Магия книг - Кай Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Темпест обернулась к нему и просияла:
– Джезебел бы здесь тоже понравилось.
Он снова поцеловал её, а затем наклонился к кресту и смахнул перчаткой снег с надписи. Резкий ветер с холмов порядочно запорошил снегом надгробие и вдавил его внутрь. Теперь надпись на памятнике Джезебел стала ослепительно-белой.
На кладбище не оказалось клумб и бордюров, кресты и надгробия торчали прямо из заснеженной травы. Многие из них с годами покосились, пара совсем уж замшелых камней грозила опрокинуться. На некоторых надгробиях, тех, что поближе к церкви, отчётливо виднелись каменные ангелы: там были похоронены местные землевладельцы.
Темпест опустилась на землю рядом с Филандером и бережно положила ему руку на плечо. Перед тем как Джезебел умерла от руки матери Мерси, Филандер крепко поссорился с ней, и Темпест знала, что это всё ещё мучает его. Брат и сестра многого не успели сказать друг другу, и Темпест часто слышала, как юноша зовёт её во сне по имени. То, что убийца Джезебел по-прежнему разгуливает на свободе, мучило его точно так же, как и Мерси. Возможно, с тех пор Аннабель Антиква успела вернуться в Санкт-Петербург, – в конце концов, одна из старых фотографий, хранившихся у Мерси, запечатлела её именно там. Однако могло быть и так, что она всё ещё находилась в Лондоне, в двух шагах от них. Разумеется, инкогнито.
– Что тогда будет с Адамантовой академией? – неожиданно спросил Филандер.
– А что с ней такое?
– В последнее время ты столько раз говорила о том, что кто-то должен положить конец её злодеяниям. Как это сочетается с перспективой жить в деревне и открыть здесь книжную лавку?
Стремление Темпест пресечь беззакония, которые творила Академия, по-прежнему было неукротимым. Но сегодня её взгляду открылись эти холмы, этот яркий свет, белый снег и домики в долинах. Неужели нельзя мечтать о вещах, противоречащих друг другу?
– Иногда я ужасно злюсь, – ответила она, – а иногда мне просто хочется покоя для себя. Когда-нибудь я определюсь с тем, о чём мечтаю больше. – Немного подумав, она прибавила: – Но до тех пор мне непременно нужно мечтать. Так же, как читать. И быть с тобой.
Солнце освещало снежное покрывало, от чего оно ослепительно сверкало. Ветер подхватывал с земли снежные хлопья, чтобы вновь закружить их в воздухе. Они танцевали вокруг могил, окутывая их лёгкой вуалью, а затем, шурша, уносились вниз по склону.
14
В Лондоне дул восточный ветер. Однако тень, нависшая над Сесил-кортом, падала с запада.
Сквозь витрину Мерси увидела, как, задрав головы, на улицу выбегают книготорговцы вперемежку с покупателями. Она набросила пальто и тоже поспешила наружу.
На фоне изжелта-серых облаков против ветра к Сесил-корту медленно приближался полосатый красно-золотой воздушный шар. Под ним болталась полностью закрытая корзина с овальными иллюминаторами, тоже золотая. Над крышей «Хэма» шар задержался. Из отверстия внизу корзины в направлении крыши паба показался и пополз вниз якорь. Минуту спустя три его стальные «лапы» зацепились за крышу. Якорный канат натянулся.
– Что это за свинство?! – проревел трактирщик, оказавшийся на улице одним из последних. – Это моя крыша, чёрт побери!
С двух соседних улиц, Касл-стрит и Сент-Мартинс-лейн, в Сесил-корт начали стекаться желающие полюбоваться диковинным зрелищем. Возле паба образовалась толпа человек в двадцать.
– Французская армия! – Какой-то старикашка воздел свою трость в небо. – Это нашествие французов, о котором нас всегда предупреждали!
– Что-то больно малочисленная у них армия, – возразил Артур Гилкрист.
– Сейчас они сбросят на нас динамит! – продолжал сокрушаться старикашка. – Или ещё чего похлеще!
– Сыр! – выкрикнул ещё кто-то. В толпе захихикали, а старикашка гневно ткнул насмешника своей тростью.
– Смотрите! – продолжал затем старикашка. – Вот, уже начинается!
И действительно, что-то полетело с воздушного шара вниз – верёвочная лестница, которую сбросили из открытого люка на боку корзины. Развернувшись в длину на три-четыре метра, она безнадёжно запуталась и повисла над крышей паба, не достав до неё. В корзине кто-то с чувством чертыхнулся, и лестницу втянули обратно.
– Ругаются-то они не по-французски, – заметил мальчишка-газетчик.
– Это всё маскировка! – огрызнулся старикашка. – Они внедряют в Англию своих агентов!
Мерси наморщила лоб:
– Разве агенты не должны… э-э-э… быть незаметными?
Из люка снова послышались проклятия: очевидно, там, внутри, кто-то трудился в поте лица, распутывая лестницу. Ещё несколько минут собравшаяся толпа внимала доносящейся с воздушного шара тираде, а затем верёвочная лестница снова полетела вниз, и в этот раз её нижний край достал до черепицы на крыше.
– Тащите ружьё! – взревел старикашка.
В отверстии, из которого выпала лестница, показалась женская фигурка. Женщина умело перелезла на верёвочную лестницу и прикрыла за собой плетёный люк. На ней были коричневые брюки, приталенная куртка на шнуровке и кожаная кепка. Из кармашка, привешенного к поясу, высовывалась книга.
Хотя над крышами домов ветер, должно быть, дул ещё резче, чем внизу, в переулке, воздушный шар даже не шелохнулся, как будто бы кто-то прибил его к небу гвоздями. Перебирая руками, женщина быстро полезла вниз, спрыгнула с последних нескольких ступенек и, расставив ноги, приземлилась между двух мансардных окошек паба. Под её ногами заскрипела черепица. Трактирщик с выражением выбранился.
– Кто-нибудь может открыть мне чердачный люк?! – крикнула женщина.
Выступив из толпы, Мерси, обращаясь к трактирщику, произнесла:
– Всё в порядке. Я знаю её. – Это, разумеется, было в лучшем случае преувеличением, а говоря точнее – чистой воды враньём, но в конечном итоге убедило ворчащего трактирщика вернуться к себе, подняться на чердак и впустить незнакомку.
К Мерси подошёл Гилкрист.
– Почему бы ей просто не спланировать вниз? – сварливо поинтересовался он. – Больше зевак, чем уже сбежалось, ей не привлечь.
Сообщество библиомантов не приветствовало публичных демонстраций, и жители Сесил-корта были здесь с ним солидарны. Те, кто худо-бедно разбирался в книжном волшебстве, легко угадывали библиомантическую подоплёку везде, где она присутствовала, однако считалось неприличным выставлять её напоказ, не оставляя тем, кто был к ней непричастен, возможности сохранить привычную картину мира. Воздушный шар, летящий против ветра, несомненно, вызвал бы некоторую шумиху, однако непосвящённые не связали бы его с какими-либо сверхъестественными явлениями. Зрелище же женщины, парящей в воздухе, однозначно противоречило законам природы.
– Прикончите их! – Злобный старикашка угрожающе взмахнул палкой. – Врежьте этим французишкам как следует!
Женщина, стоявшая на крыше, тем временем исчезла. Толпа зевак в какой-то момент двинулась к двери паба, однако Артур Гилкрист, в очередной раз продемонстрировав, что не напрасно считается старшиной
