Король по праву - Герберт Уэллс

Выносят газеты, и белые листы трепещут на фоне темной толпы.

Какая-то уличка. Две испуганные женщины останавливают продавца газет. Они находят столбец с последними новостями. Одна читает. Другая заглядывает ей через плечо.

На экране первая полоса "Сынов Клаверии". Заголовок большой статьи:

СЭВИЯ ОТКАЗАЛАСЬ ОТ СВОЕГО УЛЬТИМАТУМА

МИР ОБЕСПЕЧЕН

Женщины радуются. К ним присоединяются другие прохожие.

В музыку оркестра неожиданно врывается трезвон колоколов. Вскоре уже звонят все колокола Клавополиса. Люди вдруг избавились от страха перед новой мировой войной. Народ, заполнивший улицы, понимает это. Какие-то девушка и юноша начинают танцевать. По улице бежит старик, звоня в колокольчик.

На несколько секунд на экране снова появляется площадь перед собором. Видна большая веселая и шумная толпа. На фоне темного вечернего неба то здесь, то там появляются яркие, словно светлячки, буквы, из которых складывается слово "МИР".

Далее мы видим лоджию уже утром следующего дня.

Пауль стоя ждет принцессу.

Она входит. Принцесса в прелестном платье, так непохожем на военный костюм, который был на ней в горах. Король и принцесса смотрят друг на друга. Пауль говорит:

"Вы спасли мне жизнь. Я думал, что вы хотите убить меня".

Она никогда не хотела убивать его, но не уверена, что именно она его спасла. Не будь ее там, клаверийские солдаты, наверно, все равно перешли бы на его сторону после того, как был убит Михель. Они всегда колебались. Но он не позволяет ей преуменьшать ее роль в этой победе. Нет, он считает, что это она спасла ему жизнь. Она снова возражает.

Оба чувствуют себя неловко. Король и принцесса теперь обыкновенные молодой человек и девушка, которые любят друг друга и потому смущены. Им так много надо сказать друг другу, и они чувствуют, что не находят слов. Она первая преодолевает робость.

"А теперь, король Пауль, мы объединим Сэвию и Клаверию?"

Они улыбаются друг другу. Их сближает теплое чувство. Пауль делает несколько шагов к зрителям, потом возвращается к принцессе.

"Дорогая принцесса! Милая принцесса!

Ведь я по-прежнему предаю все то, что вы так любите и чтите.

Я по-прежнему полон решимости создать Новый Мир в этой древней стране".

Она стоит, потупившись. Потом начинает говорить. Она готова к этому. Но Пауль хочет сказать ей правду до конца.

"Я хочу принести в жертву Соединенным Штатам Мира наши флаги, наши армии, наши тарифы и границы. К этому идет человечество. Клаверия, Сэвия и Агравия дадут урок мирного единства, которому последуют более крупные государства.

Наши короны, наши привилегии, наши государства отомрут. Клаверия, Сэвия и Агравия станут простыми штатами, входящими в одну большую федерацию".

Она кивает. Теперь она понимает.

"Клаверия и Сэвия были недоступными цитаделями. Я постараюсь открыть их для всего человечества. Можете ли вы принять это?"

Она поворачивается к нему.

"Пауль, я люблю вас. Неужели вы не понимаете? Ваша судьба станет моей судьбой".

Обоих охватывает трепет. Ему неловко, что он заставил ее подчиниться. Он подходит к ней и хочет обнять, но им владеет та робость, которая бывает при зарождении любви. "Любимая", - шепчет он. Оба они слишком нерешительны и влюблены друг в друга, чтобы предаться бурным объятиям. Он обнимает ее за талию, а она кладет руку ему на плечо. Взяв его за другую руку, она смотрит ему в лицо. Это трепетное мгновение перед первым поцелуем.

Входит канцлер Хаген. Они отстраняются, но не отходят друг от друга. Хаген достаточно тактичен, он остается в лоджии и держится как ни в чем не бывало. Он докладывает, что все идет хорошо.

Пауль смотрит через его плечо на город уже с меньшим волнением, но по-прежнему с интересом.

"Ну, что говорят в городе?"

Хаген пожимает плечами.

"То же, что написано в газетах: "Долой михелистов! Да здравствуют король Пауль, мир и процветание!".

Пауль кивает, затем медленно поворачивает голову к принцессе, а она, веселая и счастливая, не сводит с него глаз. Улыбающийся Хаген почтительно ждет разрешения уйти.

Экран постепенно тускнеет.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНТРОЛЬ НАД КАЛЬКОМИТОМ

1. ТОЧКА ЗРЕНИЯ АНГЛИЧАН

На экране снова одна из комнат английского министерства иностранных дел. За столом сидит министр и держит в руке бумагу. Его невысокий секретарь стоит рядом. Читая бумагу, министр хмурится. Он кладет бумагу на стол и, хлопнув по ней ладонью, оборачивается к секретарю.

"И вы говорите, что этот драгоценный документ составлен совместными усилиями короля Клаверии, принцессы Сэвии и президента Агравии?"

Личный секретарь подтверждает, что именно это он и хотел сказать, или, если говорить точнее, документ составлен королем Паулем и подписан его союзниками. Министр иностранных дел произносит: "Великий боже!" Он еще раз просматривает документ, и его негодование растет.

"Этот человек, этот король какой-то ничтожной Руритании собирается учить Британскую империю, как ей распоряжаться своим калькомитом!"

Секретарь соглашается, что создавшуюся ситуацию можно рассматривать и в таком свете.

Входит премьер-министр. Министр иностранных дел показывает ему документ. "Вы только посмотрите! Только посмотрите!" - говорит он, и надпись мерцает, передавая его негодование.

Премьер-министр берет документ. Кивает. Он уже читал копию. Премьер-министр переворачивает страницы, собираясь с мыслями, прежде чем сказать то, ради чего он пришел сюда.

"Если бы наши борцы за высокие тарифы дали нам возможность мирно договориться о калькомите с американцами, французами, немцами, русскими и всеми остальными, мы не получили бы урока от этого господина".

Секретарь бросает на него одобрительный взгляд. Он тоже так думает.

По лицу министра иностранных дел видно, что он про себя чертыхается. Он снова начинает возмущаться документом.

"Эта бумага составлена в оскорбительных выражениях".

Да, премьер-министр согласен, что король Пауль выражается очень откровенно.

Министр иностранных дел продолжает:

"Это нельзя считать дипломатическим документом. Это предназначено для публикации. Это - обращение через наши головы ко всему миру".

Премьер-министр пожимает плечами. Как крупный партийный лидер и организатор, он все оценивает по-другому.

Он говорит:

"Независимо от того, нравится это нам или нет, мы будем вынуждены признать идею международного контроля".

Министр иностранных дел вспыхивает от негодования.

"По указке этого... этого опереточного короля!"

Секретарь совершает поступок, требующий большого мужества. Он знает об этом деле больше, чем оба министра. И он говорит: