Марш обреченных - Владимир Свержин

– Так, ради досужего интереса, Тагир, может быть тебе известно, чем занималась или может быть занимается эта фирма в Узбекистане?

– Известно. Там у нас это известно практически любому. WTI занимается геологическими изысканиями.

– Фирма драного волка Мюррея – геологическими изысканиями? – веселюсь я. – И что ищут?

– Какая разница? – пожимает плечами Тагир. – Нефть, газ, от Бога дулю! Это дает им возможность отчуждать значительные территории, аккумулировать технику, а если учесть, что мы имели дело с Мухамедшиным, то, скорее всего, имеется и какая-то забытая в списке воинская часть. Как вы думаете?

– Звучит убедительно. А как на самом деле, одному Аллаху известно.

– Вот я и говорю, – продолжает настаивать Тагир, – что надо мне съездить к Аллаху поближе и лично разобраться, что к чему.

– Опасно, – смотрит на меня Слава.

– Не подвергается с опасности только тот, кто уже умер. И то, только до Страшного Суда, – изрекает майор Пластун. – Тагир дело говорит.

– Ребята, за меня бояться не стоит, – успокаивает Тагир, – У них там своя мафия, у меня своя. Посмотрим, чья возьмет.

Ну, мафия по отношению к концерну «Мюррей – Горелов и партнеры» – это слабо сказано. Если правда то, что мы предполагаем, все проделки мафии перед здешними делами – похищение варенья из буфета в сравнении с ограблением Нацбанка. Частную армию они там создают, что ли? Во всяком случае, на деньги, которые там крутятся, весь Узбекистан в цветущий сад превратить можно!

Ладно, мы, небось, тоже не в церковно-приходской школе обучались. Посмотрим. И силы все приложим, чтобы наша взяла, поскольку, если нам все это время и удавалось благополучно уходить из-под наблюдения заинтересованных особ, то никто не может гарантировать, что это будет продолжаться сколько-нибудь долго. Недооценивать противника – самый опасный порок оперативника. Профи там хватает, и это серьезно. Переиграем – честь нам и хвала. Нет – сомнут, в бетон вотрут и не заметят. Против махины идем – это четко осознавать надо. За нами, кроме нас самих, наших знаний и умений – никого и ничего нет. И делаем мы то, что считаем должным. Должным и правильным. Ибо служим мы не государственным мужам и даже не государству. Лишь Отечеству посвятили мы свои табельные шпаги. Беда тому, кто спутает его – Родину отцов и дедов с монстром государственной машины.

Глава 14

Вот и закончилась служба государева. Теперь сорок пять суток отпуска, а там, как пожелаешь: то ли впрягайся в новую лямку, то ли свободный полет. Ничего, полетаем – на наш век дичи хватит. С понедельника Центр, как древнерусский град Китеж уходит под воду, но существовать от этого не перестает. И работы своей, естественно, не сворачивает. А то, что нас, словно какой-то кружок вязания на спицах при жилуправлении, с занимаемой площади выставили, ну что ж, кому от этого хуже? Работать мы и сами умеем, возможности у нас для этого остаются, а общее руководство сверху… Обойдемся без политрука! Пусть себе занимается кабинетными маневрами и ячеистым бетоном.

Прощай, барский особняк в Фарисеевском переулке. Забавно будет узнать, кому ты теперь достанешься. Какому-нибудь Горелову, а может, наводнят тебя тараканы-чиновники, с деловым видом подъедающие то, что отцы не доели? Уж лучше Горелову, Стругову, кому-то ещё из этой братии. Есть шанс, что хоть в доме порядок будет. Потому как, куда ступала нога чиновника, нога человека уже ступить не может. Домовые, что ли из таких домов уходят? А без них – это так, скелет, а не жилище.

Прощай, наш общий дом. Пятнадцать лет мы действовали сообща. Каждый на своем месте, на своем боевом посту. Очень хочется сказать что-то вроде: «Мы ещё вернемся!». Но кто его знает? Вернемся ли?

Последнее летучее совещание перед открытием кингстонов[31].

– Господа офицеры, какие будут предложения? Прошу высказываться.

У нас в Центре в ходу старинный морской порядок. Первыми свое мнение высказывают младшие по званию. Значит первым должен говорить Тагир. Звания у них со Славой одинаковые, но Бирюков уже на подходе к майору, а он свою четвертую звездочку получил всего полтора года назад.

– Со мной все ясно. Я уеду на историческую родину выяснять, где там пасутся наши танковые табуны. Только вот ещё что. Командир, ты что-то говорил о ребятах-танкистах из Грозного. Которых в Москву на комиссию сдернули.

– Говорил.

– Поскольку, как я понимаю, их невиновность в пропаже восьмидесяток у нас не вызывает сомнений, я с твоего позволения это дело прикрою.

