Папа в окне напротив - Ольга Тимофеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Я заберу ее. Минут через пять-десять буду.
Не дожидаясь ее ответа, сбрасываю вызов и быстро накидываю куртку и сумочку. Оставляю в магазине все как есть, потому терять время на уборку не хочу. Позвоню потом Ане, может прикроет меня. Если ничего серьезного, потом с Катей приду и уберусь. Закрываю магазин на ключ и выбегаю, не застегиваясь.
Что случилось? Вроде не ели ничего испорченного. Начинаю отматывать время назад, пока не натыкаюсь на субботу и время, когда отдала Егору и что он там делал с ней и чем угощал не знаю.
Пока спешу в сад, решаю по дороге узнать, что произошло в субботу. Может я чего0то не знаю. Ну ведь здорового же ребенка отдавала.
- Привет, - расслабленно отвечает. Конечно, у него же всё хорошо, ничего не болит, спортсмен чёртов.
- Что ты с Катей делал в субботу? Я отдала тебя здорового ребёнка. Вчера у неё болели ноги и руки. А сегодня мне звонят с сада и говорят, что теперь у неё болит живот.
- Уффф, - выдает что-то нечленораздельное и замирает, - подожди. Мы не делали ничего такого, чтобы ей заболел живот. Походили по дорожке, подтягивались немного.
- Немного, да? Почему у нее тогда болит все?
- Потому что ребенок должен хоть немного спортом заниматься.
- Знаешь что, с таким спортом мне сейчас скорую надо вызывать. Лучше уж без него.
- Серьезно, не делали мы ничего такого, чтобы ей заболел живот. Она не поднимала тяжести, нагрузки вообще не было на живот никакой. Где она?
- В саду.
- Наш сад? - Я не переспрашиваю, но догадываюсь, что он говорит про сад в нашем дворе.
- Наш.
- Какая группа? Я сейчас приду.
- Не надо приходить, только хуже сделаешь.
- Группа какая?
- Ты врач что ли?
- Не врач. Но отличить болят мышцы или живот смогу. Группа?
- Десятая.
- Я буду через две минуты.
Сбрасывает. Зачем я вообще звонила? Нужен он там что ли? Я все надеюсь, что ничего серьезного, и я заберу Катю домой. Может ротавирус или небольшое отравление.
Открываю дверь в раздевалку и вижу Катю, сидящую в коридоре на стуле. Ножки прижимает к себе, а лицо спрятано в ладошках, а любимая кукла зажата в руках.
Скидываю сумку и опускаюсь перед дочкой на колени.
- Детка моя, - беру в руки голову и целую в лобик. Горячий. А Катя поднимает на меня бледное лицо и начинает плакать. Сердце давит, когда вижу, как ей плохо, а боль ее забрать не могу. - Сильно болит, малыш? - Кивает, поджимая губки. - Дай, я посмотрю, - хочу убрать ножки, но она сильнее прижимает к себе, а по щеке стекает слезинка. - Катюш, тогда скажи или покажи, где болит? Надо, зайка, иначе как тебе помочь?
- Мы же просим больных детей не водить в сад. А если это инфекционное что-то. Других хотите заразить? - Оборачиваюсь и вижу нашу нянечку.
- Утром было все нормально, может это у вас с продуктами что-то?
- Тогда всем бы детям плохо было, а не только вашей.
- Медсестра ее осмотрела?
- Как осмотреть-то, когда она не дается.
- А она у вас для чего тут сидит? Чтобы бумажки перекладывать.
- У каждого своя работа, - из группы к нам выходит воспитатель. - Мы сразу вам позвонили.
- Понятно. - Огрызаюсь в ответ. Сил нет с них. Ребенок плохо себя чувствует, а они его одного посадили и ждут маму. Как будто медработника у нас тут нет.
Беру из шкафчика Катины вещи и натягиваю теплые леггинсы.
- Добрый день, - слышу за спиной голос Егора. Я не хотела, чтобы он приходил и эти разводили слухи, кто он такой и что у нас с ним. Потом еще и Катю будут дергать с расспросами.
- Здравствуйте, - тон воспитательницы сразу меняется на приветливый. - Вы за кем?
- За Катей.
Услышав свое имя, дочка поднимает голову и губки совсем чуть-чуть сквозь боль, но пытаются улыбнуться.
- Что с девочкой? – Егор игнорирует флирт воспитательныцы и только сухо спрашивает.
- Живот болит и рвота.
- Понятно.
Вот как ему удается всегда выглядеть так, что все женщины теряют сознание. Что в дорогой рубашке и брюках, хоть в спортивных брюках и зимней безрукавке поверх толстовки, хоть вообще без одежды.
- Кать, привет. – Опускается рядом и в носу начинает приятно щекотать от аромата его туалетной воды. - Девочка смотрит на него широко распахнутыми глазами и не верит, что Егор пришел за ней. – Смотрела? – Кивает мне.
- Еще не успела.
- Кать, дай посмотреть твой животик? Болит? - Пропускает руку между прижатыми ногами и животом, а девочка сжимает и отрицательно машет головой. - А ты хочешь ещё со мной в зал сходить? – Смотрю на него в надежде, чтобы он даже не заикался про это. Но Катя кивает ему, соглашается. – Тогда, давай, я посмотрю аккуратно живот и тогда узнаем, как его лечить, чтобы скорее можно было снова сходить.
Егор бросает на меня быстрый взгляд и подмигивает. А я больше не собираюсь отпускать их вдвоем куда-то. Пусть даже не надеется.
Но Катя сжимается и дает ее аккуратно опустить ей ноги. Доверяет ему. Я даже ревную ее к нему немного. Мне она не разрешает касаться живота, хотя я ее мама, а практически незнакомому мужчине доверяет.
Он аккуратно прощупывает живот и второй рукой кладет ее ручку на свою. Катя хмурится, рассматривая лицо Егора.
- Катюш, я буду надавливать аккуратно, а ты, когда будет больно, сжимай мою руку. Хорошо? Я пойму.
Она кривится от
