Королева Алиенора, неверная жена - Маривонн Микель

Никому не приходит в голову заняться новорожденной, которая лежит в своей колыбели, наскоро вымытая и перепеленатая, — уже сирота, потерявшая мать. Ее отец не находит сил взглянуть на дочь. Девочка повинна в смерти матери, которая любила бы ее от всего сердца. Людовик, рыдая, повторяет это на разные лады. Капеллан крестит новорожденную, дав ей имя Аделаида. Всю ночь король пребывает в прострации. Ранним утром надо будет объявить новость парижанам и звонить во все колокола в знак траура.

А что же в это время происходит в Нормандии? На мгновение Генрих испытал что-то вроде сочувствия. Смерть косит всех подряд — и мужчин в их кольчугах, и женщин при родах.

Он думает о маленькой Маргарите, позиция которой сильна в этой шахматной партии королевств. Станет ли она королевой Франции? Получит ли его сын Генрих двойную корону? «Надо действовать быстро. Наш юный Генрих принесет присягу королю Франции». Людовика любят, Генрих это знает.

«Надо, чтобы Алиенора вернулась в Англию как можно скорее», — думает он почти вслух. Его приказы переданы, Алиенора может ему пригодиться. Она хорошо знает реакции Людовика. Отречется ли он? Какая женщина будет рядом с королем Франции? Он имеет слишком большую поддержку, чтобы отречься, — к такому выводу приходит Генрих.

Спустя несколько недель после того, как Людовик овдовел, Алиенора, намного раньше Генриха, узнает, что ее старшая дочь Мария выходит замуж за графа Генриха де Либерала, которому была обещана еще с их знаменитого Крестового похода 1147 г. Мать и дочь мечтают восстановить порванные судьбой связи. От Марии Алиенора узнает шокирующую в глазах всех новость: Людовик собирается жениться до конца траура на Адели Шампанской, младшей из детей Либо Шампанского и Матильды Каринтской, родной сестры Генриха де Либераля. Неужели Констанция уже забыта? Это значило бы плохо знать Людовика. Он делает это из чувства долга.

Для Генриха и Алиеноры это удар. Прощайте мечты о гегемонии над королевством Франции, которое обретет прочных союзников на востоке с помощью этого брака. Генрих, убитый горем, велит представить ему генеалогию семейства Шампанских.

— Поскольку ваша дочь замужем за жителем Шампани, — говорит он супруге, — я надеюсь, что мы получим все желаемые разъяснения по поводу этого, вызывающего раздражение шампанского дома. Почему бы не обещать нашу дочь одному из его детей или детей его союзников? Однако если бы я слишком близко приблизился к Барбароссе, то настроил бы большую часть моего духовенства против себя, а это затронуло бы Папу Александра. В настоящее время меня интересует именно он. Не откладывая надо — в связи с малым возрастом детей — получить у Папы Александра разрешение на брак нашего сына Генриха с Маргаритой, дочерью Людовика VII.

И снова Алиенора догадывается, что он опередит своих врагов в скорости и получит выгоду от своей связи с Папой Александром.

Даже не интересуясь согласием Людовика, Александр дает необходимое разрешение для свадьбы маленького Генриха с маленькой Маргаритой. Плантагенет потребовал соблюдения самой высокой секретности: свадьба должна состояться в Нёйбурге, и возглавить церемонию должен Робер де Нёйбург, воспитатель малышки. Генрих уже отправился в Жизор, где он под взглядом тамплиеров воздвиг знамя со своим гербом.

Едва женившись вновь, Людовик узнает две плохие новости: вынужденная свадьба своей девочки и падение Жизора. Цинизм Плантагенета и предательство Папы были для него сильнейшим ударом. Рухнули все обещания, данные им умирающей Констанции по поводу маленькой Маргариты. На карту поставлена его честь.

В первые минуты гнева Людовик изгоняет всех тамплиеров из Парижа и созывает своих союзников. Вот они собрались на границах Турени, откуда наблюдают за приездом Генриха и его наемников. Плантагенет бросается на замки Шомон, Амбуаз и Фретеваль. Армии, собранные Людовиком, и жители Шампани бессильны перед этими каторжниками. Генрих слишком хорошо платит своим войскам.

Союзники отходят в сторону Вексена. Генрих, обосновавшийся в Жизоре, дает им немного времени. Приближается Рождество, которое приносит передышку. Каждый возвращается к себе — Генрих в Анжу, Людовик к воротам его любимой Нормандии.

Так идут по жизни Генрих и Алиенора, соединенные неподвластной судьбой, и колесо фортуны, объятое пламенем страсти, приветствует их в час триумфа.

Глава 17

Материнское предупреждение

Императрица Матильда ждет сына в своем внушительном и темном Руанском замке. Генрих неуловим, слишком часто отсутствует. Необходимо с ним поговорить. Это касается интересов короля и даже его будущего. Материнская интуиция подсказывает, что уже слышны погребальные звуки труб, почти сливающиеся с триумфальными, прославляющими сына. В ее ушах еще звенит погребальный звон по Теобальду Кентерберийскому, а перед глазами так и стоят темные буквы его завещания на восковых табличках, в которых записано имя человека, которого он выбрал королем Англии: Генрих Плантагенет.

В соответствии с завещанием Теобальда новая августинская школа Иоанна де Солсбери предвидела и выразила пожелания, чтобы Томас был назначен главой церкви в Англии. Он будет обязан подчиняться воле Рима и уважать его главенство. Августинцы не забыли наставления святого Бернарда: Церкви — полнота власти, а государству — полное подчинение ее воле. Не настолько же безумен Генрих, чтобы не почувствовать опасность, которой подвергал себя, доверяя Томасу такую честь?

Старая императрица смотрит сквозь бойницы замка. В судьбе Плантагенета нет места для поражения. Как только сын приезжает, чтобы ее поприветствовать, Матильда начинает разговор:

— Сын мой, помните ли вы тот день в 1144 году, когда город Руан пал от рук вашего отца? Тогда он пожаловал городу хартию вольности, которую мы с вами затем подтвердили.

Однако королева-мать избегает разговора с Генрихом о его последних военных походах, преследовании им короля Людовика в нормандских землях, чтобы отомстить за неудачу при осаде Тулузы. Она также не затрагивает тему Шомона, крепости, которую он отобрал у шампанцев в ответ на внезапную женитьбу Людовика VII на Адели, последней дочери графа Либо Шампанского[80].

— Я хочу с вами поговорить о Томасе Беккете. Оставьте его своим канцлером, но ни в коем случае не допускайте к завещанию покойного Теобальда, который указал Беккета в качестве преемника архиепископа Кентерберийского. Сделать Томаса архиепископом Кентерберийским — значит подписать смертный приговор вашему королевству. Все ваши победы развеются как дым, если вы поставите Томаса во главе архиепископства.