Зов долга - Сэнди Митчелл

— Полковник, комиссар Каин с вами?

— Он здесь.

Кастин кинула на меня взгляд через комнату, и я присоединился к разговору.

— Чем могу быть вам полезен, генерал? — спросил я, стараясь не обращать внимания на дрожь дурного предчувствия, которая пробежала где-то в районе живота.

Как свидетельствовал мой личный опыт, когда кто-то весьма могущественный и обладающий самыми разнообразными связями спрашивает о тебе, это редко предвещает что-либо хорошее.

— У меня сообщение от инквизитора Вейл, — произнес Живан, почти успешно пряча свое раздражение от того, что ему приходится передавать ее послания. Но в этом, конечно же, был свой смысл. Если Эмберли по-прежнему желала держать в секрете присутствие на Периремунде, было мало более защищенных линий связи, чем непосредственно из офиса лорда-генерала. — Она находится на пути к Хоарфеллу и хочет, чтобы вы встретили ее на аэродроме.

— Можете сообщить ей, что уже отправляюсь, — сказал я со всем энтузиазмом, какой только смог изобразить.

Приятная перспектива снова повидаться с Эмберли не перевешивала уверенности в том, что она собирается втянуть меня еще глубже в те дела, ради которых в действительности прибыла на эту планету. Отказаться, впрочем, было тоже совершенно немыслимо, и мне оставалось лишь искать спасения в своей публичной личине скромного героя. Я обернулся к Кастин и Броклау, которые выглядели несколько потрясенными таким неожиданным поворотом событий, не говоря о том, что были охвачены определенным благоговением при новом напоминании о моих связях в высших кругах.

— Боюсь, вам придется некоторое время обходиться без меня, — только и оставалось, что сказать мне им.

— Мы справимся, — со всей серьезностью заверила меня Кастин, как будто мое присутствие способно было повлиять на ее план сражения. — Есть какие-нибудь предположения, к чему все это?

— Ни малейших, — заверил я, стараясь, чтобы прозвучало это так, словно встреча с Эмберли настолько же ужасающа, как и встреча с тиранидами. Я пожал плечами в преувеличенно беспечной манере. — Расскажу, когда вернусь, если все это не будет слишком сильно засекречено.

Произнес я это веселым тоном, при этом внутренне надеясь, что проживу достаточно, чтобы у меня появилась подобная возможность.

Путешествие на аэродром оказалось коротким и полным небольших происшествий, обычных, когда Юрген оказывался за рулем. Наша «Саламандра» прорезала поток гражданского транспорта, как если бы тот представлял собой пеших солдат противника, — хотя, надо сказать, жертв было значительно меньше. Юрген был настолько же хорошо знаком с крепкой маленькой машиной, насколько со своим лазганом, и, хотя его манера вождения оставалась такой же жесткой, как раньше, мы так и не столкнулись ни с одной из машин, которым не посчастливилось делить с нами дорогу. Впрочем, несколько раз мы были к этому близки, но, поскольку нас окружала броня, ни Юрген, ни я не нашли эти близкие возможности столкновений слишком уж тревожащими. Гражданские, подозреваю, думали иначе.

Пока мы прокладывали себе путь по основной подъездной дороге аэропорта, оставляя за собой кильватерный след ругательств и надрывающихся клаксонов, я заметил, что мелта, которую мой помощник обычно прихватывал с собой, когда дела должны были пойти хуже, чем обычно, была приткнута в водительском отделении за его спиной. Очевидно, он тоже ожидал проблем, что было весьма неглупо с его стороны.

Если наши опасения окажутся правдой, то именно Юргена, и никого другого в целой Галактике, я выберу, чтобы прикрывать мне спину, а мелта уже не один раз становилась именно тем, что позволяло реализоваться нашим шансам на выживание.

Я также принял меры предосторожности, загнав в мой цепной меч и лазерный пистолет свежие энергетические батареи и надев под шинель панцирную броню, которую заполучил еще на Гравалаксе.

— Вы полагаете, что это уже они? — спросил Юрген, резким поворотом огибая тяжелый грузовик, на плоскую платформу которого был погружен, кажется, двигатель шаттла со снятой оболочкой, опасно нависающий во все стороны над дорогой, и я рефлекторно пригнулся, когда переплетение труб толщиной с мое предплечье едва не смело фуражку у меня с головы.

Помощник же мой вытянул руку, убрав ее на мгновение с рукоятки газа, чтобы указать на стройный шаттл класса «Аквила», опускавшийся на ту самую посадочную площадку, возле которой нам было сказано ожидать.

Совершенно не обращая внимания на выразительные жесты испуганного водителя грузовика, я кивнул:

— Должно быть.

