Адмирал Корнилов - Светлана Кузьмина

…«Как истинно государственный человек, — писал историк Крымской войны Н.Ф.Дубровин, — Лазарев сознавал, что для принесения наибольшей пользы отечеству и исполнения важных предначертаний недостаточно деятельности и жизни одного человека и что для достижения полезных результатов главная заботливость начальника должна состоять в выборе способных помощников, которые сначала поняли бы виды его, потом содействовали ему и, наконец, могли продолжать начатое дело самостоятельно и в том же направлении… Если М.П.Лазарев замечал в ком-либо из офицеров особые способности, точность и аккуратность в исполнении, он вводил его в школу более специальную, и, независимо от практической деятельности, делал такого офицера хорошим теоретиком в постройке и вооружении судов. Как на пример такого ведения офицера можно указать на Владимира Алексеевича Корнилова, бывшего впоследствии начальником штаба Черноморского флота». Всего через несколько страниц читаем такие строки: «Своим умением обращаться со всеми, устранить недоразумения и направить дело Корнилов обратил на себя всеобщее внимание и скоро флот уже угадывал в нём человека, которому предстояли важные обязанности» [57].

С того момента, как сам Михаил Петрович угадал в Корнилове офицера, «который поддержит честь нашего флага», началось, можно сказать, и это «угадывание флота», происходившее хронологически параллельно с лазаревским принципом «ведения офицера». За десять лет, которые прошли с момента возвращения Корнилова из средиземноморской миссии на бриге «Фемистокл», а именно с 1836 по 1846 год, Владимир Алексеевич под неусыпным руководством своего учителя одновременно занимался строительством корабля «Двенадцать Апостолов»; переводами с английского и французского специальной литературы по военно-морской теме, снабдив их собственными обширными комментариями; принимал участие в боевых операциях Черноморской эскадры для поддержки армии, действовавшей на Кавказском побережье, и ведения крейсерских действий. В этих практических плаваниях он назначался М.П.Лазаревым начальником его штаба, в чьи обязанности входили подготовка эскадры к походу, разработка маршрута перехода и выполнение всех связанных с этим расчётов; назначение походных порядков и ордеров кораблей при выполнении ими задач; контроль выполнения командирами кораблей заданий и постоянное информирование Лазарева об обстановке, а также — полномочие от его имени передавать приказания.

Лазарев не случайно привлекал Корнилова к оперативной штабной деятельности. И постепенно, шаг за шагом, — учитывая его глубокие и разносторонние знания, аналитический склад ума, исключительную работоспособность, необыкновенно ответственное отношение к выполнению служебных обязанностей, выдающиеся организаторские способности, «дар управлять людьми, умение употреблять с пользой каждого человека, заставлять всех работать и любить своё дело», — готовил Владимира Алексеевича к занятию самых высоких должностей на флоте. Он надеялся увидеть своего ученика, с которым его роднило единомыслие, прогрессивность взглядов, лидерство, смелость суждений и редкий род честолюбия, который плодотворно преображает всё вокруг, — заменой себе в недалёком будущем, преемником на посту руководителя Черноморского флота.

Для такой цели Лазареву был необходим не только соратник, преуспевший в практических навыках своей профессии, но и конечно же теоретический талант. В Корнилове счастливо сочеталось и то, и другое: ещё в двадцатичетырехлетнем возрасте, по предложению Лазарева и под его личным контролем, Владимир Алексеевич в 1830 году занялся составлением проекта руководства «О сигнальных флагах».

В 1836 году в Англии была издана книга капитана английского королевского флота Гласкока под названием «Морская служба в Англии, или Руководство для морских офицеров всякого звания». Ознакомившись с её содержанием, в котором автор изложил обязанности офицеров корабельной службы и некоторые общие положения, связанные с развитием английского флота, Корнилов перевёл книгу на русский язык. В предисловии к переводу он писал: «Полагая, что такое сочинение, кроме удовлетворения любопытства, может принести моим сослуживцам на русском флоте и пользу, я решился перевести это сочинение на отечественный язык. Не имея притязаний на литературное достоинство моего труда, я сочту себя вполне вознаграждённым, если перевод мой будет понятен для морских офицеров, которым он исключительно посвящается» [58].

Перевод книги занял целый год. В 1837 году он закончил эту работу и представил её для ознакомления адмиралу Лазареву, который высоко оценил её. Главная ценность работы Корнилова заключалась в многочисленных комментариях и примечаниях, сделанных Владимиром Алексеевичем. Это намного повышало ценность переведённой им книги. Комментируя отдельные статьи английского автора, переводчик часто высказывал по тому или иному положению своё мнение, основанное на опыте его личной службы или других известных моряков отечественного флота. Особенно много таких высказываний было сделано о морской артиллерии и организации корабельной службы. О последней Корнилов писал: «Ничто так не показывает порядка на судне, как исправный вид его и спокойствие на нём тотчас после всякого действия».

…Эту склонность к упорядоченности и системности взглядов Владимир Алексеевич, думается, унаследовал от своего отца — Алексея Михайловича Корнилова, который (будучи почти в одних летах со своим прославленным сыном) в 1800 году написал книгу, имевшую в своё время важное практическое значение — «Сигналы, посредством коих производятся тактические действия гребного флота», а в своей главной книге, «Замечания о Сибири», он — наблюдательный, рассудительный, неравнодушный гражданин и патриот, радеющий о воспитании государственного, мудрого подхода к малым народностям и природным ресурсам. Интересна стоящая некоторым образом обособленно глава о «воспитании детей в Китае», где Корнилов-старший излагает свой взгляд на воспитание вообще и решительно настаивает на том постулате, что «только домашнее воспитание может выработать из детей полезных граждан и верных сынов Отечества».

В 1844 году Алексей Михайлович умер. Переписываясь со своим братом Александром, Владимир Алексеевич не раз с сердечной болью напоминал ему, что «надлежит жить так, как завещал нам наш дорогой старик»; почти дословно он повторяет эту фразу и в письме к М.П.Лазареву: «…Так мне завещал отец и словом и делом и так я надеюсь пройти жизнь…» Вероятно, что именно эти взгляды отца, изложенные в «Замечаниях о Сибири», отца, которого он почитал и нежно любил, повлияли и на его собственную позицию. В письме от 26 декабря 1850 года он сообщает брату: «Насчёт воспитания детей [59] я покуда остановился на домашнем подготовлении их до тех пор, покуда не исполнится Алёше 14 лет. Желал бы знать, если Сашу помещать в Правоведный или Лицей, то каких лет следует присылать в Петербург…"…