Боги, пиво и дурак. Том 2 - Ник Гернар

— Да, оно самое, — подхватил его напарник. — Ну то есть не получится. Да и потом... — он покосился на Майю и еще больше понизил голос. — ... маленьких бычков в этом году не было...

— Фу ты хрень, да мы из «Парящего грифа», хлев ваш чистить! — выругался Берн.

— А-аа, — как-то разочарованно протянул гнусавый. — Вот оно что. Ну тогда заходите...

Он снова как по мановению волшебной палочки вытащил из складок своего полосатого одеяния огромный ключ, которым запросто можно было бы убить кого-нибудь, открыл замок и принялся с кряхтением крутить ручку подъемного механизма.

— Откуда он все это достает? — шепотом спросила у меня Камилла.

— У кого-то жопа, кажись, очень вместительная, — хихикнул Бобер.

Но под строгим взглядом жрецов сразу прикусил язык и сделал физиономию серьезной — насколько это было возможно с его торчащими зубами.

Ворота медленно приподнялись, и мы въехали на территорию святилища.

И, как ни странно, первым делом увидели вовсе не храм, а большой коровник. И лишь в отдалении, за хозяйственной постройкой маячили массивные очертания жилища Джасуры.

Справа и слева от входа в коровник располагались две большие железные чаши размером с приличную ванну.

— Лошадей привяжите здесь, — приказал гнусавый. — Теперь идемте, я вам все покажу. Священный хлев вот тут, яма для навоза — там, — он указал на вырытый котлован под стеной. — А во-оон там — мешки, тележки и опилки, которыми нужно потом присыпать пол в коровнике.

— А тут что? — спросил Берн, заглядывая в одну из чаш.

— Священные струпья чумных умерших, — не моргнув и глазом, сообщил жрец. — Так что плевать, харкать и сморкаться туда не следует.

Берн отшатнулся от чаши.

— Вот жеж хрень!.. — выругался он и принялся брезгливо вытирать руки об штаны.

— В другой чаше — головы посвященных великому богу жрецов, скончавшихся по его благословению, — сообщил второй жрец. — Проходя мимо них, следует благоговейно поклониться...

— Лёха, тут есть твои собратья, — негромко сказал я своему некроманту. И из любопытства приблизился ко второй чаше.

— Плевать в них тоже не стоит, — продолжал между тем служитель святилища. — потому что...

Заглянув в чашу, я обомлел.

Потому что головы в ней были живыми! Они смотрели на меня, хлопали ресницами и шевелили губами.

И тут одна из голов, страшная и сморщенная, странно причмокнула, и в меня полетел хороший такой, обильный плевок.

Я вовремя отпрянул и тихо ругнулся.

— Да, потому что они могут плюнуть в ответ, — все так же невозмутимо проговорил жрец.

— Я в него не плевал! — попытался я оправдаться.

— Чего не знаю, того не знаю, бог Джасура всем нам судья, — монотонно ответил жрец.

— Я должна убедиться, что проход между храмом и хлевом закрыт и запечатан, — деловито заявила Майя.

— Никаких проблем, — с видом обреченной усталости проговорил гнусавый жрец и направился к хлеву.

Он сунул все тот же здоровенный ключ в замочную скважину хлева, дважды провернул его и открыл дверь.

Из помещения вырвался жуткий запах, от которого у меня на глазах выступили слезы.

Из хлева донеслось протяжное мычание.

— Слышите? Живые. Значит, проход закрыт, — промямлил жрец, зевая. — Так что приступайте. А, и еще. Внутри священного хлева разрешено использовать только теургику великого Джасуры, в противном случае вы умрете в страшных и чудовищных муках, изрыгая огонь и серу, а вашу голову поместят в чашу около входа.

— Звучит оптимистичненько, — хмыкнул Бобер.

— Оптимистичненько, молодой человек, это в цирке, — заявил жрец. — А здесь — серьезное место, святилище разящего неумолимого Джасуры трехголового и всепожирающего...

— Да-да, мы поняли, — прервала его отповедь Майя.

Мы поснимали плащи и нерешительно двинулись в эпицентр газовой атаки.

Мать честная, чистить здесь один раз в год — это просто жлобство! Мои сапоги буквально утонули в навозе и отходах прошлого жертвоприношения.

Кое-где под большими окнами, мерцающими от защитных знаков на специально сделанных для этого подоконниках, небольшими горками возвышалось сено: судя по всему, через эти окна бедных животных и кормили, не заходя внутрь.

Коровы, все как одна — белые и грязные, кучковались вокруг этого рандомно заспавнившегося сена и печально жевали, время от времени издавая протяжное мычание.

Зато сами стены представляли собой настоящее произведение крипового искусства! Они были выкрашены золотой краской, и на них в полный рост и весьма реалистично изображались люди, страдающие от всяческих болезней. Рыхлый толстяк в белых пеленах, покрытый черными наростами, разметавшаяся по подушкам молодая женщина с пунцовыми щеками и жемчужными каплями пота на лбу, воин с распоротым животом, из которого вытекало что-то желтое, умирающая старуха.

В общем, Фрида Кало отдыхает.

А в глубине коровника, на самой дальней стене, виднелась железная дверь с засовом, на котором светились ярко-красные символы — палеолитические венеры без голов и с огромными животами, бизоны со стрелами в холке. Прямо наскальная живопись какая-то, а не начертания.

Переступив порог этого чудного места, наш Графыч побледнел и ухватился за стену, чтобы не хлопнуться от такого зрелища в обморок.

— Что, их светлость не привычны к созерцанию навоза? — оскалился Берн, пробираясь к дальней стене и храбро чавкая при этом сапогами. — В твоих хоромах такого не было?

Шрам тоже с самым невозмутимым видом выбирал себе лопату из десятка выставленных у входа вариантов орудий труда.

Эрик не обиделся на подкол товарища.

— Ничего, я справлюсь, — спокойно ответил он. — К тому же, сочетание золота и говна — это как раз то, чего в моих хоромах было предостаточно.

— А я вот иногда думаю, что же пытался делать с коровой первый человек, подоивший ее? — с похабной улыбочкой проговорил Бобер.

Я окинул взглядом помещение, оценил вилами глубину загаженой подстилки и вынес вердикт:

— Слушайте, нам нужно как-то оптимизировать этот процесс, а то мы до ночи все это добро будем в яму таскать.

— Чего? — нахмурилась Майя. — Бери лопату и работай!

Камилла осуждающе взглянула на сестру и спросила:

— Что значит «оптимизировать»?..

Я ответил не сразу. Мысленно я прикидывал, как бы все это лучше устроить, пока в голове не сложилась четкая картинка.

— Так, нам нужно смастерить конвейер! Пойду спрошу у жрецов, есть ли у них какие-нибудь железные пруты и ненужные деревянные