Заложница их страстей (СИ) - Гущина Яна

Город выглядел сказочным, уютным и тихим с милыми улочками. Торговые ряды не были шумными и грязными. Горожане следили за красотой своих домов и палисадников, из-за этого казалось, будто город только что построен и никто не успел запачкать его.

Жители высыпали на улицы, заполонив их, и радовались нашему появлению, махая руками и выкрикивая приветствия Правителю Восточных Земель. Одеты они были празднично: в яркие наряды, расшитые замысловатыми узорами. От пёстрого разноцветья рябило в глазах, но именно такая радужная атмосфера меня радовала: я перестала воспринимать замок Клаудиса как нечто страшное, таящее в себе угрозу. А ведь после первой встречи с Клаудисом в спальне, его замок стал для меня олицетворением страха и зла. Теперь же это чувство развеялось, и я ехала со спокойной душой и с улыбкой на устах.

Наша процессия растянулась по длинным улицам. Во главе ехал Клаудис потом сразу мы с Артуром и детьми, а следом уже все приближённые и воины.

Мы медленно поднимались в гору, а когда достигли густой разлапистой рощи, отделявшей небольшой полосой город от замка, мне показалось, что мы едем через зёлёные врата рая: деревья склонились, образуя арку, а солнце, пробиваясь сквозь листья, окрашивало местность в дружелюбный тенистый сумрак. Это было воистину волшебное место!

За зелёной «аркой» появилась большая замковая площадь, вымощенная булыжниками. По периметру украшена большими белокаменными статуями. Посредине бил многоступенчатый красивый фонтан, причудливо раскидывая небольшие витиеватые струи вокруг основного потока. Он был настолько большой, что почти занимал собой всю замковую площадь. Внутри фонтана стояли статуи горгулий, кентавров, пегасов, грифонов. На бортиках сидели нефритовые русалки, причём настолько походили на настоящих, что казалось, вот-вот сорвутся и уплывут. Вода играла разными цветами и каскадом убегала по ступенчатому жёлобу вниз по склону, вливаясь в широкий полноводный канал, проходящий по всему городу.

От замковой площади ответвлялись тенистые парковые аллеи с беседками, качелями и небольшими фонтанами. Из зелени виднелись белокаменные статуи в экзотических позах. Вдоль алей стояли фонари с ажурными светильниками на верхушках.

- Красиво-то как, - выдохнула я, не сумев сдержать эмоций.

- Это ты ещё внутри замка не была, - хохотнул, услышавший меня Клаудис. – Вот там настоящая жизнь кипит. Эти фонтаны и парки для жителей города. А внутренний парк намного больше и красивее, где любят проводить время гости и высокородные жители замка. Я любитель празднеств, гуляний, обожаю большое скопление народа. Так что мой замок наполнен не только прислугой, но и моими друзьями и подругами.

Последнее слово прозвучало с кокой-то усмешкой, из чего я сделала вывод, что внутри замка настоящий вертеп из праздных гуляк и общедоступных девиц.

Чтобы проявить участие к монологу Клаудиса, я кивнула, слегка скрипнув зубами, сожалея, что заговорила. И кто за язык тянул? Оно мне надо было обращать на себя внимание? Единственное желание сводилось к тому, чтобы быстренько погостить, дабы не впадать в немилость, да уехать, пока чудо-замок не стал нашей тюрьмой. Уж больно живёхоньки были воспоминания о моём первом визите, о котором кроме меня никто не ведал. Хоть пока ничего не говорило о том, что то ночное приключение может сбыться, но опасаться следовало.

Замок, воистину, подавлял своим размахом и великолепием. Готический, высокий, раскинувшийся на большой территории. Он как осьминог распластался по земле, занимая огромную площадь. Замысловатая архитектура, дополненная статуями горгулий, химер и тому подобной нечестии, завораживала своей загадочностью. Высокие стрельчатые окна залов, комнат и галерей выглядели кружевом. Сотни башен устремились в небо, будто стараясь отделиться и улететь к звёздам. Казалось, что замок не просто сооружение, а живой организм, высеченный из камня, готовый разделиться на сектора, рассыпаться изваяниями химер, и начать свою личную жизнь, не зависимую от людей.

