День позора - Уолтер Лорд

Слухи молнией облетали все корабли: 40 японских транспортов с десантом стоят у Барбер Пойнт. Они уже высаживаются на пляже Вайана. Захвачено уже все северное побережье острова. В течение ближайших 30 минут будет нанесен удар по Шофилд-ским казармам и форту. Затем пришел слух, что Шофилд уже захвачен.

И как будто десанта с моря было мало, пошли слухи и о воздушном десанте. Японские парашютисты дождем падают с неба на пляж Нанакули на северо-западе острова и на поля сахарного тростника юго-западнее острова Форд. Их можно опознать по знакам восходящего солнца на их рукавах и спинах. Но в любом случае они все одеты в синие комбинезоны.

Люди, не потерявшие голову от слухов, пытались обработать поступающую информацию. Официальная армейская радиосеть передала на базу Канэохе сообщение о том, что с сампанов высаживаются японские войска у складов боепитания флота. Группа японских транспортов держится севернее. В 70 милях от берега обнаружены восемь японских линкоров.

Радиосеть флота была не менее активна. На плавмастерской "Вестал" радист Джон Марфи занес в журнал сообщение о высадке японских войск у Барберс Пойнт, о воздушном десанте, выброшенном в долину Нуана, об отравлении диверсантами системы водоснабжения Гонолулу.

Тон сообщений становился все мрачнее: подняли восстание местные японцы, начала действовать "пятая колонна". Они отравляют воду, минируют дороги и мосты, нападают на военнослужащих, забивают каналы радиосвязи с помощью специальных передатчиков, которые им сбросили во время налета с самолетов в банках из-под консервированных бобов.

Страх перед "пятой колонной" и шпионские страсти охватили на острове почти всех без исключения. Но в этих страстях как-то совершенно забыли о японском генеральном консуле Кита. Вскоре после начала налета репортер газеты "Стар-Бюллетень" Лауренс Накацука отправился в консульство и попросил мистера Кита прокомментировать события. Генконсул ответил ему просто: он не верит, что на американцев кто-то напал. Накацука вернулся в редакцию, дождался выпуска экстренного номера газеты и побежал обратно в консульство, надеясь, что если экстренный выпуск не послужит консулу доказательством, то по крайней мере станет предметом для разговора.

Между тем, корреспондент агентства "Ассошиэйтед пресс" Юджин Барнс позвонил в полицию: может быть, имеет смысл обыскать консульство? Шеф местного отделения ФБР Роберт Шиверс склонялся к тому же, и где-то около 11 часов лейтенант Иошио Хосигава - офицер местной полиции японского происхождения - поехХл в консульство, взяв с собой дюжину полицейских. Когда они прибыли, Кита на заднем дворе консульства нервно отмахивался от Накацука, упорно пытавшегося взять у него интервью.

Оставив людей у входа, Хасегава с консулом вошли в помещение. Из дверей одной комнаты валил дым. Кто-то спросил: не пожар ли? "Нет, - не очень внятно сказал Кита. - Это кое-что другое".

Полицейские открыли дверь и обнаружили двух мужчин, жгущих бумаги в стоявшем на полу тазу. Полицейские затоптали огонь и захватили толстый манильский конверт, набитый документами. За другой дверью нашли еще четырех работников консульства, готовых сжечь пять холщовых мешков, заполненных бумагами. Лейтенант Хасегава установил охрану, запер всех сотрудников консульства в одной комнате и приказал подготовить захваченные документы к передаче ФБР и представителям флота. Он также задал генеральному консулу и его сотрудникам вопрос, на который безуспешно искал ответ репортер Накацука: знали ли они о нападении японской авиации? "Нет, - скорбно ответили все, - мы ничего не знали".

Наконец наступило время и для выполнения некоторых формальностей, вызванных внезапным открытием военных действий. В 11 часов 15 минут утра 72-летний губернатор островов Джозеф Пойндекстер; выступая по каналу радиостанции Кей-Джи-Ю, зачитал указ о введении на островах чрезвычайного положения. Голос старого губернатора дрожал, на что были свои веские причины. Зенитчики с кораблей в Перл-Харбтаре не очень заботились о направлении стрельбы и зенитные снаряды дождем падали на Гонолулу. Один из них разорвался на дорожке губернаторского сада, а второй влетел прямо в кабинет, уничтожив дорогую мебель. Кроме того, в момент самого выступления пришло предупреждение по армейским каналам о неизбежности еще одного налета. Помощники губернатора, едва он кончил читать указ, схватили старика под руки и потащили к автомобилю. Перепуганный губернатор решил, что сказал по радио что-то не то и за это был арестован по приказу военного командования.

