Язычество Древней Руси - Борис Рыбаков

Царь Иван Васильевич в 1551 г. предъявил церковному собору (названному по количеству статей в итоговом описании его действий "Стоглавым") целый ряд претензий, связанных с плохой деятельностью духовенства. Среди его замечаний некоторые касались своеобразных разгульных поминок на кладбищах.

Вопрос 23

"В троицкую субботу по селам и по погостом сходятся мужи и жены на жальниках (кладбищах) и плачутся по гробом умерших с великим воплем. И егда скомрахи учнут играти во всякие бесовские игры и они, от плача преставше, начнут скакати и плясати и в долони бити и песни сотонинские пети на тех же жальниках, обманыцики и мошенники".

Ответ, естественно, был дан в духе церковного благочестия, "чтобы в те времена, коли поминают родители, православных христиан не смущали теми бесовскими играми"( Стоглав. СПб., 1863. Гл. 41, с. 140-141.)

Вопрос 25

"А о велице дни (после пасхи) окличка на родоницы не творити вьюниц и всяких в них бесований".

Ответ

"Чтобы о велице дни и на родоницы оклички не творили и скверными речми не упрекалися".

Вопрос 26

"А в великий четверток порану солому палят и кличут мертвых".( Стоглав, с. 141-142.)

Из вопросов Ивана Грозного, вникавшего во все стороны русской жизни, выясняется, что в середине XVI в. существовал целый цикл общественных молений, обращенных ко всему сонму предков. Если мы поставим царские вопросы в строгий календарный порядок, то уловим и логику этого порядка и обнаружим целостную систему, как бы воскрешающую этапы древнего языческого ритуала похорон предка и вместе с тем связанную с годичным аграрным циклом.

Первым звеном этой системы будут костры из соломы, зажигаемые весной, в интервале от 19 марта до 22 апреля (в зависимости от пасхального диапазона: 22 марта - 25 апреля) в "великий четверг" страстной недели, упомянутый Грозным. Разведение костров сопровождалось "кликанием мертвых", т. е. теми самыми действиями, которые приписывались Карне, богине погребального плача и причитаний. Этнографическими материалами подтвердилась даже такая упомянутая царем-этнографом деталь, как то, что четверговые костры разжигались "порану": на Севере, "чтобы заговорное слово было крепко, ходят в лес (в "великий четверг") до солнечного восхода за вересом или можжевельником… ранним же утром, до восхода солнца зажигают его на сковороде посреди избы на полу и все члены семьи скачут через этот огонь…".( Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1903, с. 393.)

Различие между наблюдениями Грозного и Максимова заключается в том, что исследователь XX в. отразил более позднюю стадию культа предков, когда все обряды сосредоточились только на доме крестьянина: ночью, в темноте прядут нитку (в левую сторону) и обвязываются ею по запястьям, до восхода солнца приносят в дом хвойные ветки, разбрасывают их по двору, кормят домового цыпленком, разжигают свой домашний костерчик на сковороде и прыгают через него.

В это же время дети бегают вокруг двора с колокольцами (скотскими боталами) в руках, чтобы отогнать всякую нечисть от скотины. На восходе солнца обливаются водою, смывая с себя все нечистое.( Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила, с. 390-392.)

К этому следует добавить, что в этот же день хозяин дома прокапчивает "четверговой свечей" три креста на косяке входной двери.

О разведении костров у нас есть интересные сведения в одном поучении против язычества, основа которого относится к началу XII в.

В более поздней переделке (по мнению Н. М. Гальковского XVI в) есть прямое свидетельство о кострах:

…И воду к кутьи заупокойней оставляють на столци. И сметье (мусор) у ворот жгутъ в великой четверг, молвяще тако: "У того огня души приходяще огреваются".( Галъковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. М., 1913, т. II, с. 34. О датировке см. с. 30.)

Грозный, очевидно, наблюдал не внутренние домашние обряды в избах, а большие костры на улицах или у ворот, хорошо заметные отовсюду. К XIX в. старый обычай общественного празднования свелся к огню только внутри избы.

