Ребенок (не) от бывшего мужа - Лия Рой

Так было правильнее.

Между нами ничего не было и не могло быть.

Эту мысль я пыталась вбить себе в голову всю последующую неделю, которую мы с Максом провели будто бы порознь.

Да, мы все еще делили жилплощадь, но почему-то Орлов стал меня избегать.

То ли обиделся на мои слова тогда, в оранжерее, то ли что еще. Понять ход его мыслей всегда было крайне сложно.

Правда я солгу, если скажу, что больше не пыталась.

Я хотела его понять. Хотела заставить сблизиться с потерянной родней. Искренне желала видеть его счастливым, полагая, что радующийся жизни родитель для Милы куда более полезен, чем обозленный на весь мир.

Но у нас никак не могло все срастись.

Не могло, потому что мы были из совершенно разных миров.

Он был выходцем из высокой аристократии, веками привыкшей жить в роскоши. Богачом, эгоистом, привыкшим к женскому вниманию и избалованным им.

А я… я была собой.

Девушкой, приехавшей из деревни, чтобы помочь тете заработать на ремонт дома. Мечтающей о том, что кто-нибудь и когда-нибудь купит пошитые ею платья. Девушкой, которая оказалась не нужна даже собственным родителям. Матерью-одиночкой без образования, работы и перспектив.

Как говорится, мы были совсем не парой.

И вряд ли бы у нас что-то получилось, даже захоти мы этого.

А мы не хотели.

— Мой сын не такой плохой.

Это стало неожиданностью. Разговор с мамой Максима, которая до некоторых пор не общалась с ним.

Нет, ну не то, чтобы они вообще не разговаривали, но по рассказам Орлова сильно друг от друга отдалились. И лишь после моего злосчастного звонка снова стали общаться, как прежде.

— О чем Вы, Оксана Георгиевна?

Она только уложила Милу спать и закрыла за собой дверь в ее спальню. Вечерело, и я собиралась приниматься за шитье. Оранжерея, готовка – все было позади. Благо, что с дочерью нянчилась бабушка.

— Пройдем к тебе? — улыбнулась мама Максима.

— Конечно.

Она понравилась мне сразу, еще по телефонному разговору. У нее был мягкий голос, вежливый, уважительный тон к собеседнику. А потом оказалось, что еще и добрые глаза, а также мягкие руки, которыми она всегда гладила того, кто находился рядом, будь то я или Максим.

— Смотрю, у вас совсем перестало ладиться, да?

— Эм…

— Ты не подумай, я не лезу в ваши с сыном отношения, по сути, они меня не касаются, но я умудренная годами женщина и, если ты позволишь, я кое-что скажу.

— Конечно! Конечно, Оксана Георгиевна, — я закивала, предлагая женщине занять место в одном из плетенных кресел возле окна.

Она благодарно кивнула и улыбнулась мне в ответ.

— Я знаю, что Максим очень сложный человек. Иногда даже я, его мать, не могу понять и принять его поступков. Они кажутся жестокими, неоправданными или нелогичными.

— Да, есть такое, — я усмехнулась, присаживаясь рядом с собеседницей.

— Многие говорят, что он сгубил деда. Что отрекся от дочери. Что оставил отца. Отказался от братьев. В этом есть доля правды. Но не вся вина на его плечах. Он не один учувствовал в той дикой гонке. Не он один писал то прошлое своей семьи. Конечно, это не оправдание его поступках, но и возлагать на него все грехи было бы неправильным.

— Я не думаю о нем плохо. — Я пожала плечами. Это было истинной правдой. Я никогда не считала его злодеем. — Просто мы… мы не подходим друг другу?

— Но у вас с ним ребенок. И не просто ребенок, между вами что-то происходит. Каждый раз, когда я вижу вас вместе, вы буквально искрите. Вы не оставляете друг друга равнодушными, что бы там не пытались мне доказать.

— А что он говорит на этот счет? — заинтересованно протянула я.

— Что ты вредная Кикимора, — пошутила Оксана Георгиевна.

— Вот же ж…

— Шучу! Он говорит, что, разумеется, у него нет к тебе чувств. Он говорит это ртом, а глаза его твердят о противоположном. Я ведь его мать, мне больше шестидесяти, что-то я, да понимаю! Возможно, у вас с ним все неидеально началось… скорее всего, так оно и было, но я могу сказать наверняка, что у моего сына доброе сердце и, если ты дашь ему шанс, в конечном итоге, у вас может сложиться крепкая пара, настоящий союз. Да, Максим бывает сложным, упертым, иногда необоснованно вспыльчивым, но он – не злой. И ты ему нравишься. Очень.

— Оксана Георгиевна… — Я вздохнула, не зная, что ответить на этот монолог. Что это не ее дело? Но это было ее делом. Макс был ее сыном. Что она не права? Но она была права, я и сама чувствовала, что нравлюсь Орлову. Что она требует слишком много? Но мать жениха ничего не требовала, только мягко советовала.

Я не нашлась, что ответить.

— Я понимаю, что вы оба боитесь. У него был тяжелый опыт с первым браком, у тебя тяжелый опыт с ним. Но все можно исправить. Не всегда неудачное начало ставит крест на дальнейших взаимоотношениях. Два человека вместе, их тесный контакт, чувства, эмоции – это всегда непросто. Это никогда не может быть вписано в какие-то формулировки и правила. Попробуй просто не отталкивать его. Не нужно спешить, не нужно загадывать, но и бегать от Максима не стоит. Что бы он там не болтал, ты с ребенком стала ему дорога. Он не обидит тебя. Поверь мне.

Глава 17

— Макс, отпусти его! Пусти же, ну! Господи!

— Ты свинья! Всегда был сволочью и остался ею! Не могу поверить, что проделал ради тебя такой путь, ты не стоил и часа моего времени!

— Да что ты говоришь?! Святой Максим будет толкать мне