Сумеречное королевство (СИ) - Огнева Евгения

Все можно было предугадать. Собственный мир Кейн знал хорошо. До этого дня.

Ему не нравилась чужеземка, что поселилась в Волчьем замке.

Фауст явился в Маледиктус на следующий день, после визита короля. Он стеклянным голосом сказал, что напал на нужный след и обещал преподнести Лорин на блюдечке через несколько дней. Король снова вынужден терять время, а князь Гевальт жаждал загладить свой промах.

Эта его прихоть! Кейн заскрежетал зубами, снова выругался. Бестолковая кукла, полудикая смертная пахла жизнью, дышала свежестью молодого и неопытного тела. В ней было так много от собственного мира!

Советник был влюблён как мальчишка. Он выглядел измученным и духовно истощенным. Великого князя терзал внутренний конфликт: он презирал смертных, как все верийцы и не мог справиться со своими чувствами к этому жалкому существу, к этой чужестранке.

Все эти нежности и помешательство Советника были слишком не вовремя.

Заминка с покорением Лорин взывала еще большую ярость! Тем более теперь, когда стало очевидным присутствие Сантреа, его лазутчиков, в Вересе.

Все получалось у нового бога. Но он был лишен умения творить. Его магия не могла вдохнуть жизнь, лишь поддерживала то, что уже создал отец. Как хотелось перекроить мир по-своему!

Эти мысли были болезненными и навязчивыми. Как он ни старался, жизнь диктовала свои правила, требовала постоянного контроля над миром, когда необходимо заняться Лорин. Король отшвырнул первое, что подвернулось под горячую руку, карты и фигурки разлетелись по комнате, грохот разорвал тишину ночи.

— Все ли в порядке, милорд? — В дверь обеспокоено заглянул страж.

— Пошел прочь! — Прогремел Кейн.

Страж мгновенно юркнул обратно.

Спустя время, в дверь робко постучали.

— Да. — Резко бросил Кейн.

— К вам посетитель, Ваше величество. — Личный секретарь Короля пропустил вперед девушку.

— Это я, милорд. Вы хотели видеть меня. — В комнату, низко кланяясь, вошел человек.

— Наконец-то. Я начал терять терпение. — Он оскалился, мимоходом оттолкнул несчастный стол в угол комнаты, жестом указал человеку на кресло. Когда ночной визитер сел, вериец, начал:

— Я знаю, ты предана своему господину. Ты мечтаешь о том, что он изменит тебя.

— Да, милорд.

Испуганное личико бледным пятном выглядывало из-под черного капюшона.

— И ты знаешь, что он не может этого сделать. — Хмыкнул Кейн. — После войны в Невеккет у него нет былой уверенности. Слишком многих доблестный князь потерял, его дух ослаблен.

— Да, милорд. — Снова утвердительный кивок.

Кейн, обошел девушку вокруг, сел на противоположное кресло.

— Я хочу предложить тебе сделку. — Проговорил он.

— Рада буду услужить вам, мой король.

— Отлично. У твоего господина есть, хм… Воспитанница.

— Гостья, милорд. — Смело поправила девушка. — Драгоценная и редкая. — Ее губы презрительно скривились. — Княгиня Агнесс тоже интересуется этой особой.

— Не важно. — Отрезал Кейн. — Ты проведешь меня к ней. И ты сможешь пройти ритуал обращения.

Он вопросительно посмотрел на служанку. Та замялась.

— Вы убьете ее? Хозяин не простит мне этого, милорд. К тому же, еще не известно, выживет ли чужестранка после вашего последнего визита.

— Я закончу начатое. Сделаю подарок своему другу. — Хищно улыбнулся Кейн. — Ты преданно служишь роду Гевальт несколько лет, пора бы вознаградить такое рвение!

— Ваше величество вольны сделать все, что посчитают нужным. Зачем вам мое участие?

— Мне бы не хотелось испытывать верность вассалов Гевальт. Меньше шума. Ты служишь Агнесс. Сейчас у нас с княгиней общая цель: уберечь древний род от падения.

Девушка с минуту помолчала, очевидно, взвешивая все за и против. От нее исходил животный ужас. Отказать королю или предать хозяина? Оба варианта не сулили ей ничего хорошего.

