Снегурка для опера Морозова (СИ) - Бигси Анна

— Денисочка, миленький, — шепчу отчаянно. — Забери меня отсюда скорее.

— Вон она, — мужской голос эхом разносится по залу. — Окружай.

Инстинктивно пячусь, пока не упираюсь в стойку. Оборачиваюсь — бар. Слабая защита, но хоть что-то.

— Не подходите! — кричу я и хватаю первую попавшуюся бутылку.

— Напугала ежа голой жопой, — гаденько ржёт один из мужчин.

Размахиваюсь и кидаю в него бутылку и сразу хватаю следующую.

— Ты чё, овца, Хеннеси расхуярила? — басит мой преследователь.

— И ещё расхуялю-рю! — громко кричу и вдогонку к первой, в них летит вторая. А следом и ещё парочка, чтобы убедились в серьёзности моих намерений.

— Хорош. Ты чё, дура? — слышу с другой стороны.

— Ещё какая! — запускаю в него бутылкой из черного стекла. Та разбивается.

— Ебанашка! Ты знаешь, сколько это стоит? — выпучив на меня глаза, орёт мужлан.

— И знать не хочу! — истерично взвизгиваю и кидаю ещё несколько, красивеньких таких.

Запасов тут надолго хватит, а вот терпения мужчинам вряд ли. Нервные они какие-то.

— Застрели её к хуям, — командует кто-то ещё.

— Ах, застрелить? — психую я и вновь швыряю стеклянные «боеприпасы» в своих обидчиков. Вонища уже стоит, опьянеть можно от одного запаха.

— Да что у вас опять происходит? — разъярённый крик Адиля эхом прокатывается по залу, заставляя всех замереть.

Я и сама останавливаюсь с бутылкой в руке и нервно сглатываю, глядя на взбешённого Адиля.

— Она точно бешенная, — тихо говорит один из мужчин. — Надо грохнуть от греха подальше.

— Адиль, у нас гости в погонах... — раздаётся где-то со стороны, и я невольно прислушиваюсь, ожидая продолжения.

— Твою мать, — глухо рычит он. — Я позвоню Ворону, а вы уберите здесь.

— А с этой ненормальной что делать? — косятся в мою сторону.

— Заприте где-нибудь!

Не успеваю среагировать, как меня хватают со спины, скручивают и надевают на голову мешок. Пытаюсь брыкаться и изворачиваться, но я уже выдохлась. Сил совсем не осталось. Надеюсь, «гости в погонах» — это мой Денис.

Глава 34 Денис

Трек к главе — «Это не девочка — это беда»

Те100стерон

В моей голове откуда не возьмись на повторе крутится песня:

«... Это не девочка — это беда

Я с такой как она — ни за что, никогда.

Странная девочка, но я ведусь

Я в другую уже никогда не влюблюсь...»

У меня, правда, не беда, а целое стихийное бедствие. Всю жизнь мне в хорошем смысле с ног на голову перевернула.

Найду я тебя, моя сказочная девочка. Я уже иду за тобой.

Знала бы она, как у меня внутри всё кипит сейчас. Я сам похож на стихийное бедствие с отсроченным действием. А потом мы будем с ней как азбуку учить, кому можно верить, а кому нельзя. Вот таким, как Миша, нельзя! Мало мы его тогда в сугроб башкой уронили. Не все мозги на место встали. Хотя, может, там и вставать уже нечему.

Чтобы не рвануло раньше времени, продолжаю крутить в голове трек. Даже улыбаться получается. В нашем деле без юмора лучше не лезть в большую задницу. Есть риск обратно не вылезти.

Добираемся до вокзала.

— Давно мы тут не были, — усмехается Шаман.

Макс подключает местных коллег, чтобы за выходами присмотрели, а мы сверяемся с данными рейса и выходим на перрон. Запах здесь довольно специфический. Оставляет на языке лёгкое металлическое послевкусие. Пахнет смазкой, рельсами и беляшами.

Узнаём у первой же проводницы, с какой стороны считаются вагоны. Уверенным, размашистым шагом идём к нужному. До отправления осталась буквально пара минут. Сучонок вполне мог уйти от нас. Нашли бы, конечно, только времени ушло бы гораздо больше, а у нас его нет. У Насти нет.

Поднимаемся по сетчатым ступенькам в тамбур. Входим в вагон, отсчитываем купе.

— Наше, — кивает Макс. — Откройте, — просит у проводницы.

Билеты у нашего Миши на дорогой поезд. Купе открывается картой. У проводницы запасной, прикладывает. Дверь с тихим щелчком разблокируется.