– Каким образом? – спрашиваю я.

– Не образом, а чем-то вроде свечки. – Тагир оскаливает в ухмылке свои ровные белые зубы. – Знаешь, чем отличались господа времен Российской Империи от господ времен Союза?

– Чем?

– Первые ходили с парадного хода, когда остальные с черного, а вторые наоборот. Скажем тебя, майора ГРУ, когда ты придешь и попросишь не то, что дело прикрыть, а адрес, где они разместились сообщить, пошлют темным лесом ленинским курсом, а меня, как авторитетного представителя одной из противоборствующих сторон независимого от законов восточного государства, выслушают со всевозрастающим вниманием и, более того, я практически уверен, с дорогой душой пойдут навстречу, – глядя куда-то в потолок, произносит Насурутдинов.

– Ну, это как сказать, – вяло огрызаюсь я.

– Хочешь – по-русски, хочешь – по-татарски, а можешь на узбекском. Без разницы. Впрочем, насчет дорогой души я, может, и погорячился. Души там по большей части дешевые, – обреченно машет он рукой.

– Ладно, рискни. Но при первом же запахе опасности – уходи. Геройство нам ни к чему.

– Это уж не извольте беспокоиться. Постараюсь, – охотно соглашается Тагир.

– Хорошо. Держись на связи. – Я перевожу взгляд на Славу.

– Если других указаний не будет, – как обычно, негромко начинает он, – то я, пожалуй, займусь эвакуацией имущества.

– Куда? – переспрашиваю я, обводя взглядом коллег.

– Мы тут с Валерой сняли домик под офис фирмы «УСК», – поясняет Бирюков. – Бюро по трудоустройству уже выдана заявка на комплектацию легального персонала. Да ты не журись, с закрытием Центра в России много новых юридических масок появится.

– Как?!

– «У.С.К.» – «Утро стрелецкой казни». По-моему, очень актуальная картина, – задумчиво глядя в потолок, произносит он.

– Да ну тебя! Когда ж вы успели?! – наконец, приходя в себя.

– Когда мы успели? – Слава поворачивается к нагло ухмыляющемуся Пластуну.

– В прошлую среду, – вставляет тот. – Учредители, естественно, липовые, но командный состав наш. С благословления и по настоянию высокого руководства.

– Конспираторы! И чем же занимается ваше детище? – ухмыляясь, качаю головой я.

– Наше детище, Саша, наше, – вставляет тот. – Заниматься оно может чем угодно, вплоть до вывода спутников-шпионов на околоземную орбиту. Но это, конечно, по особой лицензии. А насчет конспирации – это ты зря. Подумай сам. Вдруг бы в мозгу Верховного Главнокомандующего произошел временный проблеск, и он не стал пилить сук, на котором сидит?

Я кривлю губы в брезгливой усмешке:

– Сомнительно.

– Да, крайне маловероятно, но некий шанс, отличный от нуля, имелся. Вот тогда-то и пустили бы мы «УСК-лимитед» Летучим Голландцем по безбрежному морю российской экономики, – делано вздохнув, мой друг машет вслед невидимому кораблику УСК.

– Хорошо. Молодцы. Одобряю. В общем так, Слава, вы перевозите все наше движимое имущество в офис и быстро приступаете к работе. Сейчас у нас на повестке дня: дело Мюррея, отдельным вопросом – этот самый мистер Х, Макс Коулер, и, наконец, архив госбезопасности – дело Васи Покера. Откуда мог взяться его ствол в квартире? Нам нужны все, кто мог быть причастен к пропаже револьвера.

– Понятно.

– По Мюррею и компании. Постарайся раскопать всю имеющуюся у них собственность. В том числе и ту, что записана на близких родственников, любовниц и домашних животных.

Ответом мне служит печальный вздох. Задача, поставленная мною требует огромного времени, внедренной агентуры и многого другого. Ничего этого у нас пока нет. Но вариантов тоже нет. И с этим приходится считаться. Оттого вздох оставляем без внимания.

– Дальше, – продолжаю я, – Коулер. Проверь по возможности, не въезжал ли он в страну каким-либо другим путем. Где жил, сколько.

– С кем встречался, с кем пил, с кем спал, – улыбается Валера. – По-моему нам пора обратиться к гадалке. Компьютеру, боюсь, такое не под силу.

– Понадобится, обратимся к гадалке, к астрологу, хоть к дельфийскому оракулу – разницы нет. Но пока будем работать с тем, что есть. Сначала протрусим, что имеется на эту тему в сетях.

– Будем считать, что ты меня убедил. Тогда позволь мне дать тебе один совет, командир, – кивает Пластун, сочувственно глядя на Славку.

– Валяй.

– Васю Покера скинь полковнику. У него с Комбинатом связь более короткая.