История злодейки (СИ) - Орлова Марина

— Обладая божественной неуязвимостью, моя раса страдает от одной единственной слабости. Эта слабость стала известна потомку Себастьяна. И вот таким образом, я стал чем-то вроде личного фамильяра, вынужденный выполнять каждый его приказ, без возможности причинить ему хоть малейший физический вред. Пока он не освободит меня, я так и останусь подневольным «ручным феем», переходящим его потомкам по наследству, как однажды, я перешел к Пауку, о чем ему стало известно относительно недавно. С исчезновением магов из этого мира, про меня род Уллсон тоже забыл. Пока не появилась необходимость. Самое мерзкое, что артефакт, который все это время вынужденной спячки сдерживал меня, находится в неизвестном мне месте. Род Улссон утратил его десятилетия назад, но не власть над ручным демоном. Было достаточно небольшого заклинания по призыву, и меня разбудил Паук, призывая к службе.

— А если прямых потомков не будет? — не сдержала я вопроса и быстро запротестовала: — Это не считается!

Маг засмеялся, но покладисто кивнул.

— Ты вьешь из меня веревки, Тори. Это последняя уступка, — предупредил он, покачав длинным пальцем, что показался из тени. — Если прямых потомков не будет, меня ждет участь схожая с Джиннами из сказок твоего Мира. Я буду заключен в артефакт, до того момента, пока не обрету нового хозяина, способного освободить меня и кто завладеет артефактом. Но кто в здравом уме будет отказываться от такого ресурса, как ручной демон? — задал он риторический вопрос, на который ответ не требовался. — Потому скоропостижная смерть Улссона, как ты сама понимаешь, мне невыгодна, несмотря на отчаянное желание придушить эту мразь, — развел он руками и вздохнул с намеком на глубокую печаль и сожаление.

— Ты не ответил на второй вопрос, — решив сменить тему, напомнила я, обнимая колени. Почувствовала, как к горлу стала подступать паника и отчаяние, осознавая, что избавиться от Паука Ян мне помогать не станет. И мне не позволит. Слезы вновь закипели в уголках глаз, но я прикрыла веки, глубоко вздохнув и решив, что пожалею себя потом. Когда-нибудь…

— А ты еще не поняла? — фыркнул Ян. — В этом мире, как и в большинстве, магия, безусловно, есть. Или была, это, как тебе больше удобно. Просто исчезли существа или, почти исчезли, те, кто способен ей управлять. В этом мире, как и в твоем родном, магов истребили или заставили их бежать и скрываться в других мирах. Но некоторые знания о прошлом сохранились, и посвященные знают достаточно, чтобы изредка баловаться магией. Частенько они за это расплачиваются собственной жизнью, иногда чужой, и вот тогда появляются такие, как я, или подобные мне.

Мужчина помолчал, давая мне время переварить информацию, а после продолжил:

— Но мы отвлеклись от темы. Себастьян призвал меня с определенной целью.

Я дернулась, едва не задав очередной вопрос, но вовремя прикрыла ладонью рот и зло прищурилась, понимая, что это была очередная провокация.

— Мне всегда нравилось, как быстро ты учишься, — похвалил Ян. — Так и быть, поощрю тебя. Себастьяну нужна одна вещь, которая есть лишь у рода Форт.

Я внимательнее посмотрела в темноту, откуда послышался шумный вдох.

— Ты правильно поняла: весь этот путь был пройден лишь для того, чтобы отобрать у короля одну побрякушку. Проблема заключается лишь в том, что место, в котором она хранится — спрятано. И было основано еще тогда, когда магия была повсеместна, потому и всячески защищена. Так что от меня толку в этом плане совсем мало. Я не только найти его не могу, но даже приблизиться буду не в состоянии, не то, чтобы открыть. И вот тогда-то наш Паук был вынужден идти другим путем.

— Появляясь в роли доброго рыцаря… — продолжила я его мысль и почти физически ощутила широкую улыбку на лице, которого даже не видела.

— Мне же оставалось лишь поставлять ему необходимый ресурс… а после обучать.

— Столько жертв, потраченных сил, денег и возможностей только ради какой-то побрякушки… — глухо подвела я итог, понимая, что слезы затуманивают взгляд. Мою и не только жизнь положили на алтарь гребанной побрякушки!!!

