Грязные игры - Вячеслав Сухнев

— Жопа с Пистолетом? — наконец удивился и, кажется, окончательно проснулся генерал-полковник. — А говорили — садист и бабник.

— Да, садист и бабник. Но это не мешает ему крутить многомиллионные дела.

— Ладно, Юрий Петрович, приезжай сей же час.

Отсыпаться, видно, будем на пенсии.

— Или в гробу, — пробормотал Савостьянов, положив трубку.

В половине первого ночи машина с генералом и тремя охранниками промчалась через кольцевую и вырвалась на пустынное Можайское шоссе. Ехали в неприметной серой «Волге» с трехсотсильным мотором, бронированным днищем и пуленепробиваемыми стеклами. Недавно на машину поставили и специальные скаты — даже простреленные в клочья, они могли выполнять свои функции еще около часа.

Савостьянов пользовался этим легким танком только в исключительных случаях. Сегодня именно такой выпал. Потому что генерал действовал в традициях Управления — проводить внешнее обеспечение любой акции с десятикратным запасом прочности.

Дискету с записями Акопова он вез в стальном контейнере, выстланном внутри быстрогорящим фосфорным составом. Если контейнер попадал в чужие руки и его начинали грубо вскрывать, малейший доступ воздуха вызывал самовозгорание. В течение секунды от содержимого не оставалось ничего, кроме кучки пепла.

Перед кольцевой дорогой Савостьянов оглянулся и сказал:

— По-моему, сынки, нас пасут.

— Так точно, товарищ генерал-майор, — согласился охранник на переднем сиденье, — эта машина пристроилась на Трубной. Не обращайте внимания: будет подходящий поворот — разберемся…

Охранник смотрел на дисплей бортового компьютера, работающего в паре с радаром. Радар перехватывал, а компьютер систематизировал звуковые и световые сигналы. Ведь любой физический объект, хоть человек, хоть машина, имеет множество характерных индивидуальных признаков, неповторимых, как папиллярные линии. Компьютер, например, мог выделить и обсчитать частоту и содержание шумов работающего мотора. Полученная математическая постоянная являлась для компьютера «отпечатком пальца». Весь маршрут компьютер делил на сектора. Учитывались повороты, развилки, съезды с дороги. В каждом новом секторе электронный мозг сопоставлял математические характеристики автомобилей, следующих за бронированной «Волгой».

Повторение характеристик после длительного движения давало повод думать о слежке. В таком случае на дисплее появлялась картинка с машиной-преследовательницей, силуэт которой можно было развернуть в различных проекциях, определить ее марку и зафиксировать характерные детали.

За савостьяновской «Волгой» вот уже двадцать минут следовали «Жигули» девятой модели с форсированным мотором. Слежка велась чисто, профессионально, и без помощи радара охрана генерала могла бы ее и не заметить. Только в районе мотеля у кольцевой, перед сложной дорожной развязкой, водитель «Жигулей», видно, побоялся потерять «Волгу», запаниковал и начал лавировать в редком ряду машин, чтобы приблизиться. Это продолжалось несколько секунд, но даже Савостьянов, рассеянно поглядывавший в зеркало заднего вида, заметил маневр, нелепый на полупустом ночном шоссе. Теперь, когда они мчались по Можайке, преследователь намеренно отставал. Но радар его видел.

— Сейчас будем отрываться, товарищ генерал-майор, — сказал все тот же охранник. — Прикажете сначала поинтересоваться экипажем?

— Оно бы неплохо, — раздумчиво сказал Савостьянов. — Да времени нет.

— А мы быстро…

— Ну, если быстро — валяйте!

В молчании проехали Одинцово и поворот на Жаворонки.

— Сейчас налево, — сказал охранник водителю.

— Знаю. Поворот на Митькино.

Почти не снижая скорости, «Волга» свернула на темную дорогу, которую обступили низкорослые деревья и кусты. Впереди тускло блестели редкие деревенские огни. Охранники синхронно выскочили из резко затормозившей машины и побежали назад, к Можайскому шоссе. Савостьянов выглянул в полуоткрытую дверцу. С шоссе сворачивали, подсвечивая подфарниками, «Жигули». Генерал отвернулся и зажмурился. На лобовом стекле «девятки» расцвел белый огненный цветок светопарализатора…

Вскоре двоих из чужой машины подтащили к «Волге». Преследователи еще не очухались и болезненно щурились даже на огонек генеральской сигареты.

— Кто послал? — спросил Савостьянов тихо.

— Полковник Лозгачев…

Савостьянов усмехнулся — Лозгачев возглавлял оперативников МГБ, ведущих слежку за посольскими автомашинами.

— Может, ребята, вы меня перепугали с послом Занзибара?

— Ничего не перепутали. Дали команду вести вашу машину. Вот и вели.

