Невероятная Индия: религии, касты, обычаи - Андрей Снесарев

Исследователю бросается в глаза необыкновенно живой характер индийской пословичной философии, исключительная свобода пословичного творчества от какого бы то ни было педантизма или формализма, свойственных индийской литературе. Кажется, что меткие, всегда красочные пословицы легко и свободно вылетают из уст деревенского жителя. Исследователь, руководствуясь этим бесхитростным, но обширным материалом, может представить себе индийскую деревню как живую, со всеми ее каждодневными тревогами, огорчениями и радостями.

Пословицы показывают, что крестьянин Индии всецело зависит от капризов погоды и прихотей муссона. Упадет дождь в нужный момент, и его жена получит лишние сережки, но, с другой стороны, какие-нибудь две недели засухи несут с собою страшную беду, когда «бог сразу отнимает все» и барышник-банья разживается, продавая залежавшееся зерно, а земледелец опускается до нищеты…

Наиболее частый объект пословиц — брахман, «существо с веревкой вокруг шеи» (намек на брахманский шнур). Рифмованная пословица насчитывает трех кровопийц: клопа, блоху и брахмана. «Раньше, чем умрет брахман, царские сундуки опустеют». «Дай ему хлеба, а собственные дети пусть лижут жернов». «Он просит милостыню, хотя в его кармане лакх (100 000. — А. С.) рупий, а подаяния он собирает в серебряный горшок». «Он стирает свой шнур, но не очищает своей совести». «Брахман надувает самих богов». «Вишну достаются одни пустые молитвы, а все получает брахман». Таким рисует брахмана народная мудрость.

Видной фигурой в галерее народных портретов является банья — ростовщик, торговец зерном и лавочник, который так же заправляет материальным миром, как брахман духовным. «Его сердце, — говорит народ, — не больше семени кунжута»; «Ему нужно меньше верить, чем тигру, скорпиону или змее»; «Он входит, как игла, а выходит, как меч»; «Если банья на той стороне реки, оставьте вашу ношу на этой, иначе он ее украдет»; «Если соберутся четыре баньи, они ограбят весь мир», «Если банья тонет, он делает это из какой-то выгоды»; «Банья ведет свой счет такими знаками, которых не поймет сам бог»; «Если вы займете у баньи, ваш долг будет расти, как навозная куча, или скакать галопом, как лошадь»; «Банья не пьет грязной воды и боится убить муравья или блоху, но не побоится убить человека во имя наживы».

Много оценок получил в народной летописи кайястх. Он — человек чисел, он живет своим пером, в его доме даже кошка будет знать буквы. «Кайястх — натура ловкая, где нет тигров, он станет охотником»; «Если кайястх станет ростовщиком, то из него выйдет самый бессердечный ростовщик»; «Пьянство приходит к кайястху с молоком матери».

Несмотря на преобладание в Индии земледельческого населения, пословиц, касающихся больших земледельческих каст, сравнительно немного. Подробно обрисован разве лишь джат, типичный земледелец Восточного Пенджаба и западных округов Соединенных провинций. Народ говорит: «Найти доброе в джате — что долгоносика в камне»; «Он ваш друг, пока у вас в руках палка»; «Если он не может вас обидеть, он, по крайней мере, проходя мимо вас, испортит воздух»; «Быть с ним любезным — это все равно что дать меду обезьяне».

Кунби[149] характеризуется не так резко, как джат, но и на его долю выпали некоторые неприятные оценки. «Скорее можно вырастить на камне ползучее растение, чем сделать кунби верным другом»; «Если он получил ячмень на глазу, он становится диким, как бык»; «Он такой упрямый, что сажает колючие растения поперек тропинки».

О деревенском цирюльнике, который является также сватом, сводником, доктором и колдуном, говорится: «Среди людей самый фальшивый — цирюльник, среди птиц — ворона, среди водяных животных — черепаха»; «Бейте цирюльника по голове хоть башмаком, он не перестанет болтать»; «У цирюльника всюду прибыль и нигде нет риска».

О ювелире народ говорит: «Не верь золотых дел мастеру, он — враг человека, и слово его не имеет цены»; «Если вы не видали тигра, посмотрите на кошку, — не видали вора, взгляните на ювелира»; «Ювелир готов обокрасть свою мать и сестер, он способен выкрасть золото из носового кольца собственной жены»; «Если ювелир не может украсть, его брюхо лопается от тоски».