Ощущая, как грудь раздувается от новой порции ярости и гнева, тяжело задышала и до дрожи в пальцах сжала ткань покрывала, слушая, как затрещал материал. Столько всего пройти, пережить, выстрадать и узнать, что на все это тебя подписали ради очередной драгоценности, насколько бы дорогой она ни была!

— Я так понимаю, ты созрела для последнего вопроса? — вырвал меня хриплый голос из пучины праведного гнева и подступающей истерики.

Подняла глаза, выпустила дрожащий выдох сквозь сжатые до боли зубы, а после резко втянула воздух через нос и выпрямилась, возвращая себе хладнокровие. И плевать, что рот продолжал кривиться и дрожать в судороге от гнева.

— Я хочу знать твой план. Что ты задумал, чтобы освободиться?

Мужчина молчал, медленно наматывая мои нервы на кулак, как умел делать только он.

— Я не могу его убить, навредить, или ослушаться прямого приказа, пока он считается моим хозяином, Тори. Я не смогу помочь тебе.

— Ты обещал ответить на мои вопросы! — резко оборвала я мужчину. — Ответь мне! Ты обещал! — едва сдерживая злые слезы, требовала я сквозь зубы, боясь, что если немного расслаблюсь, закричу, зарыдаю или совершу что-нибудь непоправимое. Но, как я ни старалась, из груди все же вырвался жалобный всхлип, и я испуганно замерла, зная, как переменчиво настроение мага. Слабость он никогда не любил и не поощрял…

— Я не могу убить его, Тори, — тихо произнес Ян, а в его голосе мне послышалось настоящее сожаление и сочувствие. — Но я могу попытаться освободиться от его власти надо мной.

— Как?

— Я не полностью уверен, но думаю, что в закрытой части королевской библиотеки смогу отыскать нечто подходящее. Именно там хранятся архивы, в том числе с магическими заклинаниями и ритуалами. Возможно, они помогут мне разорвать эту связь.

— А тебе я нужна, как отвлекающий маневр? — тоскливо заметила я.

— Мне был отдан четкий указ, Тори, — резко и грубо заметил Демьян, но я не испугалась, ведь за резкостью мне чудилась вина. — Ты осталась в живых пять лет назад с определенной целью, под мою ответственность. Мне приказали обучить тебя и проследить за тем, чтобы ты справлялась со своей задачей. Я не могу нарушить приказ. Потому, да, я убью тебя, если ты решишь открыто отступиться от данной тебе задачи, или не справишься с ней в оговоренное время.

Я кивнула, сглотнув горечь, что подступила к горлу и обняла себя за плечи со стойким ощущением, что тону. Прямо сейчас я отчетливо ощущала, как иду ко дну, где меня ждет лишь отчаяние, неудача и… конец.

Уже не хотелось просто плакать. Хотелось выть от боли и несправедливости. От той тяжести, которая с каждым днем давила на меня все сильнее, нависая, словно меч над головой. Пять лет я живу с ощущением петли, висящей на шее, и сейчас она натянулась, перекрывая последние крохи кислорода. Паника накатывала волнами, вместе с тошнотой, ознобом и пульсирующей болью в висках.

В какой-то момент я стала раскачиваться, а после поняла, что смеюсь. Плечи, в которые я с силой запустила собственные ногти на пальцах, тряслись от силы хохота, что разбирал меня все больше, пока по лицу катились крупные слезы. Я захлебывалась истеричным, безумным хохотом, бездумно раскачиваясь и закидывая голову, пока не ощутила, как щеку обожгла жгучая пощечина.

И я вновь задышала…

Удар не принес серьезной боли, но позволил, наконец, вздохнуть и осмысленно осмотреться, чтобы заметить, как от постели спокойно отходит мужчина, повернувшись ко мне спиной.

— Думаю, ты не поверишь, если я скажу, что мне жаль? — лениво поинтересовался Демьян, замерев у потухшего камина. А я не поняла, что он имел в виду: пощечину или саму ситуацию на которую обрек меня. Да это уже и не важно…

— Не утруждайся, — усмехнулась я горько, потирая щеку, которая все еще покалывала от хлесткого удара. А после опустила руки на покрывало, с брезгливостью разглядывая, как они трясутся. Сжала кулаки, глубоко вздохнула, прикрыла глаза, а после шумно выдохнула, найдя в себе последние крохи сил, чтобы посмотреть на Демьяна.