Моя испорченная кровь (СИ) - Гримальди Анастасия

— Ты теперь Нострадамусом заделалась? — усмехнулся парень, и я опустила свои глаза на него.

— Нет, индейцем из племени Майя, придурок, — я вздохнула и продолжила копаться в его волосах — Я серьезно.

— Майя — это индейцы?

— Ч… что? — он сбивал меня и просто выкидывал из моих размышлений. — О чем ты, боже, я абсолютно серьезно. Ты можешь быть хоть иногда серьезным, Нэйт? — я попыталась убрать его голову с себя, но он не дал мне этого сделать.

— Ладно-ладно, все, — запротестовал он. — Просто наша горничная Эйлен тоже из индейцев, ее родные из резервации. И вообще она бывает странноватой… Но я буду говорить, что ты хочешь, просто продолжай, верни руку и делай мне массаж, — он направил мою руку опять к себе на голову, и я почувствовала себя уже несколько дискомфортно.

— Мне неудобно, я не хочу…

— Все ты хочешь, — он начал злиться и просто поднялся и сел рядом, полностью развернувшись ко мне. — Ты спала с ним?

— Нэйт… — я закатила глаза. — Это тебя не касается, ладно? — я отвернула от него голову.

— Он ведь тебе даже не нравится. Посмотри на меня.

— В смысле не нравится? — я повернулась обратно к парню и уставилась на него, как он и просил. — Как мне может не нравиться собственный парень?

— Я не знаю, спроси у себя, — он потянулся рукой к моему лицу, но я быстро отмахнула ее. — Я ведь вижу. Если бы ты была моей девушкой, мы бы трахнулись в первый же день. А он не может тебя уложить уже какой месяц?

— Что ты несешь? Мы бы не трахнулись в первый же день. За кого ты меня принимаешь? — парень умело доводил меня до белого каления.

— Вот видишь, — он усмехнулся.

Опять. Снова. На его лице постоянно эта мерзкая улыбочка.

— Что вижу?!

— Ты не стала говорить о нем, как только я сказал про наш с тобой секс. Ты начала заливать, что не трахнулась бы со мной в первый же день, а не сказала, что это не мое дело, что ты любишь своего парня и так далее. Ты же психолог, можешь сложить два плюс два.

— При чем тут психология? — меня начало потряхивать от гнева.

Не знаю, чем это было вызвано. Может быть, потому что я сама не знала, что чувствую к Рэю. Может быть, потому что я сомневалась, стоит ли продолжать наши отношения. А может, потому что даже Нэйт вызывал во мне больше эмоций, чем сам Рэй?

— Ты дрожишь, когда я прикасаюсь к тебе, — он схватил меня за руку выше локтя. — Не смей даже отрицать. А когда прикасается к тебе он, то ты реагируешь так, как будто вы в браке уже лет по восемьдесят и тебе вообще надоело его присутствие и прикосновения, — он сделал паузу и, развернув меня к себе полностью, вторую руку положил прямо мне на шею, а я просто молча уставилась на него с широко открытыми глазами, как ягненок на волка.

— Зачем ты это делаешь? — постаралась как можно ровнее и безэмоциональнее ответить я, но тут же сглотнула, что парень почувствовал, благодаря своей руке у меня на шее.

— Хочу, что бы ты его бросила, наконец, — он переместил свою руку выше и провел большим пальцем мне по губам. — Ты правда необыкновенная.

— Нэйт, пожалуйста. В любую секунду может зайти отец, Эйлен или еще кто-то… — я тяжело дышала, не знаю от чего.

Я понятия не имела, как он это делал. Мой разум погрузился в какую-то дымку. То ли от мысли, что нас застукают, то ли от дискомфортной ситуации, то ли потому, что боялась его, то ли потому, что мне это нравилось.

— Тебя ведь только это страшит, — констатировал факт он. — Ты боишься, что нас застукают, что же скажут люди. Но ты не боишься ничего другого, самого факта, — одной рукой парень так и продолжал сжимать меня выше локтя, а другой начал опускаться вниз, медленно, прямо по груди и до талии.

— Ты… — я запнулась и поняла, что слишком далеко зашла и слишком много позволила ему, мне ни в коем случае нельзя было погружаться в это все, в какое-то новое для меня неправильное чувство, в этого болвана и кобеля, и я тут же ляпнула то, что, как посчитала, приведет в чувства и его. — У нас был петтинг.

— Чего? — вылупился на меня Нэйт.

— Петтинг. Прямо в моей комнате, сегодня днем, — я увидела, как парень приходит в бешенство.