— Жанну охраняют Истинные из дома Вальд. — Задумчиво произнесла служанка. — Кажется, князь боится вашего повторного визита…

— Ты ведь не допустишь такого скандала, дитя? — Вкрадчиво поинтересовался Кейн. — Смертная, да еще и чужестранка, и последний представитель древнего дома. Как давно люди стали считать себя равными верийцам?

— Я не смею противиться воле бога. — Поспешно согласилась девушка.

— Замечательно. Князь уехал на несколько дней. Ты проведешь меня к его… гостье. Так будет гораздо меньше шума и любопытных глаз.

Когда девушка ушла, Кейн позволил себе улыбку предвкушения.

Князь просил разрешения взять смертную в жены. Именно такую цену он потребовал за свою непростую услугу. Все верийцы заключали брачные отношения только по расчёту: с целью укрепления власти или расширения территориальных владений, а также для усиления рода.

Тщательно подбиралась пара, родственники заключали союзы еще при младенчестве будущих супругов, Мариус Гайос и его жрецы Вереса просчитывали Дары бога, которыми может обладать будущее потомство…

Гевальты предпочитали жениться на своих троюродных сестрах, тщательно оберегая способность становиться волком внутри рода. Война с Невеккет выкосила почти все ветви Истинных. Нравы стали более распущенными, верийцы мешались с полукровками, потомство становилось слабым, либо дети не рождались вообще.

Сгорая от стыда, Фауст Гевальт упрямо повторил свое требование. Кейн нахмурил густые брови, но дал свое согласие. Если невеста умрет — беды будет меньше.

К тому же, это увлечение стоило Кейну драгоценного времени.

Кейн никогда не знал своей матери. Был ли он рожден так же, как появляются на свет все существа или, если верить его отцу, был соткан из материи и энергии, как все первые творения богов. Этого вериец не знал.

Тайна его происхождения скрывалась во временах гибели Карьяд и расцвета Сахреза. Верес никогда не обсуждал этого с Кейном, любопытный мальчишка сам пытался найти ответы. И его попытки почти увенчались успехом: в своем кабинете Верес хранил ключ от Карьяд. Это говорило о том, что он был волен посещать мир в любое время.

Изящная резная заколка была украшена молочно-белым цветком из агата. Стоило пальцам будущего короля коснуться украшения, — очертания комнаты начали таять, вокруг появились песчаные барханы. Горячее солнце нестерпимо больно обожгло кожу, ослепило глаза.

Кейн уронил заколку на пол и наваждение рассеялось. Карьяд уже превратился в мертвые и безжизненные пространства. Ни один бог не мог ступить туда.

— Верни на место! — Отец стоял во всю комнату, нахмуренные брови, скрещенные руки.

— Откуда он у тебя? — Кейн замотал заколку в шелковый платок, в котором нашел ее.

— Я говорил тебе: для моего замысла нужны все ключи. — Верес отобрал сверток у сына, спрятал в карман.

— Как ты собираешься их собрать? — Удивился Кейн.

— Увидишь. — Отец усмехнулся в бороду. — Твоя задача — помогать мне, а не путаться под ногами. Восемь родов Истинных еще слишком слабы. Когда верийцы научатся работать с энергией мира, — мы предложим нашим соседям поддержать мой план.

— Они не согласятся. — Покачал головой Кейн.

— Тогда их бессмертные души найдут новый дом. — Верес с любовью погладил рукоять Несущего смерть.

— Кария тоже отказалась? — Осторожно поинтересовался юноша.

— Кария была единственной, кто поддержал меня.

В голосе бога прозвучала горечь. Это было так не похоже на Вереса, равнодушного и сухого даже к нему, его собственному сыну.

— Я сделал все, что смог для богини, но ее мир все равно погиб. А без веры такие как мы не могут жить.

Верес подошел к широкому окну, затянутому морозными узорами. Во дворе крепости возились юные принц и принцесса, отпрыски Ольгарта. Рядом с ними строили снежную крепость дети новых, молодых родов.

В те дни Маледиктус еще был тих и пуст. Истинные жили в своих замках по всему миру, собирали души для бога. В крепости обитал только первый король Ольгард со своей небольшой семьей, сам Верес и Кейн.

Затем Ольгард приказал Истинным отправить в Маледиктус самого старшего наследника или наследницу каждого Дома, чтобы подрастающее поколение могло сформировать свиту для его детей и заключить новые браки.