Великий Гусляр - Кир Булычев

Удалов непроизвольно кинул взгляд на черноволосого юношу. Юноша не уходил. Бабочка, элегантно покачиваясь в струях душистого воздуха, опустилась на цветок и Удалов залюбовался ею.

Толстая обезьяна вспрыгнула на подоконник.

– Беда! - сказала она. - Только что звонили! Этот негодяй поменялся твоим телом с подругой. Погоня продолжается!

Удалов не ответил.

А не все ли равно, подумал он, в какой оболочке находиться? Жизнь многообразна и нужно познать ее тайны, пока не стал стариком и не потерял интереса к преобразованиям.

Удалов поправил юбку и медленно, расцветая девичьим стыдливым румянцем, направился к юноше.

– Здравствуй, - сказал он. - Ты здесь живешь?

– Да, - сказал юноша ломким баском.

– Может в кино пойдем? - спросил Удалов.

– Нет, - сказал юноша. - У меня к тебе другая просьба.

– А как тебя зовут? - спросил Удалов дрогнувшим голоском.

– Погоди, - сказал юноша, увлекая Удалова за кусты, чтобы его не увидели из окон. Удалов послушно пошел за юношей, заранее трепеща от тех слов, которые суждено услышать. И этот внутренний трепет был, как ни странно, приятен.

– Слушай, - сказал юноша, вынимая из кармана шарик-генератор. - Ты в моем теле. А оно мне страшно понадобилось. Мой друг - враг обменов, сказал, что не будет со мной водиться, если я каждый раз черт знает в каком виде ему буду показываться. Я третий день себя ищу...

– Ты девушка? - спросил Удалов. - А я понял...

– Сделай одолжение, отдай мне тело, - сказал голубоглазый юноша. - Тебе все равно, оно ведь не твое. Хочешь, я приплачу?

– Как не стыдно! - возмутился Удалов. - Я здесь приезжий, второй день живу, сам свое тело разыскиваю... Как не понять!

Удалов извлек шарик, коснулся шарика юноши и они поменялись телами, хотя, надо признать, Удалов чувствовал некоторую горечь от того, что юноша оказался девушкой...

В новом теле было жить приятно - тело кипело энергией, хотело прыгать, бегать и совершать поступки. На прощание Удалов пожал девушке руку, ощутив тонкость и хрупкость пальчиков, столь недавно принадлежавших ему и пожелал ей успехов в личной жизни.

Что теперь? Вернуться домой и ждать у телефона?

Он подошел к окну, заглянул внутрь и спросил обезьяну:

– Новости есть?

Обезьяна удивилась.

– Ты кто такой?

– Удалов.

– Опять поменялся? Ну, ты шустрый!

– Меня очень попросили, - сказал Удалов.

В комнату вошел Попси-кон в облике экскурсоводши. Удалов ему представился. Попси-кон был подавлен.

– Твое тело передали дальше. Мой сын скрывается в неизвестном виде и в неизвестном месте. Сейчас объявим о пропаже по радио и телевидению. Только не волнуйся!

– Я не волнуюсь, - сказал Удалов.

Но в самом деле он волновался. Новизна ощущения прошла. И в его сердце начала забираться тревога. Тревога усилилась к вечеру, когда обнаружилось, что на телевизионный призыв никто в городе не откликнулся, а вернувшийся домой в образе слоненка, жестоко выпоротый отпрыск Попси-кона сообщил, что ничем помочь не может.

Новое тело Удалова все время требовало пищи и желало прыгать и бегать. Удалов этого тела стеснялся. До середины следующего дня он скрывался в доме, удерживая тело от попыток вырваться на простор. Попси-кон утешал друга как мог, но разве поможешь утешениями, если у друга хорошо развито воображение и он представляет, что скажет жена Ксения, если он появится в Великом Гусляре в молодежном виде? А что скажут на службе? А если его тело уже утонуло? Или упало с горы? Положение становилось критическим.

После обеда, когда дома все спали, Удалов вышел на улицу. Его влекло собственное беспокойство и нетерпение молодого тела, которому хотелось размяться. Удалов сдерживал шаги, чтобы не пуститься рысью и нервно оглядывался по сторонам, потому что не терял надежды случайно встретиться со своим телом.

Он вглядывался в лица и думал - все на свете только фасад, только маски. Так и на Земле бывает - под лицом негодяя скрывается добрейший души человек, за маской красавицы таится кобра, - и как их всех разгадаешь, если не по поступкам?

А вот и я! - мелькнула мысль. - Иду по улице и несу портфель.

Удалов бросился вслед за округлым мужчиной в черных очках.

– Стой! - закричал он, расталкивая прохожих. - Стой!

Он поймал человека за полу плаща и потянул к себе.

Лицо в черных очках воззрилось на него удивленно и Удалов, сорвав очки, понял, что жестоко ошибся. На зубах незнакомца были золотые коронки, чего себе Удалов никогда не позволял.

– Простите, - сказал печально Удалов, возвращая на место темные очки. - Я вас за себя принял.

– Потеряли тело? - спросил сочувственно прохожий. - Эта проблема встает в нашей жизни все чаще и острее. Собственное тело оказывается нужным при поездках за рубеж, на суде или на экзаменах, при прохождении военной службы или при совершении свадебной церемонии. А некоторые легкомысленные особы позволяют своему телу потеряться. Нет, пора принимать меры!

– Совершенно согласен! - воскликнул Удалов. - Вот мне сорок лет, и при том я здесь приезжий...

– Соблазнились! - вздохнул прохожий. - Вот, я тоже... И видите, чем это кончилось?

– Чем?

– Хромаю. Ногу где-то повредили, даже не знаю, при каких обстоятельствах. Поглядите и рука обожжена, глаз подбит, приходится в темных очках ходить...

– А мое тело тоже мальчишки взяли, - сказал Удалов.

– Ну, может обойдется, - сказал прохожий.

– Мне бы мое... - сказал Удалов. - Пускай с гастритом и зубной болью, но знаете... привык за сорок лет. Если не найду своего тела, уж лучше такое как ваше возьму. Хоть не стыдно перед женой и детьми.

И Удалов пошел дальше по улице, ощущая противоречие между бурлящей энергией своего юного тела и горьким настроением сердца.

– Постойте! - догнал его крик прохожего. - Я не могу смотреть без горести на ваше положение. Я согласен помочь вам. Берите.

– Чего брать?

– Тело мое берите. Не первой свежести, но все же... Если вам это поможет.

– Спасибо, - искренно сказал Удалов. - Большое спасибо. Вы настоящий Человек с большой буквы.

Через две минуты Удалов продолжал путь в пожилом, страдающим болями в печени и одышкой теле прохожего. Через темные очки было трудно различать краски, нога не слушалась и все время старалась подогнуться. Чувство благодарности к прохожему постепенно начало уступать место подозрительности. Уж очень тело было никудышным. Даже передвигалось еле-еле. А вдруг никто не захочет его взять? Что же тогда - уходить на пенсию и проводить остаток жизни по санаториям и больницам? Эх, до чего неладно получилось! Знал бы, никогда бы не полетел на Палистрату. Говорила же Ксения - сиди дома, не доведут тебя до добра твои космические приключения!