Конвой. Схватка без правил. Возвращение не предусмотрено. Ультиматум - Алекс Орлов

– Ракетная зашита! – не своим голосом закричал полковник, хотя это было лишним. На постах и так все видели и вовремя отстрелили тормозящие сети.

Вдоль борта крейсера заполыхали частые разрывы, но только несколько тяжелых снарядов ударило в корпус «Санджина», однако повреждения были незначительными.

Начало получилось традиционным Комэт уже знал привычки примаров. Скоро последовал еще один залп, а за ним покатилась волна малой авиации. Этот поток надвигался стремительно, и у полковника промелькнула мысль – рвануть вперед и выйти на дистанцию действительного поражения крейсерскими орудиями. Он знал мощь своих гравитационных пушек, однако дистанция даже для них была великовата.

Зенитчики «Санджина» начали отражать атаку «ливитов», но те прорвались к крейсеру, и их снаряды застучали по бортам судна, как град по железной крыше.

Мерзавцы стреляли не куда попало, а только в гнезда датчиков, чтобы сделать корабль слепым.

Однако возле изуродованного шрамом гиганта «Шалле» «ливитам» не повезло. На эрцкрейсере включили люменное поле, и несколько десятков машин сгорело в одно мгновение, напоровшись на невидимую преграду. Остальные рассыпались по сторонам, попадая под осторожные выстрелы зенитных спарок.

Свою палубную авиацию урайцы жалели. Она должна была принять участие во взломе наземной обороны противника, и пока шустрые «Т-10» и «фош» прятались на авианосцах в удобных ячейках, их пилоты нервно докуривали последние сигареты.

– Смотрите, наш правый фланг уже над ними! – придя в себя, подал голос помощник.

И действительно, правый фланг сблизился с кораблями заслона, и теперь шла честная дуэль, когда урайские крейсера могли отвечать из гравитационных пушек Когда командиры примаров поняли, что их начинают обходить, из-за луны Чаапен, изрытой древними кратерами и инженерными машинами, появились два резервных крейсера.

Они смело пошли на отсечение ушедшего вперед фланга урайцев.

Обстановка резко поменялась, и Комэт приказал стрелять. Орудия «Санджина» тотчас открыли огонь, и их залпы достали первый из примарских крейсеров. Он получил незначительные повреждения и, огрызнувшись орудиями с правого борта, продолжил движение. Полковник надеялся, что его поддержат, однако эрцкрейсер занимался персональной игрой в прятки с грозным старсейвером. Эти противники стоили друг друга и понимали, что прямое столкновение может вывести обоих из игры – если не сказать хуже.

Между тем и на мостике «Санджина» обстановка накалялась. В голосе офицера штаба все чаще слышались панические нотки, и Комэту становилось ясно, что штаб уже не контролирует ситуацию. В какой-то момент в перекрытия обороны возникла брешь, и Комэт, воспользовавшись этим, постарался туда вклиниться, он почти встал на орбиту, отстреливаясь со всех бортов, когда совершенно неожиданно лейтенант-локаторщик закричал так, будто его ужалила оса.

Комэт бросил взгляд на экран и увидел выползавшую из-за астероидного пояса тушу старсейвера.

«А „Шалле“ ищет его с другой стороны», – подумалось Комэту. В следующую секунду рявкнули роторные артустановки, и шедшие за «Санджином» крейсера «Бейсик» и «Тукивара», разлетелись на миллионы кусков металла.

Очередной жертвой, без сомнения, должен был стать «Санджин», но неведомым образом на месте боя все же оказался эрцкрейсер.

Последовал быстрый и жестокий обмен ударами двух монстров, от которых у всех близлежащих судов отключились датчики наблюдения. После чего, покалечив друг друга основательно, великаны разошлись, и в бой снова вступили суда поменьше.

30

Примерно в полдень по местному времени войска урайцев взломали оборону на орбите, и на позиции 28-го пехотного полка обрушился шквал огня.

Народ в полку собрался бывалый, никто из-под бетонных колпаков и носа не высовывал, однако все равно – бомбардировка вещь не из приятных.

Когда первая волна утихла, на посадку – справа, ближе к болоту, пошли громадные десантные боты типа «арасколь».

Солдаты 28-го пехотного выбрались из укрытий и стали наблюдать за действиями противника; в частности, их интересовало, с кем сегодня предстоит «работать». Оказалось – морская пехота. И это означало минимум артиллерийской дуэли и максимум лобовых атак. Дурацких, но сильно действовавших на нервы.

Если морская пехота цеплялась хотя бы за первую часть укреплений, это, считай, начало конца. Выбить обратно этих упрямцев, как правило, не удавалось.

– И что же, даже пугануть их некому? – не отрываясь от бинокля, спросил сержант Покровский.

– Почему некому? Вон смотри, уже идут! – ответил ему рядовой Петрике, указывая на восток.

Там, стелясь над самой землей, чтобы не быть замеченными зенитчиками, неслась тройка штурмовиков «браво». Уже обнаружив их, с высоты за штурмовиками погнались перехватчики «фош», однако они не успевали.

Тройка красиво сыпанула бомбы, а затем резко ушла в сторону, сопровождаемая группой прилипчивых перехватчиков. Чуть дальше, над рекой, они сцепились в воздушном бою, а на месте высадки десанта урайцев горело несколько машин и из десантного модуля валил черный дым.

– Сэр, скажите Масленкину, чтобы накрыл их прямо сейчас – самое лучшее время! – попросил сержант.

– Не время, Покровский. Наш артиллерист сам знает, когда лучше, – невозмутимо ответил лейтенант Фиммар, молодой, но уже достаточно опытный командир. Это было его третье отступление.

Покровский на какое-то время успокоился, но затем снова пристал с тем же вопросом. Ответить лейтенант не успел. С соседнего плацдарма, где высадка противника началась раньше, поднялось два десятка вертолетов, и на позиции 28-го пехотного обрушился шквал огня.

Правда, вертолетчики оказались какими-то нерешительными, а пехота, напротив, ответила яростным огнем из всех видов оружия, и заставила вертолеты убраться, а за одной из машин потянулся шлейф желтоватого дыма.

Солдаты закричали «ура», однако санитары вынесли с позиций трех раненых и два трупа, которых рассортировали в отдельном бункере.

На горизонте снова появились штурмовики «браво», и пехотинцы ожидали такого же классного, что и накануне, бомбометания, однако со стороны первого плацдарма за штурмовиками потянулись ракеты. Времени для маневра уже не было, и вскоре все закончилось.

– Масленкин, так тебя раз эдак! – не выдержал лейтенант, крича в рацию. – Почему не стреляешь?!

– У меня шрапнельные мины, сэр. Что толку долбить по этим коробкам? Мне людишек надо побольше, людишек. Вон они еще не все выгрузились, когда будут все, я их поздравлю с прибытием, будьте спокойны…