При невыясненных обстоятельствах (Сборник) - Николай Леонов

Толик Бабенко устроился на работу в телевизионное ателье, где года за два приобрел авторитет. Цену деньгам Толик с детства знал, но только страсти к ним не питал, а относился равнодушно. Пить он не научился, одевался не хуже других, питался в столовой, денег хватало, матери давал регулярно. Постепенно он стал обзаводиться личной клиентурой. Владельцам цветных телевизоров, импортных стереофонических установок Толик нравился. Трезвый, пунктуальный, вежливый, Толик не ахал, не разводил руками: мол, таких запчастей сроду не бывало — работал аккуратно, в сложных случаях вдохновенно. Он любил это дело. Бывало, починит архиимпортный агрегат, через недельку позвонит, интересуется: «Как работает? Звук не плывет?» На традиционный вопрос: «Сколько я вам должен?» — Толик обычно пожимал плечами и отворачивался, на кухне его приучили, что запрашивать стыдно. Когда Толик до крана еще не дотягивался и потому прокладку сменить не мог, на кухню приходил водопроводчик. Когда он, попыхивая «Севером», удалялся, кухонный совет начинал раскладывать оброк по комнатам, водопроводчика кляли, даже называли Гитлером.

Рассказывают, что в седую старину в обеспеченных семьях врач, тогда его называли «доктором», был вроде близкого родственника. Он лечил и дедушку, и внуков, знал, чем семья кормится и как относится к сквознякам, знал, у кого наследственный катар, а у кого приобретенный бронхит.

Когда из-за границы в Москву, словно на ярмарку, начали свозить моно и стерео, с колонками и без колонок, «Сони» и «Грюндиги», цветные, кассетные, переносные, машинные и неподъемные, во многих квартирах понадобился «доктор». Если в семье три экрана и пять играющих и орущих устройств, заплачено за них конвертируемой валютой, то простому мастеру из ателье доверить здоровье дорогостоящей банды совершенно невозможно. Можно эту банду не заводить, а раз уж образовалась, то сократить, но большинству накопителей такое не под силу.

Первые годы, когда Толик, отворачиваясь, молча ждал гонорара, ему в карманы, тоже стесняясь, совали рубли и трешки. Затем ставка неожиданно подскочила, появились пятерки и десятки. Вызывали уже не мастера, а просили приехать Анатолия Бабенко, звонить начали не в ателье, а домой. Случалось, Толик не мог приехать срочно — визит переносил на завтра, даже послезавтра. Толик пошел по рукам, точнее, по квартирам, его телефон и рекомендация к нему стали чуть ли не подарком, а то и взяткой. Его не вызывали — просили заглянуть для консультации, как профессора, заезжали за ним на машине, начали рассказывать гадости про конкурентов, которые распространяют о Толике дурные слухи. Он научился хмуриться, порой капризничал, деньги брал брезгливо, пересчитав, многозначительно улыбался. Хозяина бросало в дрожь: в семье планируется появление вундеркинда с уникальной схемой, а «доктор» недоволен. Сверх гонорара начали давать подарки.

Толик купил кооперативную квартиру, вскоре приобрел и «Жигули». Можно было бы взять «Волгу» или иномарку, но зачем? На Петровке могут неправильно понять. Интересная работа встречалась все реже, больше приглашали на консультации и профилактический осмотр. Порой доходило до казусов. Встречал бледный человек, заикался либо просто трагическим жестом показывал на покрытого хромом заморского ребенка, который категорически отказывается разговаривать. Оказывалось, что не поставили батарейки, не воткнули вилку в розетку либо перегорел предохранитель. Раньше Толик любил, чтобы смотрели, как он работает, восхищенный зритель был порой дороже рубля. Теперь же, одобрительно глянув на чудо современной техники и выслушав предполагаемый трагический диагноз, узнав цену больного в долларах, Толик указывал на дверь. Хозяин кивал, пятился, оставлял «профессора» один на один.

— Интересно, интересно, — говорил, прощаясь, Толик. — Никогда не встречал раньше. Вам, конечно, повезло, но организм тонкий, капризный, нужен глаз да глаз.

Однажды Толик был приглашен в дом Качалиных, Елена встретила его без подобострастия, слегка насмешливо:

— Маэстро, здравствуйте, много о вас слышала.

Она показала ему цветной японский телевизор:

— Машина в полном порядке, сколько она, по-вашему, стоит?

— В какой валюте?

— Я получаю зарплату в советских рублях, а вы?

Толик видел только холл и гостиную, но понял сразу: на зарплату здесь куплен лишь коврик для ног, и то его из квартиры вынесли, положили с другой стороны у двери.

