Вестник - Ева Соулу

Они наверняка возьмут Джулию в оборот. Сперва яснослышанье, теперь оберег. Кто-то или что-то концентрирует на ней особое внимание, мимо такого Тано точно не пройдет. Вывод напрашивался сам собой. Первое, что придет старику на ум: мисс Грант не так проста, как хочет казаться. Действительно, не проста. Но лучше всего дать ей спокойно уехать.

Интуиция подсказывала Дэну, что ее сны — не случайный отголосок депрессии. Видимо, Астоун обостряет даже очень слабые способности, но «спектр» Джулии не рассчитан на такие нагрузки. Чем это обычно заканчивается? «Спектр отпускает волну» — физическое тело разрушается. «Я стараюсь не подплывать слишком близко»… Пока она еще может.

Байронс допил вино и понял, что ему окончательно разонравился ход собственных мыслей. Расплатившись по счету, он побрел к выходу. В холле, заворачиваясь в непросохший плащ, поймал свой взгляд в зеркальной стене и злобно скривился, напугав чье-то отражение. Чувство бессилия — тот еще червячок, но от фактов не сбежишь: Дэн прожил рядом с Астоуном двадцать лет, а эта груда камней даже не намекнула о грядущих проблемах. Обитатели замка могут в любой момент отправиться на тот свет, не заметив разницы в интерьерах, тем временем неизвестные в деле Райна продолжают множиться, словно плодовые мушки. Ничего в этой бессмыслице не желает складываться в удобоваримый сюжет, даже Ключ молчит. Для подобного у Дэна было лишь одно слово, и оно не было цензурным…

Внезапно за спиной раздался хохот, Байронс похолодел. Не иначе, как этот вечер решил его доконать. Попытка забиться в расселину между колонной и окном не удалась из-за чрезмерно услужливого швейцара, а на другие фокусы он права не имел — если, конечно, не хотел сорвать скорое погружение в Океан. Через мгновение на Дэна обрушился Трей Коллинз. Детектив стиснул зубы. Напарник живо засыпал его до боли удачными шутками, отбив в дружеском объятии оба плеча. Парень прямо-таки светился обещанием чуда — только это заставило Байронса прикусить язык.

«Похоже, наш верный друг раскопал большую кость».

Коллинз отступил в сторону, позволяя как следует разглядеть сопровождавшего его человека. Затем отвесил незнакомцу поклон и важно произнес, выдавая их приятельские отношения:

— Знакомьтесь, инспектор — это мой давний друг Ивэн Гор.

22:22

Джулия подъезжала к замку.

Мир сузился до тонкой асфальтовой полосы, было видно, как отчаянно мечется ветер. Облака, меняя оттенки, расползались брешами — и вдруг всё погасло. Через полчаса на дорогу выполз потрепанный лунный шарф. Джулию трясло от холода. Будто кто-то, возненавидев ее, ушел прочь. Ей стоило рассказать Дэну о втором кошмаре, но сейчас это казалось столь же бессмысленным, как и дорога к месту, не ставшему ее домом. Призрачный мир, в котором она неслась, не требовал объяснений ни ее существованию, ни своему.

Уже совсем близко.

Слезы все-таки были. Парковые фонари распушились золотистыми мантиями, и дорога на кошачьих лапах почти вслепую заспешила быстрее. Сжатые пальцы примерзли к обивке руля, в груди что-то вздрагивало — морозно и плавно, глубоко протапливаясь внутрь. Когда Алекс лежал на полу каменного мешка в подземелье, она смогла что-то услышать. Бесплотный голос, показавшийся ей криком. Этот голос прошел сквозь нее, и теперь каждую ночь она снова и снова вскакивала, бросалась вперед и падала, спотыкаясь о кресло. Потом неподвижно сидела на ковре — онемевшие ладони на коленях. И пыталась понять: как случилось, что однажды она оказалась на такое способна?

Она не желала нестись по этой дороге, не желала подниматься по низким ступеням и видеть светлую комнату, где пахнет лавандой и соленой водой. Не хотела швырять одежду в чемодан и прощаться на крепостной стене, задыхаясь ветром и обоюдным молчанием. Видеть тени в словно бы незнакомых глазах и всё равно уходить, зная, что вскоре тени заговорят, но она не услышит, что он им ответит…

«Дворники» поднимались, как усталые крылья. Снег принялся валить дымными клубами, и Джулии пришлось сбросить скорость. Дорога заканчивалась. Раскидав в стороны деревья, Астоун расправлял острые плечи. Девушка миновала мост и вновь въехала в прозрачный подлесок. Еще немного. Едва показалась железная улыбка старых ворот, как снегопад прекратился: осталась лишь дымка покрывшегося инеем воздуха.

