Спаси меня от себя (СИ) - Орлова Юлианна

— Что ты со мной делаешь, Есенька? — поворачивается ко мне лицом и хрипит в губы.

Я люблю тебя. Отвечаю взглядом. И целую в губы.

Глава 31

АНДРЕЙ

Просыпаюсь от того, что кто-то толкает меня в бок, настойчиво так. Перевожу потерянный и сонный взгляд на причину толкушек — Еся смотрит на меня широко распахнутыми глазами, а холодные ручки продолжают меня будить, скорее нежно гладят, чем причиняют какой-то вред. Ледышки, несмотря на изнурительную жару.

— Мы уснули!! Который сейчас час?

— Да, так бывает после подобных дел, солнышко, — смеюсь и сгребаю ее в охапку. Ногами обхватываю брыкающуюся красотку и прикусываю ушко. Мягкими волнами накрывает возбуждение.

— Андрей!

В дверь настойчиво звонят, причем так, словно вообще не понимают ничего о предназначении чертового звонка. Нажал — отпустил. ВСЕ. Нет, нажал и удерживает. ГРЕБАННЫЙ АД. Мои уши сейчас свернутся в трубочку.

— Кто это такой умный, — хриплю и подминаю Есю под себя, накрываясь подушкой. — Никого нет, все умерли от счастья.

Вот только моя девочка совсем не думает униматься. Продолжает брыкаться и возмущаться. Воинственно дёргает головой.

— Господи, иди открой дверь, а я попытаюсь найти телефон и предупредить отца о том, что скоро буду.

— В смысле? Куда на ночь глядя?

Я все никак не могу запомнить, что она папина дочка и находится под его влиянием. Но постоянный контроль — это сверх нормы. Давно ведь совершеннолетняя и не должна ни перед кем отчитываться. С трудом перекатываюсь на бок и шарю под кроватью в поисках штанов. Краем глаза замечаю на бедрах кровавые разводы.

— У тебя ничего не болит? — поворачиваюсь и сдираю одеяло, открывая прекрасный вид на оголенное сочное тело. Да, я испробовал каждый сантиметр. И сейчас готов был бы продолжить, если бы не адовый звонок, продолжающий какофонию. Еся дергается и пытается прикрыться, но я хватаю за ножки и притягиваю к себе. — Ты как там? — касаюсь губами виска и плавно скольжу пальцами по шелковистой коже, придвигаюсь к лону. Пальцы скользят как по маслу.

— Андрей, ну звонят же.

— Сначала ответь — болит или нет?

Краснеет, пожалуй, я никогда не видел, чтобы так краснели, но сквозь зубы выдает:

— Нет, а теперь иди и открывай эту дверь, иначе мы все тут оглохнем, — выкривает в лицо и выдирает одеяло. Надо же, характер показывает.

Прижимаю девичьи молочные бедра к кровати и внимательно осматриваю губки. Лишь бы не кровотечение, я вчера думал, что кончу только от одного вида. А уж очутившись внутри — попал в рай. Но было так узко, что вполне могли бы быть разрывы. Провожу пальчиками по складочкам — полустон доносится до уха. Раздвигаю губки и осматриваю. Не кровит. Все воспалено, конечно, но не страшно.

Никогда еще не испытывал такого во время секса, хоть и девственницы у меня были, но чтобы так. Чтобы аж дух захватывало и зрение плыло в желании касаться — нет, более того, никогда особо не думал о наслаждении другой стороны. Кончила разок и ладушки, а здесь просто крышу сносило, пока она отчетливо не получила свою дозу оргазмов, приправленную жадными поцелуями. Я с нее не слезу точно. Знатно подсел.

— Все в порядке, — не своим голосом прошептал и коснулся губами лобка. Сладкий запах щекотит нос, чуть прошелся язычком по клитору, а Еся сразу же дергается.

— Что ты…Андрей, — откидывается назад и пытается оттянуть мою голову от себя.

А я и правда, я никогда подобного не делал, а тут захотелось. Мне все с ней хочется. Волна жара опять находит на меня, затягивает. Член уже стоит колом, но этот адский звонок не прекращается. К нему подключается и мой мобильный. Все разом сговорились, что ли?!

— Я сейчас засуну этот звонок кое-кому в одно место!

Выдаю и спешно двигаюсь к двери, на ходу цепляя мебель и все косяки. Меня повело уже, да и не выспался. Прибавить к этому постоянно ноющую боль в теле — и коктейль невротика у вас.

