Визитная карточка хищницы - Наталья Борохова

– Но у меня нет таких денег!

– Придется найти, – холодно посоветовал Суворов. – И запомни, мы с тобой обошлись еще очень мягко. Ты помнишь текст клятвы, под которой стояла твоя подпись? Вспомни, пожалуйста, то, что следовало после слов: «Если я предам своих товарищей…» Впрочем, ты сам все понимаешь…

В эфире Макеев выглядел бледным и осунувшимся.

– Я снимаю свою кандидатуру с выборов на пост мэра. Не скрою, этот шаг дается мне нелегко. Думаю, избиратели поймут меня. Я еще не готов к столь серьезной деятельности…

– У вас есть что еще сказать избирателям? – поинтересовалась ведущая.

Оставалось немногое. Призвать своих сторонников голосовать за того, кого ему назвали накануне. Волна негодования затуманила рассудок.

– Мне нечего добавить. Пусть победит достойный!

А на следующее утро он прогуливался на пепелище собственного некогда роскошного офиса.

Утренние лучи зимнего солнца слепили глаза. Везде только обугленные головешки. Скрюченный труп глухонемого парня, застывшего в посмертной позе «боксера». Он подвизался в офисе Макеева кем-то вроде ночного сторожа. Жирная ворона, чинно вышагивающая рядом, проницательный взгляд которой как бы намекал: «Ты следующий, Владимир».

И вот тогда он испугался по-настоящему. Смерть, казалось, шла за ним по пятам. Ему везде мерещились наемные убийцы. Кошмарные ночные видения не давали покоя и днем. Он шарахался от проезжающих мимо машин, вздрагивал от каждого телефонного звонка. В его пышной шевелюре появилась первая седина. Но, слава творцу, наступили лучшие времена. Суворова арестовали и членов его шайки тоже. Так что можно было наконец расслабиться…

– Вставай, лентяй, – шлепнула его по ягодицам подруга. – Пойдем кататься.

– Да ты шутишь? Смотри, уже вечереет.

– Ничего. На трассах есть и ночное освещение. А может, у тебя болит спинка?

– Еще чего! Поехали.

Пожаловаться на болячки – все равно что признаться в собственной старости. Конечно, он уже не мальчик, но и в пенсионеры ему записываться рановато. Он еще покажет, на что способен…

Владимир катался посредственно. Должно быть, ему мешала природная осторожность, а вот его новая подруга была явно не из робкого десятка. Ей уже покорились трассы высокой категории сложности, и теперь она охотно сопровождала Макеева. Они подолгу стояли на вершине, затем медленно спускались вниз, часто останавливаясь и любуясь красотами гор.

Вид сверху завораживал. Серебристые ленты трасс, расцвеченные движущимися фигурками в ярких горнолыжных костюмах, создавали впечатление нескончаемого праздника. Владимир чувствовал себя превосходно. Его спутница, молодая и крепкая, с румяными щеками и озорным блеском в глазах, смеялась, предлагая ему все новые забавы. Она подъехала к указателю «Опасная зона» и поманила Макеева рукой. Он последовал за ней.

– Рискнем?

– Постой! Но тут же написано, что туда нельзя.

Девчонка состроила уморительную гримаску.

– А ты всегда делаешь только то, что позволено? Вот скука!

– Да нет, – начал оправдываться Владимир. – Я вовсе не против экстрима, но поверь, это может быть опасно.

– Это?! Опасно? – издевательски захохотала девица, показывая вниз.

Макеев вынужден был признать, что спуск не показался ему непреодолимым. Сказать по правде, он был даже чуть более пологим, чем та трасса, на которой они сейчас стояли.

– Да это горка для начинающих, – подначивала его красотка. – Милый, а не взять ли тебе несколько уроков у инструктора?

Макеев отбросил сомнения. На склоне явственно виднелись следы чьих-то лыж. Значит, не они первые решились на подобное безрассудство.

– Хорошо. Я согласен.

– Ты душка! – захлопала в ладоши девица. – Отгадай, что я сделаю с тобой, когда мы вернемся в номер?

У Макеева сладко заныло в паху. Он готов был продать душу дьяволу по любой мало-мальски сходной цене, лишь бы как можно скорее оказаться в теплой и уютной постели.

Красотка выразительно показала кончик языка и сиганула вниз. Владимир – за ней. Первый спуск они преодолели почти без затруднений. Подруга была впереди. За елкой мелькнул красным пятном ее горнолыжный костюм. Макеев рассмеялся, предвкушая обещанное удовольствие. Он расслабился и не заметил, как налетел на большой плоский камень, едва выступающий из-под снега. Раздался треск. Перед глазами Макеева кувыркнулись ели, горные вершины в предвечерней россыпи огней. Он уже плохо различал, где небо, а где земля, почему золотистый диск луны летит вниз, а мохнатые кроны деревьев сгущаются где-то наверху…

Казалось, прошли всего лишь мгновения с момента падения до того, как он открыл глаза. Первое, что он увидел, были стоящие рядом горнолыжные ботинки. Он перевел взгляд вверх – они принадлежали девушке в красном горнолыжном костюме.

«Она!» – обрадовался он, как вдруг услышал:

– Ну что, оклемался, плейбой?

Голос определенно не мог принадлежать женщине. Макеев не без труда перевел глаза влево и там увидел двух мужчин в полном спортивном снаряжении.

– Кто вы? – Его голос был очень слаб.

– Смерть твоя! – хохотнул один.

Не оценив достаточно странную шутку незнакомца, Владимир беспомощно взглянул на девушку. Каково же было его изумление, когда вместо очаровательного личика своей подруги он увидел не менее очаровательное, но все-таки совершенно чужое женское лицо.

– Не переживайте, – раздался мелодичный голос. – Мы осмотрели вас. Все кости должны быть целы.

– Во всяком случае, пока, – продолжил остряк.

– Заткнись, – перебила его девушка. – Владимир, мы не придумали ничего другого, как встретиться с вами здесь.

Несмотря на дикую головную боль и не совсем ясное сознание, Владимир все же был способен делать некоторые выводы. Итак, вывод первый: встреча с этой странной компанией в вечернем лесу была не случайной. Да, это рандеву не значилось в его ежедневнике, но эти люди, без всяких сомнений, знали, где его искать. Остается вопрос: зачем он им понадобился? И вывод второй. Даже не вывод, а какое-то странное предчувствие. Этот мелодичный голос он уже где-то слышал. Вспомнить бы, при каких обстоятельствах…

Несмотря на весьма неплохую для зимнего вечера видимость, лицо девушки Макеев различал неясно. Правильный овал, темные волосы, выбившиеся из-под белой шапочки, – вот, пожалуй, и все.

Ответ на все свои вопросы он получил тут же:

– Мы от Александра Суворова. Он ведь ваш друг? Или я ошибаюсь?

Девушка присела перед ним на корточки. Ее глаза оказались совсем рядом.

«Это она. Та самая мадонна…» – мелькнуло в голове.

Он понял все…

Девушка в красном горнолыжном костюме оказалась права. Макеев отделался легко. Несколько кровоподтеков на бедре и коленях, больная голова (должно быть, легкое сотрясение) – небольшой урожай для такого падения. Однако другая боль, не телесная, подогреваемая почти первобытным страхом, хозяйкой поселилась в его сердце. Егонашли.

Веселая светловолосая подруга исчезла, не оставив даже записки. Больше Макеев ее никогда не видел…

В суде Владимир Макеев, бывший кандидат на должность мэра, держался безупречно. Источая вокруг себя стойкий аромат власти и больших возможностей, он щитом высокомерия прикрывался от дотошного прокурора. Спиридонов всячески пытался вытащить на свет божий давнюю историю отказа Макеева от притязаний на высокий пост, но пока мало преуспел в этом.

– Я просил бы вас припомнить некоторые события трехлетней давности. Вы сняли свою кандидатуру с выборов на должность мэра. Это верно?

– Совершенно верно.

– Насколько мне известно, у вас были неплохие шансы выиграть?

– Возможно.

– Так почему вы отказались от дальнейшей борьбы?

– Видите ли… Как вам объяснить? Я решил, что еще не готов к столь ответственному шагу.

– Кто-то повлиял на ваше решение?

– Нет, я все обдумал самостоятельно.

– А все же?

– Я не понимаю, о чем вы?

– О Суворове! – лопнуло терпение у прокурора. – Может, объясните в двух словах его вклад в ваше самостоятельное решение?

– Суворов – известный в нашем городе человек, бизнесмен и меценат. Я знаю его только с самой положительной стороны. Не понимаю, куда вы клоните?

– Я сейчас объясню. – Голос прокурора почти перешел на свист. – У вас офис сгорел?

– Да. Очень прискорбный случай.

– Особо если учесть, что в огне погиб глухонемой паренек.

– Да. Очень жаль. Очень.

– Вы заявление писали?

– Ах вот вы о чем! Я сразу и не понял.

– Заявление с просьбой привлечь Суворова к уголовной ответственности за поджог. Я вам напомню, что в этой бумаге вы связали воедино историю с выборами и пожар.

– Было дело. Не спорю. Но это, с позволения сказать, была лишь версия. Таковых у меня имелось множество. По-моему, это вы должны были их проверять? Не так ли?

– В деле есть показания мэра города Малышева. Он говорит, что вы жаловались ему на давление со стороны «суворовцев». Более того, вы открыто говорили о том, что накануне поджога у вас был неприятный разговор с Суворовым и что последующие события – его рук дело.