— А меня вы знаете?

— Нет. Нам без разницы. Говорю же, дали команду только на машину.

— Ладно. Живите пока. Привет Лозгачеву!

Один из охранников Савостьянова тем временем методично перерезал все провода в электрооборудовании «Жигулей».

— Восьмой, я Четвертый, ответьте! — захрипела вдруг рация на подпружиненном шнуре у руля.

Охранник, недолго думая, нажал кнопку отзыва.

— Четвертый, я Восьмой, слышу хорошо.

— Прошли Одинцово. Как у вас?

— Подходим к Кубинке. Объект вижу стабильно.

— До связи.

Охранник оборвал рацию и поспешил к «Волге».

— У нас несколько минут. На подходе дублер.

«Волга» развернулась, выбралась на Можайку и вскоре уже катила через Голицыне в сторону Звенигорода.

…Начальник Управления, дожидаясь Савостьянова, пил крепкий чай и играл на компьютере в «морской бой», выступая за российский Черноморский флот. Счет был четыре-один в пользу украинского военно-морского флага, когда в кабинет на втором этаже дачи вошел Савостьянов с серым металлическим контейнером.

— Чаю хочешь? — спросил генерал-полковник.

— Лучше коньяку, — ответил заместитель.

— Губа не дура, — осуждающе свел брови начальник Управления, но достал тем не менее из шкафчика початую темную бутылку «Эгрисси». — За какие успехи будем пить?

— Сейчас увидишь…

Пока генерал-полковник расставлял рюмки и закуску, Савостьянов положил контейнер на стол, достал дистанционник и набрал код.

— Не люблю я эти хреновины, — опасливо покосился на контейнер генерал-полковник. — Возьмет и загорится…

На самовозгорающийся состав в контейнере тем временем впрыснулась из особой камеры нейтрализующая жидкость. Савостьянов набрал еще одну цифровую комбинацию. Контейнер тихо щелкнул.

Генерал-майор достал дискету и сел за компьютер.

Потом развернул монитор к начальнику Управления, а клавишную панель положил перед собой.

— Наливай, Виктор Константинович, будем порнуху смотреть…

Видеозапись была не очень качественная, потому что Акопов многое снимал через оконное стекло антюфеевской дачи и в рассеянном свете. И все же многие герои съемки были узнаваемы.

— Ага, — бормотал генерал-полковник, — это Ткачев обнимается с Голубевым. Друзьями стали, прямо не разлей вода… А это Эсенов. Сидит-то как, словно в седле!

— Мы собрались сегодня, — говорил между тем Антюфеев с экрана, — чтобы поприветствовать нашего друга и боевого товарища генерал-майора Геннадия Анатольевича Ткачева. Все мы знаем, какой большой вклад Геннадий Анатольевич внес в строительство Вооруженных Сил новой России. Но мы знаем также, что заслуги генерала Ткачева до сих пор по достоинству не оценены правителями этой новой России!

— Во как вылизывает! — повернулся начальник Управления к заместителю. — Учись…

— У меня язык шершавый, — усмехнулся Савостьянов.

Между тем Антюфеев предоставил слово полковнику Голубеву, заместителю начальника личной охраны президента.

— Обследование действительно было проведено, — начал полковник, чуть гнусавя. — Врачи предлагают операцию на переносице. А наш паникует.

Делами отговаривается. Боится, что рак. После обследования с горя выпивал. К нему приехали из Осетии — не смог принять.

Десять минут Голубев, верный Руслан, докладывал самые пикантные сплетни из президентской прихожей. Ткачев явно тяготился этим докладом, хотя остальные участники «пленарного заседания» с удовольствием слушали Голубева, подавали реплики и смеялись.

— Обрати внимание на Упрямого, — сказал Савостьянов начальнику Управления. — Он ведь не дурак, понимает, с каким сбродом придется сесть на одном поле…

— Не дурак, — согласился генерал-полковник. — Поэтому они не будет чикаться с этим сбродом… Не дурак. И оттого опасен.

Два часа продолжался военный совет в Поваровке. Выступили все, кроме Ткачева и Эсенова.

Начштаба любимой «президентской» дивизии, расквартированной в ближнем Подмосковье, доложил, как планируется брать Кремль в танковые клещи.

Антюфеев рассказал, что смогут сделать средства ПВО при угрозе бомбежек верными президенту авиаэскадрильями. Не представленный обществу офицер ГРУ поделился информацией о состоянии оружейных складов в московских пригородах. Заместитель начальника узла связи Московского военного округа пообещал, что вверенное ему подразделение в считанные минуты дезорганизует оперативную связь частей и соединений. Полковник Сизов из городского штаба гражданской обороны рассказал, как идет организация ячеек народного ополчения и вербовка боевиков.