Не успеваю открыть дверь, как она с шумом отскакивает в сторону, а мне опять прилетает. Свист стоит в ушах и блокирует сознание на доли секунды. Ну твою ж мать, когда уже эта губа заживет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я ТАК И ЗНАЛ, — Александр Павлович в самом неприглядном внешнем виде вламывается в квартиру и уже готов размазать меня по стенке, а может и выдернуть Фаберже, вот только увидев мою рожу, морщится. — Неужели тебе мало своих шлюх?! Зачем тебе моя дочь? Что ты за человек такой?!

Я его понимаю. То есть чисто гипотетически, если бы у меня была дочь, я бы такому чуваку уже давно отвинтил голову. Хотя. Этот чувак бы просто не дожил до секса с ней, потому что я отстреливался бы из окопов. В двадцать пять, и то очень может быть, он поцеловал бы ее.

Но со своей стороны я ничего не могу поделать. Пытался избавиться от наваждения? Пытался. Переключался? Не вышло! Я принял тот факт, что абсолютно повернут на Есе. Причины мне неважны, сам факт того, что я не могу без нее — для меня неоспорим. Отказываться или идти на поводу у кого-то не собираюсь. И более того: сотру в порошок любого, кто попытается мне помешать.

И тут же выскакивает Еся, полуголая в моей рубашке. Прекрасный вид для встречи с папой. На изящной фигурке широкая белая рубашка смотрится настолько аппетитно, что только слепой мог бы не заметить сочную грудь, аппетитные бедра. Как, впрочем, и бесконечно зацелованных губ, засоса на шее и вообще качественно оттраханный видок.

— Папа, что ты делаешь? — глаза на мокром месте, но вид просто сногсшибательный. Если бы не вся кощунственная ситуация…прямо бы у стены…, честное слово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что я делаю?! Что ты делаешь?! Что ты забыла у этого мудака дома. Спишь с ним? — разошелся не на шутку. — Ты посмотри на свой вид! А ты могла хотя бы сказать, что с тобой все хорошо?! Могла?

Еся краснеет и начинает отступать, ну же, девочка. Я с тобой. Ловлю ее перепуганный взгляд и всем своим видом пытаюсь послать мысленно успокоение. Прохожу к ней и уверенно беру мокрую холодную ладошку.

— Я…мне жаль.

— Александр Павлович, при всем уважении, но давайте решим сами и без Еси, — наседаю на мужчину и считаю, что прав.

— Почему я должен поднимать на уши всех, отслеживать твой телефон и двигаться по приборам, блядь?! И волноваться, как бы мою дочь не нашли в лесополосе?! Совесть твоя где?!

Прячу девушку за спину и ощущаю частое-часто дыхание. Губами она касается моей лопатки. И уже плачет.

Да, я мудак, и даже признаю это. Более того, считаю себя обаяшкой, но разговаривать в подобном тоне с Есей не дам никому. Даже будучи таким мудаком, которого раньше мало что могло бы тронуть из подобного.

Да я бы рассмеялся и забыл бы уже через десять минут. А тут я испытываю злость. Она пока мягко плещется на дне, но лучше не рисковать и не продолжать беседу в том же духе.

— Это моя дочь, и как именно вести беседы, решать тут буду только я.

— А давайте мы поговорим вдвоем. Вот как мужчина с мужчиной, и даже можете добавить мне узоров на роже — только сначала разговор, а там уже решим. Я просто хочу, чтобы девочка не была замешана в эту беседу. Все-таки не для нежных ушек. Не предупредили, да, косяк— виноват я.

— Оденься, после этой беседы мы уходим…вдвоем, — цедит Александр Павлович Есе, а та дергается у меня за спиной как-то конвульсивно и тяжело выдыхает.

Александр Павлович проходит на кухню и громко хлопает дверью, а я в это время разворачиваюсь к девушке и обнимаю. В тиски захватываю и жадно вдыхаю нежный аромат.

— Ну ты чего выскочила, мы бы все решили сами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я испугалась.

— Кого? — смеюсь и утыкаюсь в бархатную шейку. — Он твой отец, а не мужик с улицы. Ну вмазал. Так за дело, уважаю его все равно. Но мы с тобой эти делишки потом продолжим, ага? Ну чтобы я уж точно не зря по морде отхватил? — смотрю на свою красавицу как кот из знаменитого мультика, а она, о чудо, смеется. Сквозь слезы хихикает, а дальше неважно уже ничего. Пусть просто улыбается.