Миры Уильяма Тенна - Том 02 - Уильям Тенн

— Не знаю, где именно, но это должна быть необитаемая и еще неизученная планета, — ответил астрогатор, убирая бумаги в свой стол. — Вас, конечно, отправят в Солнечную систему. Если «Награду» найдут в хорошем состоянии и все офицеры останутся в живых, дело не попадет под юрисдикцию галактического флота — особенно после всеобщей демобилизации. Вы же знаете, альдебаранские патрульные суда не очень любят ловить мятежников.

— Да, конечно. Чиновники просто перепишут имена из списка «пропал без вести» в графу «разыскивается за мятеж». Но у вас возникнут проблемы с женщинами. Их же только семь.

— Может быть. — Он устало потянулся, и голубая парплексовая ткань натянулась на его тощей груди. — Галактика велика, и после войны бизнес будет расширяться, как взрыв сверхновой. Через пару лет о мятеже на «Награде» забудут. Мы снова сможем летать среди звезд и работать там, где нам понравится.

В рубку, тяжело топая, ввалился Рэджин и начал рыться в картах. Он выбрал одну и начал рассматривать ее, тихо ругаясь себе под нос.

Метнув на него недоуменный взгляд, Болли попытался закончить свою мысль:

— Что касается меня, то я с удовольствием помог своим друзьям избавиться от этого отпрыска трюмной помпы. Мне хочется узнать, будет ли жизнь на пустынном планетоиде такой интересной, как ее описывают...

— Похоже, ты скоро узнаешь, как пахнет плазма, — угрюмо проворчал Рэджин. — Курс был проложен прямо к Солнечной системе?

Белобрысый мальчишка вскочил на ноги.

— Д-да, — заикаясь, ответил он. — Н-но я думал, ты можешь управлять двигателями. Я проложил новый курс, и все что нужно сделать, — это повернуть...

— Конечно, мы можем управлять дендродвигателем! — рявкнул Рэджин. — Но только тогда, когда он поддается управлению!

Его рука взлетела вверх, сжимая пустоту — вернее, мой пучковый бластер.

— Вперед, доктор. Ради вашей собственной безопасности надеюсь, что вы действительно химик.

Мы прошли к моторному отсеку. Он жестом велел мне войти внутрь. Не могу сказать, что в этот момент я чувствовал себя бессмертным.

Вокруг двигателя, похожего на сдвоенную спираль, собралась почти вся команда. Когда мы вошли, толпа расступилась, и мне потребовалось около двух минут, чтобы понять, в чем дело.

— Сканделли! — воскликнул я. — Вот что он имел в виду, угрожая нам. И вот что трещало за переборкой во время мятежа. Да. Этот гниляк отсиживался здесь целый час. Один из подающих патрубков пролегает под баком в грузовом отсеке. Сканделли взорвал защитную панель, прорезал отверстие в трубопроводе, и, когда давление в системе понизилось, вискодий просочился в механизмы дендродвигателя. Конечно, эта гадость скоро засохла и перестала течь сквозь маленькое отверстие, иначе вискодий расползся бы по всему судну. Впрочем, нам это уже не поможет.

Я присел на корточки и осторожно прикоснулся к холодному веществу. Оно было твердым, как сам дендралит.

— Боюсь, вам не повезло, капитан. Управлять засоренным двигателем невозможно. Судя по тому что я знаю о вискодии, вам уже никогда не очистить от него систему. Это судно полетит прямо к Солнцу.

— Судно, возможно, и полетит, — с усмешкой ответил он. — Но только без вас.

Безжалостные лица альдебаранцев напугали меня.

— Вы дали мне слово чести, Рэджин! Я считал вас человеком, на которого можно положиться!

— Очень жаль, доктор, но на этот раз мое слово будет аннулировано. Мы отдали шайке офицеров почти все нейтронное горючее. У нас больше нет надежды попасть на необитаемую планету, если только «Награда» не окажется рядом с ней по воле судьбы. Если уж нам придется лететь на Землю, можно попытаться придумать что-нибудь про атомный взрыв, во время которого погибли Стегго, офицеры и пятеро убитых членов команды. Болли подтвердит мои слова. Он — офицер, и его свидетельство будет решающим в этом деле. Если каждый из нас даст нужные показания, а шлюпку к этому времени еще не найдут, мы выйдем сухими из воды. Но вы — не один из нас. Мы не можем рисковать своими шкурами — вдруг вам вспомнится, чему вас учил ваш учитель по гражданскому праву. Поэтому выбирайте: либо вы очищаете дендрос, либо становитесь нашей первой запланированной жертвой.

Тупые дула уперлись мне в спину.

— Но, Рэджин... Я физик, а не специалист по синтетическим клеям. Неужели вы не знаете, что такое вискодий? Студенты шутят, что только смерть разъединяет тех, кого он соединил. Он копирует физические свойства тех материалов, на которые попадает, а дендралит — самое твердое вещество во всей Галактике. Если вы расколете кусок дендралита, вы расколете и двигатель. Производителям еще не удалось придумать растворителя для вискодия. Они всегда предупреждают потребителей: не применять его там, где соединение не должно быть вечным.

— Ладно, доктор Симс. Поменьше слов и больше дела, — сказал вожак, направляясь к выходу. — Мы даем вам ровно три недели по земному времени.

— Но послушайте! С таким же успехом вы можете предложить мне отмеривать жидкость дромом с Сириуса. Я так же мало смыслю в этом, как и в растворителях для вискодия! — Я не пытался острить: я был перепуган до смерти.

Три недели на решение проблемы, которая не поддавалась лучшим умам человечества! Без лаборатории и оборудования! И это предстояло сделать мне, специалисту по нейтрониуму!

— Сбегайте в медицинский отсек и посмотрите, есть ли там скаралекс, — сказал я одному из охранников. Это лекарство показало свою эффективность в лечении вискодиозного рака, который возникал при попадании клея на кожу.

Охранник тут же покинул моторный отсек. Я испытал мрачное удовольствие, обнаружив, что могу рассчитывать на содействие.

Он вернулся с контейнером скаралекса, на котором виднелись большие красные буквы: ОПАСНО! ПРИМЕНЯТЬ ТОЛЬКО ПО НАЗНАЧЕНИЮ ВРАЧА! ВНУТРЬ НЕ УПОТРЕБЛЯТЬ.

Я торопливо открыл контейнер. Там лежало пять таблеток аспирина и флакончик с глазными каплями.

Через четыре дня, выполняя ежедневный обход, Рэджин навестил меня в моторном отсеке. К этому времени я дошел до того, что пытался применить управляемую термоядерную реакцию. Мои глаза покраснели от усталости. В принципе, я мог свободно передвигаться по кораблю и уходить в свою каюту когда угодно. Но мне все равно не спалось. Или я решу загадку и живым доберусь до Земли, или мой передний мозг лопнет от усилий.

— Как дела, док? — спросил меня Рэджин.

— Похвастаться нечем, — мрачно ответил я. — Я не рискую подавать особенно много плазмы — иначе механизм разогревается почти до точки плавления. Я попытался использовать прерыватель, чтобы горячая плазма подавалась порциями, но вещество чертовски быстро становится проводящим. Я, конечно, как-нибудь решу эту проблему.