Ночной кошмар Железного Любовника - Дарья Донцова

Офелия немного раскопала землю около постамента, потом сделала несколько странных движений лопатой. Одна из мраморных плит отмостки монумента приподнялась. Директриса гимназии схватилась за нее и откинула, как крышку.

– Гляди, – зашипела Клавдия на ухо мужу, – там места много, мешок они внутрь пихают… Двигаем отсюда живо! Забыл поговорку: с дураком не водись, с богатым не сварись… Севка в могиле жены ковыряется, он в своем праве. Не дай господи, нас приметит, худо нам будет. Давай, давай, уходим!

Семен Кузьмич сплюнул и пошел за супругой в избу.

Наутро лопата оказалась на месте, а на кладбище, если особенно не присматриваться, ничего не изменилось. Но дед сразу разглядел: земля на могиле Ани у подножия памятника перекопана.

Поздней осенью пенсионеры отправились в Ковалев, чтобы закупить кой-чего на долгую зиму, и встретили на рынке Пенелопу в красивом пальто с меховым воротником. Сестра Анатоля прекрасно знает стариков, поэтому остановилась поговорить с ними. И тут же принялась хвастаться, мол, в семье все прекрасно, Анатоль загружен работой, Сева теперь служит на телевидении, получает хорошие деньги за свою музыку, Феденьку он отправил на Мальту, и мальчик не собирается возвращаться в Россию, будет учиться за рубежом.

Глава 22

Когда Пени, закончив рассказ об успехах своей семейки, ушла, Клавдия Петровна твердо заявила:

– Они его убили.

– Кто и кого? – оторопел Семен Кузьмич.

– Авдеевы. Федю.

Муж перекрестился.

– С ума сошла?

Бабка подхватила своего деда под руку и потащила к выходу с рынка.

– Помнишь, мы ночью на кладбище Севку с Офелией видели? Думаешь, что за мешок они в могилу Ани сунули? Почему сейчас Пенелопа про то, как они хорошо с сестрой, братом и племянником живут, пела? Молчишь? А я ответ знаю. Анечка мужу-поганцу про деньги Полины рассказала, и Севка ее под машину толкнул. Ну и кому теперь капиталом Феди распоряжаться? Отцу. Вот почему Всеволод сына к себе забрал, в детдом не сплавил, к Карабасу, как Леночку, не отправил, сумасшедшим не объявил – хотелось мерзавцу заполучить миллионы американские.

– Кто такой Карабас? – перебила я.

Семен Кузьмич недовольно поморщился.

– Хороший человек, доктор замечательный, лечил психов. Не взрослых, детей, они тоже, бывает, с ума сходят. На самом деле его звали Валентин Борисович Никитин. Он из наших, из ковалевских. Никитины в городе всегда жили, я их отлично помню. У них в Малинкине участок…

Я поняла, что сейчас он примется пересказывать в мельчайших подробностях их родословную, и решила вернуть его к более интересной теме.

– А какую Леночку Всеволод поместил в клинику, где работает психиатр?

– Есть тут село Громово, там больничка стоит, – уточнила Клавдия Петровна, – от нас езды минут пять. Туда раньше ребят со всей округи и из разных городов тащили. Одних в палатах держали, другие комнаты снимали и амбулаторно лечились, некоторые у нас в деревне останавливались.

– Больные с виду обычные, а на самом деле с крепким сдвигом, – поежился Семен Кузьмич. Затем показал пальцем на окно: – В соседнем доме раньше жила женщина, Марьей ее звали, так она к себе мать с девчонкой пустила. Мы еще с Клавой удивлялись: милая такая школьница, здоровается, от мамы ни на шаг, днем в больничку на уколы ездит, вечерами книжки читает. Если уж она сумасшедшая, то кто тогда Марьин внук, от которого вся округа стонала?

– А потом у Маньки собака пропала, затем кошка, куры, – перечисляла Клавдия Петровна. – И чего открылось? Та тихушница животных душила! Она, оказывается, у Карабаса от влечения к убийству лечилась.

– Кто такая Лена? – вновь прервала я рассказчиков.

– У Севки дочь была, – поспешила объяснить Клавдия Петровна, – ее какая-то москвичка от него родила. Девочка сначала у матери воспитывалась, а потом вдруг у отца очутилась. Почему да как, мы не знаем. Но Сева ее быстренько к Карабасу отправил, сбагрил в психушку. А вот Федю себе оставил, потому что на деньги его позарились. Только недолго он с мальчишкой жил, убил его и в могилу к матери зарыл.

– Вот чего с людьми телевизор делает, – неодобрительно покачал головой дед. – Клава вечно сериалы смотрит. А на юбилей попросила вон ту штукенцию купить… все забываю, как обзывается, вроде «доведи до».

Семен Кузьмич показал на громоздкий телевизор, праотца современных лазерных панелей, на котором стоял допотопный DVD-проигрыватель.