Джулия выключила мотор и уставилась перед собой. В наступившей тишине звуки подползли, словно замерзшие звери. Уже слишком поздно. Однажды она перешагнула эту металлическую черту — с тех пор в ней поселилось незнакомое существо. Она столько времени пыталась избавиться от него, попеременно травила здравым смыслом, усталостью и ужасом, и вот наконец оно ушло. Она больше ничего не слышит, кроме собственного сердца. Перед ней ворота, чужой дом и чужой человек.

Джулия схватилась за ключ и выжала из мотора яростный визг.

Что-то светлое промелькнуло в неподвижных лучах фар и тут же исчезло. Джулия приподнялась, но не увидела ничего, кроме снега и черной ограды. Мотор прокомментировал панику сытым урчанием, и замерзшая нога почти согласилась соскользнуть с педали сцепления.

В окно водительской двери заглянула круглая мордашка. Джулия шарахнулась вглубь салона.

«Вечерний сад», 22:23

— Ивэн колесил по Ближнему Востоку последние четырнадцать лет. — Трей ловко поддел на вилку жирного лосося и подмигнул другу: — Зарабатывал всемирную славу и близорукость. Шумеры, или как их там? Прости, память дырявая.

Лосось извернулся и бросился обратно на тарелку. Трей обиженно клацнул зубами.

— Археология? — поинтересовался Дэн, вежливо разглядывая мужчину в тонких очках, следившего за нелегкой борьбой Трея с пресноводным.

Тот перевел взгляд на Байронса, в его глазах скакнули хитринки.

— История.

Трей погрозил ему пальцем и свирепо сомкнул челюсти на несчастной рыбе:

— Надеюсь, ты привез мне сувенир?

— Конечно, пока твой сувенир живет у друзей в пригороде. В аквариуме.

— В чём, в чём?

— Думаю, ты еще не готов водить годовалого крокодильчика на поводке.

Коллинза перекосило от отвращения: — Спасибо, можешь оставить его себе. Пусть напоминает тебе о дивных восточных ночах.

Гор поперхнулся вином.

— Ага… — подозрительно зашипел Трей.

— Не отказывайся! Тебе не будет равных в полиции.

— Не хочу тебя расстраивать, но с моим нынешним напарником мне уже нет равных в полиции. Куда крокодилу до Байронса.

Оба засмеялись. Дэн понял, что ему здесь не место. Эти двое не виделись десять лет, не та сегодня встреча, чтобы задавать вопросы о прошлых несчастьях.

— О, придумал! Давай подарим его моему многоуважаемому начальнику Фитцрейну! Держу пари, они моментально отыщут общий язык.

— Надеюсь, это будет язык Фитцрейна, — мрачно отозвался Байронс, представив себе крокодила, восседающего в кресле босса.

— Ага. Только бы в остальном их вкусы разошлись.

— У вашего шефа экстремальные предпочтения?

— Экстремальнее некуда. Его любимый снэк — инспектор Байронс.

Коллинз аж зажмурился от удовольствия.

Ивэн снял очки и расслаблено откинулся на спинку кресла. Глаза у него были светло-серые и прозрачные. Если бы не веселые морщинки вокруг век, взгляд таких глаз мог бы показаться недобрым.

Дэн знал из досье, что Гору около сорока, но выглядел он значительно моложе. Его жесты были непродуманными и естественными, а оттого располагали: он нравился окружающим, начиная с самого Дэна и заканчивая официанткой студенческого возраста, обслуживавшей их столик.

Ивэн достал записную книжку и что-то набросал внизу страницы, Дэн даже не успел понять, текст или рисунок — с такой легкостью двигались пальцы Гора. Из-под жесткой обложки торчал уголок маленькой фотографии, и Дэн поймал себя на мысли, что был бы не прочь изучить ее для полноты картины. Ивэн неторопливо осматривался вокруг. Вслушивался в знакомую речь, приглядывался к людям. Похоже, даже слишком холодный воздух нынешней зимы вызывал у него лишь довольную улыбку. Гор не казался иностранцем или пришлым, но что-то нездешнее в нем было: путешественник, спешащий запомнить всё, что встречается на пути, словно второго шанса у него не будет. Без сомнения, судьба скоро сорвет его с места, и он опять умчится в темноту чужих воспоминаний.

Дэн не мог упустить шанс поговорить с ним. Ивэну было всего четыре, когда погибла его семья, но ведь могли остаться случайные детали, которые не важны ребенку, но в состоянии помочь одному сильно запутавшемуся взрослому.

— …Такое забудешь!

Гор покачал головой. Коллинз, пустившийся вспоминать избранное из их совместных школьных приключений, сиял, словно начищенный ботинок. Вид у обоих был донельзя довольный. Вокруг то и дело вспархивали имена друзей и старые шутки, и хотя они старались держать Дэна на плаву, это не слишком помогало.