Толкаю её в сторону и вваливаюсь в купе. Наш дорогой «друг» подскакивает со своего места с дикими глазами.

— Пиздец тебе, — сообщаю ему. Схватив за шкирку, волоку на выход, крикнув Шаману, чтобы забрал барахло. Там документы должны быть, пригодятся.

Выпрыгиваем из вагона как раз в момент отбытия поезда.

— Какого хрена? — дёргается Миша. — Вы не имеете права!

— Ещё скажи, что жаловаться будешь, — смотрю на него сверху вниз.

Уводим к микрику. Парни прикрывают, я впечатываю это чудовище в борт. От всей души пробиваю ему двоечку и, пока он сипло дышит, задаю свой главный вопрос:

— Где Настя? — хватаю за волосы и вздёргиваю голову, чтобы в глаза мне смотрел.

— Не скажу...

— Это ты зря, — загробным голосом комментирует Шаман.

— Тачку только не помни, нам на ней ещё ездить, — просит Макс.

Миша выхватывает от меня по роже, коленом в живот и сгибается от болевого захвата. Кровь из его носа красиво капает на грязный от нашей обуви снег. Белоснежка прям. БелоМишка, блядь! Целовать его точно никто не будет если мы его вырубим, но хотелось бы ответа на свой вопрос.

— Я тебя последний раз спрашиваю, где Настя? — наигранно спокойным голосом. — Потом отдам тебя Шаману для ритуала жертвоприношения. В автобусе темно, обстановка располагает. А то ему с утра не дали своих Богов покормить нормально. Скормим тебя.

— В борделе она! В борделе! Только хер вы её оттуда заберёте. Там владелец с такими связями. К нему ваши за девочками ходят.

— Адиль, — выдыхает Макс. — Надо Стасу звонить. Без него туда лучше не соваться.

— Звони, — меня начинает потряхивать. И Мишу тоже. Только причины у нас с ним очень разные. — Ты же понимаешь, что я тебя ёбну?! — смотрю в глаза придурку.

— Потом, Дэн. Пусть подышит, пока у него ещё есть такая возможность, — убирая трубку в карман, к нам подходит Макс.

— Вы же менты, — верещит Миша.

— Мы лучше, — ухмыляется Шаман. — Мы опера.

Заталкиваем придурка в микрик, даже не пытаясь быть аккуратными. Тело сначала бьётся башкой, потом цепляется плечом.

— Что ж ты неаккуратный такой? — усаживаю его на сиденье. — Потом будешь ныть, что тебя били, а я ещё даже не начинал, — скалюсь, глядя ему в глаза.

Чучело забивается в угол и сидит там, как мышь, всю дорогу стараясь слиться с интерьером. Ехать нам оказывается прилично. Макс периодически созванивается со Стасом. Рычат друг на друга, нам не докладывают. Да мне в принципе по хрен, главное, Настю вытащить.

Чтобы не гореть так сильно, снова кручу в голове дурацкую песню и смотрю в окно на людей, снующих туда-сюда по хрустящему снегу. На украшенные витрины магазинов. На огромного надувного Деда Мороза и детвору, носящуюся вокруг него. Дедушка катит маленького внука на санках, по старинке укутав его ноги клетчатым одеялом. Девушка, стоя на остановке, случайно разливает кофе на свой белый шарф и расстроенно взмахивает руками, роняя бумажный стаканчик в сугроб. Город проснулся и спешит по своим делам, наполненный гулом голосов, детского смеха и рычанием десятков двигателей совершенно разного транспорта.

Медитирую на эту картинку, слушая, как рядом сопит Миша. Шаман задремал на своём сиденье, пока мы стояли в пробке, а Макс уткнулся в телефон и, судя по тому, как быстро он двигает пальцами по экрану, во что-то играет.

— Приехали, выгружаемся, — командует начальство, пряча мобильник во внутренний карман куртки, зевает, прикрывая рот кулаком.

Спрыгиваем на хорошо расчищенный тротуар, выложенный плиткой двух разных цветов. Мишу снова приходится тащить за шкирку. На приличной дозе адреналина я абсолютно не ощущаю его веса.

Стас встречает нас у входа в совершенно неприметное с виду здание. Таких сотни по городу. Идеальное прикрытие для разного рода нелегальных и полулегальных предприятий.

Входим как к себе домой, ни у кого не спрашивая разрешения. В помещении царит полумрак и кожей ощущается хаос. На нас налетают местные охранники со стволами. Вынимаем свои.