В 11.42 всем радиостанциям островов военные власти приказали не выходить в эфир до особого распоряжения. Это было сделано для предотвращения использования станций самолетами противника в качестве радиомаяков - весьма правильная и своевременная мера, если вспомнить, насколько успешно использовал гавайскую станцию капитан 2-го ранга Футида. Но молчание радиостанций только способствовало распространению новых, еще более диких слухов о японцах, планирующих захватить Гавайские острова.

У японцев, проживающих на Гавайских островах, были свои, не менее зловещие прорицатели. Еще падали бомбы, когда среди них распространился слух, что американцы приняли решение вырезать их всех до единого человека. Потом слух несколько изменился: убить решено только мужчин, а женщин и детей - уморить голодом.

Некоторые признаки существования подобного решения уже имели место. Пять японских жителей острова на одной из проселочных дорог повстречали грузовик с боеприпасами, направляющийся в Перл-Харбор. В грузовике находились несколько матросов. Один из них - Джордж Кичон - попросил остановить машину и, схватив автомат, заявил, что намерен прикончить всех пятерых.

Вначале никто не возражал, но когда Кичон поднял автомат, кто-то из матросов сказал: "Что мы звери какие-нибудь? Какое отношение эти люди имеют к тому, что произошло?" Все одобрительно загудели. Кичон положил автомат и грузовик поехал дальше. Никто из японцев при этом не проронил ни слова.

В такой атмосфере юный японец Тадао Фучиками, одетый в униформу цвета хаки, подъезжал в 11.45 на мотоцикле к форту Шафтер. Фучиками работал посыльным телеграфной компании и в это утро выполнял свою обычную работу. Придя на почту в 7.30, он посмотрел на целую пачку телеграмм, подлежащих доставке, и пo их адресам составил план своего маршрута. Некоторые телеграммы находились в конвертах, одна была адресована на форт Шафтер. Фучиками решил отвезти ее в последнюю очередь. На конверте ничего не было сказано о срочности послания, а было просто написано: "Командующему округом".

Когда он выехал развозить телеграммы, то уже знал о начале войны. Телеграфист рассказал ему о воздушном бое над Гонолулу, да и сам он мог видеть разрывы зенитных снарядов над Перл-Харбором. Он также знал, что это были японцы. Но война или не война - он должен выполнять свои обязанности.

По пути на форт его остановил патруль национальной гвардии. Ему посоветовали вернуться домой, сказав, что чуть не приняли его за японского парашютиста. Фучиками так и не понял, как это форма служащего почтовой кампании может напоминать форму японского парашютиста, но принял предупреждение к сведению.

Затем его задержала полиция. Пропускали только работающих в воинских частях. Фучиками подвел свой мотоцикл к барьеру и показал полицейским телеграмму, адресованную командующему округом. Посовещавшись, полицейские разрешили ему проехать дальше. Удивительно, но на самом форту никаких трудностей у него не возникло. Не останавливая его, часовой взмахом руки показал, что он может проезжать. Фучиками поехал прямо на узел связи, где и сдал телеграмму под расписку.

Телеграмма была расшифрована ив 14.58 передана адъютанту генерала Шорта. Тот сразу же бросился к командующему округом, а тот, едва ознакомившись с ней, приказал направить копию адмиралу Киммелу. Телеграмма была от генерала Маршалла из Вашингтона, принятая Центром связи армии США и переданная по линии компании "Вестерн-Юнион" в 12.01 (6.31 по Гавайскому времени). Телеграмма была получена в Гонолулу в 7.33 - за 22 минуты до начала атаки. В телеграмме говорилось, что японцы собираются предъявить Соединенным Штатам ультиматум в 13.00 по Восточному Стандартному времени (7.30 по Гавайскому времени). Далее разъяснялось: "Что именно может произойти в назначенный час, нам неизвестно, однако будьте в соответствующей готовности..." Прочтя телеграмму, адмирал Киммел бросил ее в мусорную корзину, сказав доставившему ее армейскому курьеру, что это сообщение уже не имеет никакого значения.

Адмирал ждал другого сообщения, которое указало бы, где сейчас находится японский флот.

Инстинктивно Киммел склонялся к мысли, что японцы пришли с севера. Он сам всегда считал, что Перл-Харбор гораздо легче атаковать с севера, чем с юга. В 9.42 он даже радировал адмиралу Хелси на "Энтерпрайз" о "некоторых данных", указывающих, что японское соединение находится на северо-западе.