Желая сохранять инкогнито как можно дольше, Эмберли избегала лепить на свой личный транспорт эмблемы Инквизиции, но темно-красная с серым раскраска была весьма хорошим указанием на то, кому именно принадлежит данное транспортное средство, для любого, кто был знаком с организацией, той самой, на которую и мне в данный момент предстояло поработать. На мгновение я задумался, означает ли присутствие способного к выходу в космос челнока, что на орбите терпеливо дожидается давно работающий с Эмберли Орелиус, но в этом я сомневался. Периремунда была маленьким и совершенно провинциальным местечком, так что присутствие в системе капера не могло долго оставаться незамеченным.[48]

Я взглянул на свой хронограф:

— В любом случае она весьма пунктуальна.

Мне, конечно же, нужно было догадаться, что озвучивать данную мысль не стоит. Как я уже отмечал бессчетное количество раз на протяжении этих мемуаров, приверженность Юргена этикету имела свойство одержимости. Теперь, решив, что хорошие манеры требуют встречать челнок на посадочной площадке, он поддал газу, да так, что меня откинуло назад, впечатав в закрепленный на турели болтер, а группу бойцов СПО на блокпосте заставив рассыпаться по сторонам. Кинув взгляд назад, я увидел, как один из солдат орет что-то в вокс-передатчик, но, по крайней мере, ни один из них не додумался открыть по нам огонь,[49] что уже было нежданным благословением. Вознеся хвалу Императору за эту небольшую услугу, я вцепился в какие только смог найти опоры, пока Юрген преодолевал полосу препятствий, состоящую из топливозаправщиков-подогревателей, технопровидцев, застывших с открытыми ртами, грузовых сервиторов и прочего. Машину бросало так, будто нам на голову сыпался огонь артиллерийской батареи, а Юрген пытался увернуться от каждого снаряда в отдельности. Мой вокс ожил:

— Комиссар Каин, говорит Дариен Нижний. — Голос диспетчера был напряженным, что неудивительно. Бедняга, вероятно, полагал, что нас опять собираются взорвать, да так, чтобы Периремунда пролетела половину расстояния до Золотого Трона, а я мчусь предотвращать катастрофу. — Произошло ли что-то непредвиденное, о чем нам должно быть известно?

— Все в порядке, — заверил я со всей убедительностью, которую только мог выдавить из себя, когда дыхание было из меня выбито юргеновским вождением. — Я должен получить жизненно важные депеши, только и всего.

— Ясно.

Очевидно было, впрочем, что ничего ему не ясно, но, насколько свидетельствует мой опыт, гражданские и не ожидают, что военные заботы будут им понятны. Ему лишь хотелось знать, что мое поведение не предвещает новых бед для космопорта.

Несмотря на героические усилия Юргена, шаттл приземлился за несколько секунд до того, как мы достигли посадочной площадки, прямо на ходу опуская пандус, так что край его коснулся камнебетона за мгновение до того, как это сделали шасси. Я выжидательно глянул в открывшийся проем, ожидая, что в верхней точке серой наклонной поверхности появится Эмберли, но проем оставался пуст, да и звук двигателей не уменьшался, потому как обороты были сброшены лишь для того, чтобы летательный аппарат снова не рванул ввысь. Распознав эти признаки, говорящие, что пилот готов как можно быстрее вновь смахнуться,[50] как в горячей ЗВ, я инстинктивно пригнулся за окружающую меня броню и принялся оглядывать окрестности, выискивая угрозу.

— Поднимайтесь на борт как можно быстрее! — произнес голос Эмберли у меня в ухе, и, принимая ее слова так буквально, как воспринимал любое другое указание, Юрген снова дал по газам, рванув к узкому пандусу со скоростью, которую любой другой счел бы безумной.

Даже будучи достаточно привычным к бесцеремонному обращению с нашей маленькой машиной после полутора десятилетий, которые были у меня на то, чтобы сжиться с моим помощником, я понял, что вздрогнул, когда мы запрыгнули на металлический язык, превышавший ширину нашей машины на пару миллиметров, и влетели в миниатюрный грузовой трюм. Я не знаю, как мы не впилились в переборку, но Юрген рассчитал все с микронной точностью, совершенно недопустимым образом перекинув передачу и остановив нас так, что до металла оставался буквально сантиметр свободного пространства. Как только он заглушил наш двигатель, пилот дал полную мощность своему, и я почувствовал знакомое давление в основании моего уже немало претерпевшего позвоночника. Выбираясь из «Саламандры», я кинул последний взгляд на Дариен, ухнувший далеко вниз, прежде чем поднимающийся пандус не вернулся на положенное место, полностью перекрыв обзор. Я глотнул воздуха, полного юргеновского благоухания.