– Кучу денег супруга на кино спускает, – пожаловался старик, – в особенности осенью и зимой.

– Не ври-ка! – по-детски обиделась Клавдия Петровна и посмотрела мне в глаза. – У нас одна соседка осталась, Зинка, а ее внук на рынке фильмами торгует. Хороший парень. Зарабатывает достаточно, машину имеет, приезжает к бабушке часто. У нас с ним уговор: я Зинке бесплатно яйца, молоко, творог, сметану, масло даю, а он мне фильмы привозит. Деньги я ему всего один раз сунула, когда захотела получить все серии «Тайн следствия». А чего в холода делать? Спать в шесть вечера ложиться?

– Насмотрится про преступников, – зудел Семен Кузьмич, – потом полночи не спит, с боку на бок ворочается, глупости ей в башку лезут.

Клавдия Петровна стукнула маленьким кулачком по столу.

– Точно говорю, убил Севка Федю! Закопали они с Офелией тело в Анину могилу, наврали всем, что мальчонка за границей учится, и теперь живут себе припеваючи на его миллионы.

– Интересная версия, но маловероятная, – возразила я.

– Почему? – насупилась старушка. – Откуда у Пенелопы новое пальто с настоящим мехом? С ее доходов такое не купишь. Анатоль, нам Володька рассказывал, очень прижимистый, ни копейки сестрам не дает, только ругает их. У мужика снега зимой не выпросишь, а свою зарплату Офелия и Пенелопа на хозяйство тратят. Ну и откуда доха? Да такая красивая! Рукава…

Я вполуха слушала, как старуха в ярких красках описывает одеяние Пенелопы, и размышляла.

Кто бы мог подумать, что пожилая жительница практически умершей деревеньки окажется страстной любительницей остросюжетного кино и освоит управление DVD-проигрывателем… Хотя почему нет? Перефразируя классика, можно сказать, что любви к детективам все возрасты покорны. А еще я знаю, что некоторые люди настолько вживаются в придуманные автором приключения, что перестают отличать реальность от вымысла. Откладывают прочитанную книгу, но, образно говоря, остаются в ней. Похоже, Клавдия Петровна из этой породы. Сомнительно, что Сева, каким бы мерзким человеком он ни был, мог лишить жизни собственного сына. И Офелия, директор гимназии, всю жизнь воспитывающая детей, вряд ли пойдет на преступление. Впрочем, видела я кротких женщин, которые оказывались жестокими убийцами… Однако интересно, что Авдеевы захоронили в могиле Ани?

– Всё деньги проклятые! – донеслось до моего слуха восклицание Семена Кузьмича. – Плохо, когда их совсем нет, но хуже, когда очень много. От богатства один вред.

Я сделала глубокий вдох. Зачем Севе и Офелии отправлять ребенка на тот свет? Из-за отписанного ему наследства? Да уж, просмотр сериалов сильно повлиял на старушку, она прямо сценарий очередного придумала. Заявила еще, что именно Всеволод толкнул под машину Аню, чтобы заполучить деньги Феди. Но это неправда, после смерти матери опекуном мальчика стал не отец его, а дед, Владимир Бегунов. Он собирался увезти внука из России, но умер от сердечного приступа. По большому счету патронировать Федю должен был отец, а не дедушка. Только Сева, думаю, не хотел возиться с нежеланным отпрыском, вот и всучил его тестю. А если бы Железный Любовник задумал запустить жадную лапу в счета сына, тогда бы он сам занялся его судьбой. Нет, все было просто и трагично: Анну сбил подлец-шофер, скрывшийся с места происшествия, и Федя оказался у дедушки по материнской линии, а когда тот умер, переехал к отцу. Анатоль же сплавил мальца на Мальту, чтобы не шумел в доме, не отвлекал великого режиссера от творчества.

Кстати, почему туда? Отчего не в Англию, Германию или США? По какой причине он выбрал островное государство? Родители, желающие, чтобы их дети остались на постоянное жительство за рубежом, ищут более престижный вариант, позволяющий потом легко поступить в престижный университет вроде Оксфорда, Гарварда, Кембриджа. Ладно, это к делу не относится. Полагаю, Федор жив-здоров, находится там, куда его отправили добрые родственники, чтобы не путался под ногами. Мальчика, по сути, сдали в интернат, только зарубежный.

Но что Офелия и Сева делали на кладбище? Какую вещь прятали? Судя по всему, нечто, что никогда не должно попасться никому на глаза. Вполне вероятно, она имеет отношение к смерти Всеволода…

Я оперлась руками о стол и поднялась. Клавдия Петровна перестала описывать пальто Пенелопы и сдвинула брови.

– Куда вы?

– У вас есть лопата? – спросила я, заранее зная ответ.

– Как же в деревне без заступа?.. – удивился дед. – А зачем она вам?