На борту С-56 - Григорий Щедрин

…У берега плохая видимость — туман. Надежда только на акустиков.

Первый день у побережья ничего не встретили, кроме мотоботов. Следующий подход к берегу оказался более удачным.

Слышны шумы винтов. Сближаемся с противником по акустическим пеленгам. Судя по скорости хода, идут боевые корабли. В перископ различаю их в такой момент, когда атаковать уже поздно. Три сторожевика на полном ходу свернули в узкий фиорд и исчезли в тумане. Расстраиваться не стал. По-моему, сторожевики появились здесь не случайно. Рядом — порт. Надо полагать, будут выводить конвой.

…Ждать пришлось долго. Наконец Круглов различил шумы нескольких кораблей. Объявляю торпедную атаку.

Из полосы тумана показались корабли и суда конвоя. Транспорт, три сторожевика. Те самые, что несколько часов назад зашли в фиорд. Над конвоем два самолета "Арадо". Летят медленно. Кажется, будто они повисли над нами. Спешу занять выгодную позицию для стрельбы. Очень осторожно пользуюсь перископом.

В плоскости стрельбы — транспорт и сторожевик. Немного подправляю курс с расчетом поразить обе цели одним залпом. Сторожевик рядом. Ясно вижу флаг с фашистской свастикой, людей на мостике и палубе. Расстояние — не больше трехсот метров. Успеют ли торпеды на такой короткой дистанции прийти в опасное положение?

Ощутимые толчки в лодке опережают доклад Скопина о выпуске носового залпа. Всего восемнадцать секунд потребовалось торпеде, чтобы найти цель.

Очень сильный взрыв… Впечатление такое, словно лодку, как горячую лошадь, остановили на полном скаку. Кажется, будто нас отбросило далеко назад. Вижу, как у борта сторожевика поднимается высокий столб воды, пламени и дыма. Когда столб осел, корабля уже не было.

Через минуту — второй взрыв. Это торпеда попала в транспорт. Наблюдать не удается. Лодка без видимой причины теряет глубину. К исходу четвертой минуты слышим еще два глухих, но сильных взрыва. Предполагаем, что взорвались котлы на атакованном транспорте.

Лежим на грунте. Глубина большая. Выясняем причину потери плавучести. Механизмы включены. Слышны шумы винтов только двух сторожевиков. Не бомбят. Видимо, спасают людей. Полчаса спустя сторожевые корабли уходят, сбросив для порядка по две глубинки.

Командир отделения Токарев и трюмный Оборин проверяют каждую цистерну. Им поручено найти, куда поступила лишняя вода и почему лодка оказалась тяжелее, чем рассчитывали. Делают они это очень добросовестно. По приборам все в порядке. Но ведь чудес не бывает. Стало быть, какой-то прибор вышел из строя. Предположение подтвердилось. На цистерне быстрого погружения оборван тросик сигнализации. Лампочка выключилась, что должно указывать на отсутствие воды. На самом же деле именно здесь находится несколько тонн лишнего балласта.

Продуваем цистерну и всплываем под перископ. Горизонт чист. Поздравляем друг друга с успехом. Потоплены сторожевой корабль и транспорт 6-8 тысяч тонн.

Отходим от берега для перезарядки торпедных аппаратов. Стальные сигары торпед аккуратно смазаны тавотом. По смазке матросы пишут гневные лозунги:

"За Ленинград", "За Крым", "За Украину", "За слезы матерей".

С этими надписями торпеды заняли свои места в аппаратах. Мы разыщем для них цель.

В снастях потопленного

На этот раз нам исключительно везет на встречи с противником. Пользуясь туманами, фашисты хотят перевезти как можно больше грузов. Но нашим акустикам Круглову и Кондращенко туманы не страшны. Они сегодня снова отличились. Конвой не сумел пройти мимо нас незамеченным.

Готовим к выстрелу носовой и кормовой аппараты. Пока неизвестно, носом или кормой будем атаковать. В тумане ничего не вижу. Сближаюсь с противником, пользуясь данными акустиков.

— Товарищ командир, по корме у нас сторожевик!

Судя по шумам — очень близко!

Это докладывает по переговорной трубе в боевую рубку Круглов. Перевожу перископ в указанном направлении. Некоторое время, кроме молочно-белого марева, ничего не различаю. Акустики продолжают следить за целью. Враг близко. Нужно не упустить. Если в перископ не увижу, буду стрелять по отсчету приборов.

— Круглов! Пеленги давать с максимальной точностью! Идем в атаку!

— Есть!

— Кормовые — товсь!

В этот момент вижу наконец цель. Действительно сторожевой корабль. Акустики дают абсолютно точные пеленги, хотя пеленгование в кормовых секторах самое трудное. Вполне можно атаковать, если даже противник не виден в перископ. Учту на будущее.

— Кормовые — пли!

"Слышим взрыв торпеды", — поступают доклады из всех отсеков. Слышу и вижу взрыв сам. Вместе со столбом воды, перемешанной с желтым пламенем и черным дымом, вверх летят мачты, прожекторы, люди. Фашистский сторожевик навсегда заканчивает свое плавание. Через несколько секунд над тем местом, где его настигла наша торпеда, виден лишь пар.

— Товарищ командир! Шумы винтов сторожевика прекратились.

— Поздравляю, Круглов! Он и сам прекратил существование. Следите за другими кораблями конвоя. Не теряйте шумов транспорта. Идем в атаку.

— Есть не терять транспорта!

Сближаемся с конвоем. Через десять минут из полосы тумана показались транспорт и сторожевик. Еще об одном сторожевике докладывают акустики, но в перископ его пока не видно. Проходит пять минут. Фок-мачта транспорта пришла на крест нитей.

— Носовые — пли!

С выходом каждой торпеды давление воздуха в лодке растет. Происходит это не плавно, а толчками, которые больно бьют в уши и заставляют стрелку барографа подпрыгивать все выше. К концу стрельбы этот прибор уже ничего показать не может, так как указатель соскочил с барабана. Ничего удивительного! Ведь за каких-нибудь четверть часа мы успели выпустить из аппаратов все торпеды.

Сторожевик, которого я не сумел разглядеть в перископ, вероятно, очень близко подошел к нам с кормы. Бомбы, сброшенные с него, разорвались почти одновременно с выпуском последней торпеды.

Теперь мы действительно не страшны противнику. Отстреливаться у нас, кроме пушки, нечем. А артиллерийский бой с надводными кораблями для лодки не выгоден. К нему прибегают только в крайних случаях. Мы крайности не испытываем, а поэтому будем уклоняться.

— Боцман! Ныряйте на глубину…

Спускаюсь в центральный пост. Стрелка глубомера быстро бежит вправо, увеличивая отсчет. Истекает вторая минута после залпа. Слышны один за другим три взрыва. Это наши торпеды достигли борта транспорта. Жаль, что не удается посмотреть, как он будет тонуть.

Противник бомб не жалеет, но никакие бомбежки не в состоянии испортить нам настроение.