Джеймс Хэрриот. Биография - Джим Уайт

В те тяжелые дни постоянная работа была пределом мечтаний для большинства молодых ветеринаров. Альфу же, как ни странно, предложили должность партнера на окладе еще до того, как он согласился. Пока Дональд служит в ВВС, Альф будет получать не только жалованье, но и пять восьмых от прибыли, забирая себе все деньги, которые он сможет заработать. Дональд обещал после своего возвращения платить Альфу четыре гинеи в неделю в дополнение к доле от прибыли, полученной в результате сверхурочной работы на министерство сельского хозяйства.

Альф понимал: если он согласится, ему придется крутиться, как белке в колесе. В отсутствие Дональда он будет работать за двоих, а еще вести бухгалтерские книги и управлять клиникой на Киркгейт, но все это служило дополнительным финансовым стимулом для молодого человека с пустыми карманами.

Однако его привлекали не только деньги. Альф хотел работать в обстановке, приятной глазу, и первое знакомство с Йоркширом стало для него откровением. Вместо скучного промышленного пейзажа он увидел сочные зеленые поля и милые деревушки, примостившиеся у подножия Хамбелтонских холмов. Ему импонировала мысль работать в столь приятном окружении. В Тирске, с его разномастными домиками, сгрудившимися вокруг рыночной площади, царила атмосфера дружелюбия и тихого очарования, являя резкий контраст с серыми, открытыми ветрам улицами Сандерленда.

Необычный характер будущего нанимателя не омрачал приятные мысли Альфа. Может, Дональд Синклер и ведет себя немного эксцентрично, но Альф с первой минуты почувствовал к нему инстинктивную симпатию. У Дональда было честное, открытое лицо, он обладал тонким чувством юмора и притягательной личностью.

Нехватка рабочих мест в 1940 году диктовала свои условия, — решение надо было принимать быстро, и Альф его принял. Он рассказал Макдауэллу о предложении Дональда и немедленно написал Дональду о своем согласии.

Маку жаль было терять молодого коллегу, но он знал, что Альф все равно надолго не задержался бы в Сандерленде. Мак понимал, почему честолюбивый молодой человек ищет постоянную работу с перспективами, которые сам он вряд ли мог ему предложить.

Альф собрал свои скудные пожитки и отправился в Йоркшир. Он приехал в Тирск 18 июля 1940 года и занял комнату на втором этаже в доме 23 на Киркгейт. Несколько дней он знакомился с практикой, объезжая клиентов вместе с Дональдом и Эриком Паркером, и 24 июля подписал контракт в должности платного партнера. Два дня спустя Альф приступил к работе. Отправляясь на вызовы в тот июльский день, он даже не догадывался, что много лет спустя превратит клинику Дональда Синклера на Киркгейт в самую известную ветеринарную практику в мире.

Глава 8

В самом начале, когда успех только пришел к Джеймсу Хэрриоту, Альф Уайт окутал тайной реальное местонахождение Дарроуби, скрывая от всех личность людей, ставших прототипами его персонажей. Он умышленно изменил описание Дарроуби. По его книгам, Дарроуби находится в высокогорной местности, среди безлюдных холмов и зеленых долин, исчерченных каменными стенами. Попытки Альфа оградить себя, своих друзей и это место в Йоркшире от излишней популярности и любопытных глазах не увенчались успехом. Репортерам не потребовалось много времени, чтобы выяснить: он живет в Тирске и материалы для своих книг черпает в этом маленьком йоркширском городке.

Огромное множество случаев, описанных в книгах, произошло в Тирске и его окрестностях, а не в йоркширских холмах, которые находятся километрах в тридцати от Тирска. Дарроуби — это Тирск, и Альфред Уайт, при всей его любви к этой местности, никогда не занимался практикой в йоркширских холмах.

Судя по открытке с изображением Тирска, которую Альф послал родителям в день своего приезда, город почти не изменился за все эти годы. Старая картинка радует глаз отсутствием автомобилей, но рыночная площадь, окруженная домиками с неровными крышами, кажется очень знакомой. Именно здесь, в сельской местности, далекой от привычной городской суеты, заложил Альф фундамент успешной карьеры ветеринарного врача. Клиника на Киркгейт, 23, которую он прославил как «Скелдейл-хаус», будет его домом в течение следующих двенадцати лет и рабочим местом — на протяжении всей его профессиональной жизни.

Альф ясно выражает свои чувства к дому и саду во второй главе книги «Если бы они умели говорить», где описывает, как впервые увидел его:

Старинный дом георгианского стиля мне понравился. Дверь была выкрашена белой краской… Краска облупилась, известка между кирпичами во многих местах выкрошилась, но дом оставался непреходяще красивым…

Меня проводили в залитую солнцем комнату. Она была просторная, с высоким потолком и массивным камином между двумя нишами. Одну стену занимала стеклянная дверь, ведущая в обнесенный высокой стеной сад. Я увидел запущенный газон, каменную горку и множество фруктовых деревьев. В солнечных лучах пылали кусты пионов, а в глубине сада на высоких вязах перекликались грачи…

Старинная кирпичная ограда дышала солнечным теплом, над созвездиями ярких душистых цветов гудели пчелы. Легкий ветерок теребил увядшие венчики чудесной глицинии, заплетшей всю заднюю стену дома. Тут царили мир и покой.

Возможно, на Киркгейт, 23 царили мир и покой, но у Альфа не было времени им насладиться. В первые месяцы в Тирске Альф обнаружил, что жизнь сельского ветеринара может быть увлекательной, напряженной и чрезвычайно тяжелой. «Бесплатное» партнерство, которое он заключил с Дональдом Синклером, было палкой о двух концах. Ему не пришлось искать деньги, чтобы войти в долю, но он отплатил Дональду за его широкий жест тем, чего у него было в избытке, — желанием и готовностью много работать. Он блестяще начал тем летом 1940 года.

Дональд отбыл на службу в ВВС через несколько дней после приезда Альфа, а четыре недели спустя уехал Эрик Паркер. Альф остался один с чужой практикой на руках в местности, которую совсем не знал. До этого он работал в основном с мелкими животными, и теперь ему надо было переквалифицироваться в специалиста по крупным животным — причем в кратчайшие сроки. Дни были долгими, и он очень уставал, но тем не менее получал огромное удовольствие от работы и многому учился.

Интересно рассматривать старые бухгалтерские книги клиники, — по ним видно, как отличался характер работы от наших дней. Большую часть времени Альф ездил по небольшим семейным фермам, и, конечно, в те дни, до появления современных препаратов, его пациенты получали совсем другое лечение. Он постоянно вливал коровам замысловатые микстуры, вроде «Стимулирующих желудочных порошков» или «Универсального средства для скота». Он промывал коровам желудки этими странными смесями, орошал половые пути и вымя акрифлавином, пытаясь избавить корову от бесплодия или мастита. Акрифлавин антисептик — был большим подспорьем для ветеринара, его впрыскивали во все возможные отверстия, которые требовалось прочистить. В те времена ветеринары долгими часами готовили лекарства по собственным «рецептам». Сегодня они, конечно, устарели, но многие были весьма действенными. И, разумеется, ни дня не проходило без более волнующей работы, наполняющей жизнь ветеринара, — отелы, окоты, наложение швов.