Оказавшись у подножия замка, я замерла, не в силах вымолвить и слова. Что ни говори, а Повелитель умел жить на широкую ногу. А его зодчие были лучшими из лучших.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Над замком кружили орлы, будто охраняя цитадель. Они парили среди башенных флагов, теряющихся в облаках.

Я в сотый раз пожалела об отсутствии фотоаппарата, ибо более замысловатого сооружения видеть не приходилось, вот и хотелось запечатлеть его навеки для себя и потомков.

Спешившись, мы поднялись по широкой мраморной лестнице, и попали в парадный зал. Это было невероятно большое помещение, свод которого терялся где-то высоко над головой. Гигантская кованая люстра свисала с потолка и обозначала центр. Вдоль стен спиралью разбегались лестницы, ведущие в разные концы замка. Из-за этого парадный зал казался гигантской ракушкой, или даже пружиной.

Помимо лестниц тут умещалась масса арочных проёмов, ведущих в недра замка. Я так поняла, что парадный зал являлся основной «магистральной развязкой» замка. Скорее всего, в замке было полным-полно всяких других переходов, которые соединяли меж собой разные крылья замка, но о них я пока могла только догадываться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Если честно, то сам замок казался мне затаившимся в прыжке львом: такой же грациозный, опасный и в то же время пока что недвижимый. Но стоило ему сделать хоть один прыжок, и всё внутри оживёт: доспехи, стоящие у стен, статуи, притаившиеся во всех укромных уголках замка, а вместе с ними оживут и интриги, которые не дремали ни секунды, но от которых я была пока далека и оттого они казались мне чем-то эфемерным.

Только сейчас поймала взгляд Клаудиса. Мужчина смотрел на меня как тот самый замок-лев, готовящийся напасть на жертву. Неуютно поёжившись, натянуто улыбнулась, чтобы как-то сгладить неловкость, воцарившуюся в моей душе. Клаудис не казался мне добрым дядюшкой моего мужа, который готов превратить нашу жизнь в рай. В очередной раз пришла к выводу, что надо поскорее отдать дань вежливости и валить отсюда подобру-поздорову. Я не забыла об извращённых предпочтениях дядюшки, и мне совсем не хотелось стать нежелательной свидетельницей оргий. Хорошо ещё, если не участницей!

По приезду нас расположили в просторных богатых апартаментах. Казалось, что мы были самими дорогими гостями Клаудиса. Неужели он действительно так сильно любит племянника? Признаться, именно так я и думала бы, но в памяти частенько всплывала сцена из моего давнего ночного видения, где я застряла с защемлённой в дверях фатой на пороге опочивальни Клаудиса. Тогда я оказалась в свадебном платье в комнате Клаудиса, и тот собирался развлечься со мной. Может, наш побег изменил ту реальность? Ведь Клаудис сейчас вёл себя со мной уважительно, да и Артура обожал. А в Лиане и Эрике души не чаял. Хоть я и понимала, что всё, что предшествовало нашему появлению в замке, должно было изменить ход событий видения, но при этом мне всё равно было несколько не по себе.

Но хуже всего было то, что как только мы появились в замке, то видение стало преследовать меня чуть ли ни ежеминутно. Я бы с радостью позабыла о нём, да не могла: оно всплывало с настойчивостью назойливой мухи. Но нет ничего лучше от навязчивых мыслей, чем новые впечатления. А их хватало: нас отвели в восточное крыло, полностью отведённое для нашего проживания, а там было на что поглазеть!

Нам дали немного отдохнуть, вымыться и переодеться. Пока слуги занимались детьми, мы с Артуром решили обойти свои обширные апартаменты. Мы переходили из комнаты в комнату, из зала в зал. Казалось, что большего великолепия не может быть: зал для приёма гостей, оранжерея, библиотека, кабинет, комнаты для отдыха, детские, игровые, спальни, купальня с бассейном и множество балконов. Заблудиться можно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Особенно мне понравился большой зал с тремя фонтанами, над которым простёрся хрустальный купол. Зал казался воздушным, хрупким, наполненный хрустальным звоном. Две противоположные стены состояли сплошь из высоких стрельчатых дверей, ведущих на широкие балконы. Причём балконы были настолько большие, что на них можно было построить пару домов.