Как целует хулиган - Стася Андриевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маринка заторможено поднялась.
– Он обещал не устраивать больше концертов под окнами, – сказала ей вслед Оксана. – Но просил меня устроить ему встречу с отцом. – Улыбнулась. – Он, похоже, настроен решительно, да? Теперь даже и не знаю, как реабилитировать его перед папой, чтобы он не прибил его прямо на пороге за тот беспредел на вокзале.
– Я не понимаю, зачем ему это, Оксан, – призналась Маринка. – Я ему уже сто раз сказала, что не буду с ним встречаться! А он всё равно ходит.
Оксана долго посмотрела на неё, вздохнула.
– Да влюблён он в тебя по уши, это же видно. А вот зачем ты поваживала, если не собиралась продолжать, это вопрос. Он тебе игрушечный что ли?
Глава 22
Господи, как же привычно и уютно было в его объятиях! Хотелось раствориться и забыться, и уж совершенно точно не хотелось выбираться из них, чтобы репетировать какой-то там дурацкий концерт!
Немного напрягло, конечно, что Кир был явно с бодуна и, чтобы не палиться перед гаишниками, не снимал тёмные очки, но сама его рука на коленке, его смех, приколы и спонтанные остановки для того, чтобы пообжиматься – это компенсировало все мелкие косяки!
– Рррр, не могу терпеть, сожрать тебя хочется! – кусал он её за ухом, а Маринка хихикала, рассыпаясь на мурашки, и зарываясь пальцами в его вихры, умничала:
– А вот не надо было бухать вчера, тогда мог бы и утром пораньше встать, больше времени было бы!
– А может, ну её нахрен, эту репу? Ну один разочек пропустить, а?
– Нельзя, сегодня сводная. Просто кое-кому не надо было бу-ха-а-ать!
– Да блин, батя доколебался со своим новым рецептом самогона, тоже не пошлёшь ведь его, ждал, готовился. Да я немножко совсем, просто с дороги сморило.
– А я тебе звонила, между прочим, но тётя Ира сказала, тебя нет дома?
– А... Ну да, мы когда с батей из магазина приехали, мамка сказала, но я не стал уже перезванивать, чтобы не палить тебя перед домашними.
Маринка усмехнулась. Вот тоже отличие – Кир даже звонить не стал, чтобы не подставлять, а тот, блин, идиот, аж под окно припёрся!
– Что, не веришь? – снова полез с поцелуями Кир. – Серьёзно, кис, всю ночь про тебя думал! – провоцирующе задирая юбку, скользнул по бедру ладонью. – У меня, кстати, подарок для тебя есть, как и обещал.
Маринка невольно вздрогнула и свела коленки, не пуская его руку дальше.
– Ну так давай!
– Может, позже? – загадочно понизил он голос. – Произведём, так сказать, обмен? Кстати... – мягко коснулся губами её губ: – Когда?
– Как только, так сразу! – вывернулась из-под поцелуя Маринка. Накрывало отчаянием – бегать до бесконечности, увы, не получится. – Нет уж, сейчас давай свой, а на счёт меня – ещё посмотрим на твоё поведение!
Он закатил глаза, но послушно полез на заднее сиденье.
Это был пейджер. Новенький, нереально крутой, нифига не понятный. И у Кира на поясе висел такой же.
– Последняя модель, можно прям с него короткие сообщения набирать, – рассказывал Кир. – У нас таких пока не найдёшь. После репы заедем, подключимся к местным операторам. И всё, не надо больше шифроваться, сидеть возле телефона. Представь только, какая лафа, я пишу тебе: «Хочу малинки», а ты мне в ответ: «Малинка созрела и уже потекла...»
– Пошляк! – игриво шлёпнула его Маринка, а у самой всё внутри перевернулось. Как быть, блин... Как быть?
– Не, серьёзно, Марин. Какие планы? Ну... Я со своей стороны как бы всё что обещал, выполнил, все сроки выждал, терпел из последних сил, – снова повёл ладонью по бедру, – хорошо себя вёл... Ну когда, кис?
– Ой, смотри, Катька идёт! Посигналь ей!
Ехали в институт, и ещё ни разу, наверное, Маринка так не радовалась тому, что Катька сидит на заднем сиденье. Только вот не будешь же её всюду за собой таскать.
На репетиции Маринка конкретно недорабатывала в «Последнем танго», Димка откровенно бесил, особенно учитывая, что тут же на лавке сидел Кир. Ефимыч психовал и всё взывал к её профессионализму.
– Никита Сергеевич, а давайте я с Кругловым попробую? – робко попросила Маринка. – Я его лучше чувствую.
– Тебе должно быть без разницы, Круглов, Сидоров или Иванов!
Она просяще смотрела на Кирилла, но тот только улыбался и не вмешивался.
– Никита Сергеевич, я тогда завтра к девяти, да? – заглянула в зал Реброва.
– Лиза, погоди. Иди-ка сюда. Встань, пожалуйста, с Кругловым в пару на Последнее танго. Покажи некоторым дилетантам, как работают профессионалы. Вы же в Италии его гоняли? Ну вот, отлично.
Они работали круто, чего уж там! Длинноногая кобыла Реброва была Киру словно тень – такая прилипчивая, что не отдерёшь. Тёрлась, прижималась, в глаза заглядывала. И он тоже... профессионал, блин. Не придерёшься.
Маринка с кислой миной обнимала себя руками и ревновала так, что в горле першило от слёз.
– Отлично, Лиза! Браво. А теперь повтори то же самое с Черновым!
И та повторила.
– Марин, ты поняла? – выключил музыку хореограф. – Было бы желание, станцевать можно с кем угодно. Тем более что теперь Дима твоя пара, уже пора бы привыкнуть.
– Я не поняла, он что, не собирается возвращать мне тебя? – шепотом возмутилась Маринка Киру. – Нафиг мне этот Чернов, если ты вернулся?
Кир улыбнулся, склонился к ней:
– Я тебе потом объясню.
В перерыве вышли в коридор.
– Я через пару недель в Ригу еду на неделю, Марин. А потом, в конце сентября Китай на три месяца наклёвывается. Возможно даже с пролонгацией до весны. Поэтому нет мне смысла в пару с тобой.
Маринка расцепила объятия на его шее, обиженно пытаясь выбраться из рук, но он наоборот, сжал её крепче:
– Ну чего ты, кис? Профессия такая, ты же понимаешь. И Ефимича не слушай, ты круто танцуешь, это Чернов тупит. Я прям вижу, как у него мозги скрипят, как будто он только вчера впервые увидел свою партию.
– Потому что у него мысли другим заняты! – зло буркнула Маринка. Настроение безнадёжно портилось. – Он меня лапает, Кир!