Языческий, ритуальный характер костров из соломы явствует не только из их горючего материала (солома применялась в первобытных кострищах-зольниках и в погребальных кострах курганов), но и из того, что царь считал нужным упрекнуть духовенство в попустительстве этим четверговым кострам в честь предков, к которым обращались "палившие солому". Церковный собор послушно согласился "заповедати, чтобы по-рану соломы не палили и мертвых не кликали бы". Эти костры, окруженные крестьянами, плачущимися о своих умерших, уводят нас к погребальным огням языческих времен; они вполне логично увязываются со всем комплексом четверговых магических действий: кормление домового, охрана двора, обновление заклинательных знаков на дверях, "микрокостер" (имитация древнего очага?) в избе и др. - все это один круг обращений к предкам-охранителям.

Вторым звеном системы молений предкам была "родоница" (радуница), проводимая через 12 дней после имитации погребального костра, во вторник на фоминой неделе. Вторник - день ничем не примечательный и, по всей вероятности, здесь играл роль отсчет 12 дней от костра, а число 12 во всех магических операциях всегда связано с 12 месяцами солнечного года. Неясна этимология слова "родоница". Возможно, что первоначально оно было связано с "родичами", "дедами" и лишь впоследствии превратилось в радуницу. А может быть, этот термин как-то связан с небесным верховным богом Родом?

Текст 25-го царского вопроса слишком краток и не проясняет сущности празднества. Здесь снова повторяются "оклички", т. е. какие-то обращения к мертвым, и упоминаются "вьюницы", во время которых происходят всякие беснования и "упрекание скверными речами". Этнография хорошо знает радуницу во всех подробностях. Приведу суммарное описание русской радуницы, сделанное С. В. Максимовым в 1903 г.

"В этот день православная Русь обыкновенно поминает родителей. Еще загодя крестьянские женщины пекут пироги, блины пшеничные, оладьи, кокурки, приготовляют пшенники и лапшевники, варят мясо, студень, жарят яичницу.

Со всеми этими яствами они отправляются на погост (кладбище), куда является и священник с причтом, чтобы служить на могилах панихиды … Бабы поднимают невообразимый рев и плач на голоса с причитаниями и завываниями …

Крестьяне христосуются с умершими родственниками, поминают их, зарывают в могилы крашеные яйца, поливают брагой, убирают их свежим дерном, поверх которого ставятся всевозможные лакомые блюда, в том числе и водка и пиво.

Когда яства расставлены, поминальщики окликают загробных гостей по именам и просят их попить-поесть на поминальной тризне…".( Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила, с. 425-426.)

"Вьюницы" тоже известны этнографии XIX в. "Вьюнец" или "вьюничник", - пишет В. Даль, - обряд поздравления молодых в первую весну после брака в субботу святой недели (у Грозного - "о велице дни"), а иногда и на фоминой (у Грозного "на родоницы", т. е. во вторник фоминой недели)".( Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1953, т. I, с. 329.)

Обряд поздравлений молодоженов, повенчавшихся в январе - феврале этого года (в марте и апреле не венчали из-за великого поста) оказался присоединенным к празднику "красная горка", к новомy циклу бракосочетаний и был приурочен к дню предков "родонице". Культ предков был очень многогранен: дедов молили и о сохранности дома, и о целости скотины, о здоровье людей и об урожае и о семейном благополучии вообще. Поэтому вполне логично, что "вьюницы" были приурочены к главному дню поминовения родичей, носившему специальное наименование "родоницы" - предки должны были освятить новую семью, которая поручалась их заботам.

Поздравление молодых происходило не на кладбище, а у домов молодоженов: односельчане толпами подходят к избам молодых и поют под окнами:

Вьюн да вьюница,Подайте кокурку, да яйцо;Если не дадите -Вломимся в крыльцо!

Молодая ("вьюница") должна распахнуть окно и одарить пришедших яйцами и пшеничным пирогом с изюмом - кокуркой. Третьим звеном системы годичных общесельских молений предкам являются необычные по форме празднества, описанные в 23-м царском вопросе.

Празднество происходило накануне известных "зеленых святок" (троицын день и пятидесятница) в интервале между 5 мая и 9 июня, в самый разгар весенних молений о росте и благополучии взошедших на полях хлебов.

Взятое само по себе, вне системы молений предкам, это празднество выглядит очень странно: происходит оно на кладбище, на жальнике (в Новогородчине жальники сменяют древние курганные могильники) и состоит из трех этапов: