Из ниоткуда в никуда - Александр Бушков

Зло помотав головой, он сунул в рот очередную сигарету. Канилла потянулась к своему портсигару — и замерла под холодным взглядом Сварога, не решаясь протянуть руку.

— Да кури уж… — сказал он равнодушно, — это, по крайней мере, неприятностей и сплетен нам не принесет…

Она не плакала, но выглядела сокрушеннее некуда — и явно не играла. Все же умная девочка…

— Командир, — сказала она, избегая встречаться с ним взглядом. — Я в ваших глазах сильно упала?

Он сгоряча хотел ответить, что так оно и есть. Но вспомнил, что не так уж давно эта девчонка вместе с другими утюжила небо на бреющем полете над Каталауном, искала его без приказа, наоборот, вопреки всем приказам — прекрасно зная, что Багряная Звезда вот-вот должна войти в атмосферу и погибнуть могут все.

— Глупости, Кани, — сказал он со вздохом. — Не пала ты ни сильно, ни слабо… Просто я злюсь, как любой на моем месте…

— Я совершенно не подумала… — сказала она покаянно. — Ну, кто мог знать, что мать вдруг… Нам так хотелось побыть вместе… Там все и, правда, очень пылко… — Канилла наконец подняла на него глаза, продолжила то ли с укором, то ли неким подобием вызова: — Вам легче, у вас куча замков и целый Хелльстад, и строгой матери у вас нет… Ой, простите… Что я несу… Я виновата, командир. Родрик тут ни при чем, вы правильно догадались, это я придумала… Нас так друг к другу тянет… А вдобавок мне еще лететь на две недели в Латерану, я изведусь, и он изведется… Хорошо! Вы взрослый, опытный, скажите, что делать и как все исправить? А я, честное слово, больше никогда…

— Где вы… дежурили? — спросил Сварог жестко. — Кани, коли уж пошел такой разговор, давай ничего не скрывать.

— Мы… мы сняли домик в Латеране. Очень приличный квартал, домик стоит в саду, и при нем садик с высокими стенами… Там достаточно места, чтобы посадить брагант, мы, конечно, делали его «невидимкой»…

— Что-то ты не договариваешь, красавица, — сказал Сварог напористо. — Вы оба никогда в жизни не бывали в земных городах, не знаете тамошней жизни, обычаев, порядков, правил. Сами по себе вы бы просто не сумели снять дом, обязательно чем-нибудь выдали бы себя, пошли бы разговоры… но в докладах тайной полиции ничего подобного не зафиксировано. Значит, вам кто-то помогал. Кто?

— Не скажу, — отрезала Канилла, глядя ему в глаза с нешуточной решимостью. — Вы их накажете. Вот она я, со мной делайте, что хотите…

— Не накажу, — сказал Сварог. — Честное слово. Ты в нем, надеюсь, не сомневаешься?

Чуть помолчав, Канилла опустила глаза:

— Томи… Собственно, не она сама… Она нам очень сочувствовала… Вы только меня не выдавайте, но она еще девочка, и ей очень хотелось помочь в таком деле… Она попросила одного дворянина, который за ней ухаживал, познакомила нас…

— Как его зовут?

— Граф Гаржак…

Ну конечно, подумал Сварог сердито. Помочь двум юным влюбленным подыскать гнездышко — вполне в стиле Гаржака. Куда ни глянь — доброхоты и благодетели… Молодежь сопливая, хвостом вас по голове…

— И все это время вы летали туда?

— Ага, — сказала Канилла, чуточку осмелев, почуяв, видимо, что жутких репрессий не последует. — Там было так уютно и романтично, будто в старых романах…

— Представляю, — сухо сказал Сварог. — И конечно, ни оружия, ни генератора защитного поля у вас с собой не было?

— Нет…

— Гвардейцы… — процедил Сварог сквозь зубы. — Сопляки…

— А что могло случиться?