— Купить или продать, мадам? — поинтересовался Толик.

— И то и иное.

— Если купить, так от двух до трех, а если продать, то две штуки.

— Вы же полуинтеллигентный, откуда вульгаризмы? Пойдемте, Толик, выпьем кофе.

Елена понравилась Толику — у нее был мужской ум, отсутствовали ненужные эмоции, она неплохо сама разбиралась в вопросах, которые ее интересовали. А круг ее интересов был чрезвычайно широк. Какова цена той или иной аппаратуры здесь и там? Существует ли спрос на кассетники моно или они уже вышли из моды?

Лишь в конце третьего своего визита Толик получил предложение деловое.

— Толик, можешь забрать ту японскую машинку, что видел, — сказала Елена. — У тебя много знакомых, среди них достаточно сумасшедших. Я хочу три тысячи, остальное твое.

— Мне придется рублей пятьсот доплатить вам, мадам. — Толик пытался слукавить — телевизор три тысячи стоил.

— Толик, — Елена рассмеялась, — будь умником.

Толик Бабенко давно мечтал именно о торговой деятельности, считая, что из него может получиться высокопрофессиональный консультант и посредник. Его связи среди заболевших стереопсихозом в цветном импортном изображении были очень обширны. Выехать и купить «там» могли лишь единицы, а быть не хуже людей желали многие.

«Японца» Толик реализовал легко, покупатель, отсчитав три с половиной тысячи, благодарил и интересовался, может ли он рассчитывать в дальнейшем… У него есть очень солидные друзья, большие любители, которые за ценой не постоят. Толик не ответил, улыбнулся значительно, его удивило, что сделку удалось совершить так просто, ведь цену он запросил выше предельной.

Елена, получив от Толика деньги, ничуть не удивилась, ее расчет оказался правильным. Что в основном останавливает людей от покупки импортной аппаратуры, конечно, если деньги и желание есть? Страх останавливает: а вдруг заморский агрегат сломается? Но если его приносит маг и волшебник Толик Бабенко, то лучшей гарантии не сыщешь.

«Ловкая баба, — думал Толик, совершая очередную сделку, — деньги гребет лопатой». Он ошибался. Елена скупкой и перепродажей не занималась, не оставляла себе и рубля, просто оказывала нужную людям услугу. Привез человек из командировки магнитофон, обстоятельства изменились, деньги нужны, продать требуется. Елена помогать людям любила. Потенциальные возможности Толика Бабенко она оценила по рассказам, еще не видя самого мастера, а когда познакомилась, поняла: человек он подходящий.

Были у Толика золотые руки, и парень он рос правильный, трудолюбивый, к деньгам не приученный. Любил возиться с техникой: для него мертвое оживить, найти поломку, придумать приспособление — одно удовольствие. К деньгам Толика приучили, труд его обесценили. Не сразу людям это удалось, однако они существа терпеливые — справились. Деньгами человека развратить? Подумаешь, фокус! Случалось, совершенно непьющего годами до белой горячки доводили. Тебе что, рюмку выпить трудно, не уважаешь совсем? Тебе утром плохо? А кому утром хорошо? Деды опохмелялись, отцы опохмелялись, или ты не русский человек? Настоящий мужчина за жизнь цистерну обязан выпить.

Через год после знакомства с Еленой Толик отвертку в руки брать брезговал. Права оказалась классная, когда повторяла, что руки — наши слуги, а голова всем управляет. Ему и не думалось, что именно руками он направлял свою жизнь, за руки люди уважали Толика Бабенко. Техника бежит быстро. Если за ее стремя держаться, и то поторапливаться необходимо. Стоило Толику оставить дома отвертку, как он начал отставать. Однажды показали ему очень дорогостоящего «больного», от которого все коллеги отказались, сказали, что помер, оживить может только «родитель», там, за океаном. Толик снял пиджак, рукава сорочки подвернул, вскрыл грешника, скомандовал: скальпель, пинцет, зажим! Смотрит, а нутро-то необычное! Однако разобрался, нащупал место поражения, начал исправлять, а руки и подвели — обленились, чутье потеряли. Нынешнюю электронику утюгом бить не обязательно, коснулся не там, где следует, можно оставлять аппарат для интерьера, оформление-то красивое… В общем, раз Толик ошибся, другой раз не приехал, мир тесен, стали поговаривать: мол, Толик Бабенко кончился, появились новые мастера. Толик полностью переключился на посредничество. Елена быстро почувствовала, что Толик авторитет потерял, человека она никогда в беде не бросала и решила его переквалифицировать.