показывая, что ни одного мгновения больше нет у него, чтобы общаться с чужаком.

— Спасибо и на том. — Рем пожал плечами и двинулся к дому старосты.

Он знал, чувствовал, что Фантом движется где-то рядом, даже догадывался, что рейнджер пользуется шаткой заросшей вьюном изгородью в качестве прикрытия. Мог предположить, что и Ким двигается где-то чуть в стороне. Остальные держались в отдалении, — прикрыть стрелами отход, в случае необходимости, или вовремя предупредить о приближающейся опасности. Чужая деревня, незнакомая страна, только войдя в которую, они жестко и навсегда убедились, что предосторожностей никогда не бывает мало.

Староста, к облегчению Рема, был дома.

— Наемник? — хмуро поинтересовался он, даже не дожидаясь, пока Рем подойдет поближе. Хмуро, но без вызова, удерживая ту грань, за которой воин мог бы высказать свое недовольство невежливостью крестьянина.

— Почему сразу наемник? — искренне удивился Рем. Ему проще было показать дилетантство, чтобы хоть немного сориентироваться, начать узнавать о творящемся в Сунаре.

— Потому что с мечами здесь бывают только наемники или бандиты. Или Его слуги. Это если из живых. Но ты не в форме — значит, еще не слуга.

— Может, разбойник? — подсказал Рем.

— Может и разбойник, — кивнул староста, — но только все разбойники считают себя наемниками, представляются наемниками, и, к нашей радости, в деревне ведут себя как наемники. Если спросить меня — то, что наемники, что разбойники — разницы нет.

— Патруль из мертвецов встретил. — «Плавно» перевел тему Рем. — Недалеко тут.

— Староста лишь пожал плечами:

— С тех пор, как белозерцы сбежали, они тут всюду шныряют. А ты хорошо прячешься, раз еще живой.

Рем не стал разубеждать крестьянина:

— Издали иду, — туманно намекнул он на готовность послушать подробности.

Староста нарочито медленно оглядел воина с ног до головы:

— Это заметно, — в конце концов заключил он. — Только если ты очень издали, то об этом лучше не трепаться. Иначе очень скоро будешь общаться с Его слугами. Живыми. Другие, как знаешь, говорить еще не научились.

— И что мне делать? — невинно спросил Рем. — Не подскажешь? Не хочу лишний раз толковать со стражей. Не люблю, знаешь ли, внимания.

— Кто любит?! — согласился староста. И неожиданно подобрел: — Пить будешь?

Старосте, по прозвищу Волчатник, что-то было нужно. Можно было пропустить поход к гадалке, настолько это было очевидно.

Не бывает крестьян в глухих деревнях, столь приветливых к незнакомцам.

Не поят они чужаков самогоном, тем более задарма, да еще и (совсем неслыханно) щедро накладывая закуску.

Но староста был осторожен. Просто подливал и присматривался. Задавал вопросы. Рему никто не давал задание играть простака, поэтому отвечал мечник очень туманно.

— Откуда? — Не из этих мест.

— Где взял такое хорошее снаряжение? — Нажил нелегким трудом.

— Куда направляешься дальше? — Куда дорога выведет.

Но, казалось, что чем туманней выглядели ответы, тем более они устраивали Волчатника.

И к делу он приступил только после пятой чарки:

— Сколько вас? — По тому, как был задан вопрос, как староста наклонился вперед и уставился прямо на Рема, становилось очевидно, что он перешел к сути.

— Кого это нас? — Переспросил Рем, выгадывая время и лихорадочно размышляя, где их могли засечь. Ничто в деревне не указывало на то, что ее жители обладают какими-то особыми способностями. Своя земля, конечно, иногда помогает, но Рем был уверен, что они были достаточно осторожны на подходах. А Молния мог лежать на чердаке избы вечно. Даже Рем его бы не заметил, если бы в самом начале Ким не подал ему сигнал.

Мечник угадывал, где может находиться Фантом — глядя в темнеющее окно это можно было предположить. Опять же — только предположить, что Фантом захочет держать в поле зрения и старосту, и Рема, но прежде всего старосту, как потенциальную цель. Поэтому место было одно, но сколько бы Рем не смотрел прямо на нужные кусты, то не увидел бы ни малейшего шороха.

— Брось! — староста даже приподнялся. — Лихие люди в одиночку не работают.

— Я наемник, — напомнил Рем.

— Ну да. Хорошо, пусть вы наемники, так даже лучше. Наемники, кстати, тоже по одному не ходят, ни по этим местам. Хочу вас нанять тогда, но один ты не справишься.

— Нанять? Что может понадобиться честному старосте от наемников? Поубивать жуков на полях?

— Есть у меня дело. — Медленно проговорил староста. — Важное для меня очень. Сын у меня умер, двух дней не прошло.

Староста замолчал. Молча налил самогон себе в стакан, на этот раз не подливая мечнику, и махом опрокинул его до дна. Выпрямился и посмотрел Рему прямо в глаза:

— Мне теперь терять нечего, но и подыхать без пользы не хочется. Так поможете?