— Да что угодно, — сказал он, ничуть не кривя душой. — Городские бандиты, например. Они как раз любят приглядываться к таким вот уединенным домикам. И, если бы убедились, что там никого нет, кроме юного сопляка и красивой девушки… лучше не вдаваться в подробности того, что могло бы произойти. Я не преувеличиваю, Кани. Столько полицейских отчетов прочитал… И потом, есть еще «Черная благодать», токереты, горротская шайка… в общем, куча народу, для кого такие пленные, как вы, были бы подарком судьбы. Много знаете. А знания вытрясали пытками и из людей покрепче вас… Ладно, хорошо еще, что все обошлось… Больше туда, конечно, ни ногой. Ни ногой! — прикрикнул он, когда Канилла попыталась что-то сказать. — И это уже прямой приказ, за нарушение которого вылетите со службы быстрее молнии. Что нужно ответить?

— Есть, командир… — произнесла Канилла тусклым, севшим голосом. — Ни ногой…

Сварога так и подмывало на этом не остановиться, а устроить еще легонький разнос — но, присмотревшись к девушке, он мысленно плюнул и махнул рукой. Сидела осунувшаяся, несчастная, нисколько не играя. Может, придумать что-нибудь для этой парочки юных пылких сопляков? Которые ради него однажды всерьез шли на смерть?

— И что теперь будет… — произнесла Канилла куда-то в пространство. — Нам же совершенно негде теперь встречаться…

— Выпороть бы тебя, — сказал окончательно остывший Сварог. — Но поздно. Если… Погоди-ка.

Он отвернулся, заслышав курлыканье иного тона. Увидел мигающую синюю лампочку и коснулся соответствующей клавиши. Вспыхнул экран, Сварог увидел кабину «ящера» и сверкавшего белозубой улыбкой маркиза Оклера в нововведенном, синим с золотом мундире Морской бригады. Судя по тому, как светло было в кабине, «ящер» не плыл над водой, а летел по воздуху — отличная амфибия, надо будет заказать несколько штук для своих нужд…

— Хотите небольшой подарок, лорд Сварог? — сказал маркиз весело. — Очень похоже, мы нашли именно ту жангаду, насчет которой вы тогда говорили. Я, собственно, высоко над ними, они меня не видят… Дать вам картинку? Вполне возможно, вы их узнаете. Я бы не забыл субъектов, всерьез приносивших меня в жертву морским богам…

— Да и я не забыл… — проворчал Сварог. — Дайте картинку, если вам не трудно.

— Хо! Какие трудности! — Изображение сменилось, теперь оно представало собой морскую гладь, по которой плыла вереница плотов: огромные, на каждом — единственная мачта с косым парусом и несколько плетеных хижин с острыми крышами. Судя по высоте, «ящер» повис над морем лигах в двух.

— Хотите посмотреть поближе? С какого начнем?

— С переднего, — сказал Сварог.

Показалось, что «ящер» пикирует с огромной скоростью — но то, конечно, камере дали резкое увеличение. Сварог словно бы висел теперь над самыми головами кучки людей, стоявших на носу.

— Вот так и оставьте, пожалуйста, — сказал Сварог. — Именно так, присмотрюсь… — Его лицо свела злая гримаса.

Трое мужчин в одежде из рыбьей кожи с заметным почтением слушали четвертого — говорившего неторопливо, веско, с уверенностью предводителя. Он и в самом деле был предводителем, старшиной жангады, имя Сварог запамятовал, но эту рожу помнил прекрасно: пожилой, осанистый, представительный, с редкой проседью в аккуратно подстриженных волосах и бородке, чем-то неуловимо смахивающий на секретаря обкома из безвозвратно ушедшего прошлого Сварога. На члена Политбюро не тянет, а вот первый секретарь обкома — один в один. Только его одежда оторочена мехом серого тюленя, только у него одного на шее вместо ракушек ожерелье из пары дюжин тяжелых золотых монет, только у него одного пояс не из кожи морского зверя, а из резных костяных пластин, у него одного на поясе скрамасакс с золоченой рукоятью. «Со свиданьицем, старшина, — подумал Сварог злорадно. — Имечко твое я забыл, зато прекрасно помню, что ты сказал на прощанье. „Утопленники никогда не возвращаются“. Ошибочка вышла…». Экран стоял перпендикулярно к его рабочему столу, и Канилла тоже, забыв на миг о своих горестях, с любопытством разглядывала жангаду. Сварог, конечно, ей не препятствовал: с какой стати, свой человек, хотя и заслуживший хорошую порку…