— Ты мне врешь, — он убрал от меня свои руки, и было ощущение, что с меня свалилось килограмм пятьдесят груза.

— Я не вру, Нэйт. Ты был внизу. Отца еще не было. Я мерила костюм на вечеринку. Мы возбудились. Я заперла дверь и села на него.

— Чего ты пытаешься добиться этим рассказом? — он как всегда усмехнулся, но уже очень злостно, и я услышала, как из его ноздрей пошел воздух, но не останавливалась.

— Я пытаюсь сказать тебе, что у нас с ним все серьезно. Мы переходим на новый этап отношений. Я начала двигаться, сидя спиной к нему. Мы оба хотели этого. И мы были на пределе. Он кончил… — я не успела договорить, хотя дальше договаривать было и нечего, Нэйт просто взял меня грубо одной рукой за шею и положил на диван.

— Ты думаешь, это что-то меняет?! — парень навис надо мной и кричал, а у меня автоматически покатились слезы от страха. — То, что ты покрутила через три тулупа его яйца своей задницей — ничего не меняет! Ты все такая же фригидная сука по отношению к нему, — он с силой еще раз впечатал меня в диван, и я почувствовала, как на это мгновение мне стало тяжело дышать, а потом он резко вышел из гостиной, пока я беззвучно плакала в той же позе, в которой он меня оставил.

Глава 19. Воспоминания в настоящем

Рождество. С детства обожала этот праздник. Обожала все, что с ним связано. Рождественская суматоха, украшенный город, чуть более добрые, чем обычно, люди вокруг. Но с возрастом, когда наша с мамой жизнь становилась все мрачнее, то ли от моего взросления и понимания, что мне уже не нравится ходить по гостям и наблюдать за выпившей мамой и ее друзьями, то ли потому что с каждым годом реально этот праздник был все менее и менее веселым, для меня ожидание Рождества уже не было таким как раньше. Помню, однажды, когда мне было 14 лет, мы с мамой договорились отпраздновать Рождество вдвоем, дома, украсить каждую комнатку, приготовить праздничный ужин и просто остаться вместе, как настоящая семья, ведь больше у нас никого не было. Мама ушла за покупками в тот день и почему-то не возвращалась. Я отмечала то Рождество одна, в раздумьях над тем, в какие больницы или морги мне звонить, что бы, наконец, найти свою мать. Я была опустошена и разыскивала ее почти три дня, а поняв, что все зашло слишком далеко, решила обратиться в полицию. И ровно в этот же день она вернулась. Когда я с рыданиями просто завалилась на диван, крича о том, что думала, что она мертва, она спокойно села рядом и стала рассказывать о своем турне с очередным мужчиной, о котором я слышала пару раз.

— Ты могла просто позвонить или ответить на мой звонок, что бы хотя бы сказать, что с тобой все в порядке! Я бы поняла, я бы смирилась, что ты захотела веселого Рождества в компании мужчин, я бы поехала к Мие, к ее бабушке с дедушкой… Да я бы и одна готова была провести Рождество, но только в спокойствии и уверенности, что с тобой все хорошо!

— Энни, я не подумала…

«Я не подумала». Эта фраза. Она навсегда отпечаталась у меня в голове. И те адские дни у меня навсегда выцарапаны на сердце, как одни из самых мучительных дней в моей жизни. Никто и представить себе не смог бы как мне было плохо. И я навсегда запомнила это, как самое неприятное, что связано с мамой. После ее смерти и вовсе для меня перестали существовать какие-то праздники, дни рождения и так далее. Хоть тетя Би и старалась все делать по высшему разряду, когда я жила у них, но у меня ни разу не возникало праздничного настроения. Хотя, я всегда старалась участвовать в ее праздниках и делать заинтересованный вид, ведь я любила семью своей подруги и знала, что они любили меня.

Это Рождество должно было стать другим. Это был мой первый настоящий праздник, не считая дня рождения, которое было конце октября, но оно прошло достаточно спокойно, без пышности, так как я не особо любила этот день. И недавнего дня рождения Нэйта в ноябре, практически сразу после моего, но это, опять же, была пьяная вечеринка дома, как в тот раз, когда половина колледжа тусовалась у нас. Рождество — это другое. И теперь, когда у меня появилась семья, когда мы уже привыкли друг к другу, я ждала нашего совместного праздника, как тогда, когда была ребенком. Но папина весть о Диане, которая должна будет присоединиться к нам, меня слегка смутила, мягко сказать. Это еще одно Рождество, где надо будет привыкать к кому-то.