К горшечнику народ более снисходителен; он не упрекается в бесчестии, но высмеивается за простоватость. «Если горшечник поссорится со своей женой, он в утешение треплет осла за уши»; «Если вы будете учтивы с горшечником, он перестанет вас уважать и откажется продать вам горшок»; «Горшечник может спать спокойно, никто не украдет его глину»; «Домашняя посуда горшечника состоит из битых горшков»; «В захудалой деревне и горшечник писарь».

Лохар (кузнец) как человек очень полезный в деревне часто обрисовывается положительными красками: «Один удар кузнеца стоит сотни ударов ювелира». Но «Лохар плохой друг, он или сожжет вас огнем, или задушит дымом»; «Его кузница всегда в беспорядке, словно в ней валялись ослы»; «Он такой добряк, что и обезьяна выпросит у него пару ножных браслетов».

«Столяр думает только о дереве, а его жена ходит и говорит в такт с рубанком». «Если столяр без дела, он начинает стругать заднюю часть своего друга».

«Маслобойщик, пока маслобойня в ходу, бездельничает, придумывая грязные истории». «Несчастный бычок маслобойщика всегда слепой, он идет версту за верстой, не продвигаясь вперед»; «Жена маслобойщика экономит масло по капле, а дочка строит из себя барышню и не знает, что такое жмых»…

Во всех частях Индии немало пословиц посвящено ткачу, особенно ткачу-мусульманину (джулаха): «Если у ткача завелся горшок с зерном, он считает себя раджей»; «Если компания в двенадцать человек благополучно перешла вброд реку, ткач насчитает только одиннадцать, забыв посчитать себя, и решит, что он умер и уже похоронен»; «Джулаха сядет в лодку и, забыв поднять якорь, проработает веслом всю ночь; застав себя утром у своей деревни, он сочтет, что она последовала за ним, питая к нему особые симпатии»; «Джулаха слушает чтение Корана и заливается горькими слезами, а на вопрос, какое место его особенно тронуло, отвечает: борода муллы тряслась совсем так, как у моего любимого козла, которого я потерял».

До сих пор приводились пословицы, касающиеся более или менее привилегированных членов деревни. А как народная молва понимает презренные низшие касты? Чамары — кожевники, башмачники, старьевщики — являются объектом резких оценок: «Он хитер, как шакал, но все же настолько туп, что будет сидеть на собственной игле и бить себя за ее кражу»; «Он горюет, что не может дубить собственную кожу»; «Он не знает ничего, кроме своей колодки, и лучший способ разговора с ним, это бить его по голове башмаком, который он изготовил»; «Кожа и кости издохшего скота — доход чамара».

Домы, среди которых мы находим чистильщиков, пожирателей червей, делателей корзинок, музыкантов, профессиональных ночных воров, вероятно, представляют собою остатки дравидского племени, разгромленного завоевателями-ариями и осужденного на рабский труд и «унизительные» занятия. Насмешливый язык пословиц называет домов «владыкою смерти», так как они доставляют дрова на индусский похоронный костер. Очень распространенная и очень резкая форма брани сказать человеку, что он «съел объедки дома». Целая серия пословиц подчеркивает дружбу домов с членами разных каст и добрые или плохие от сего результаты: «Канджар крадет у него собаку, и гуджар обирает его дом, но зато цирюльник бреет его даром, и глупый джулаха шьет ему платье». «Дом в паланкине, брахман — пешком» — так описывается ситуация, когда все вверх дном.

На западе Индии место домов занимают махары и дхеды. В маратхских деревнях, окруженных и поныне валами, махар является ассенизатором, сторожем и привратником. Присутствие махара оскверняет, почему ему не разрешается жить внутри деревни: его убогий шалаш обычно приткнут к деревенской стене снаружи. Но он властен впустить и не впустить в деревню чужого человека; за это и другие услуги он пользуется разными подачками. Пословицы подчеркивают его бедность и забитость, например: «Махар приносит своему богу в жертву старое одеяло, а игрушками его ребенку служат кости». Позиция дхеда столь же низка: если он взглянет на кувшин с водой, то опоганит содержимое; человек, который случайно коснется его, должен выкупаться. Пословицы относятся к нему с презрительной сухостью: «Если вы обидите дхеда, он начнет швырять вам в лицо пыль»; «С его смертью мир делается чище»; «В хижине дхеда вы ничего не найдете, кроме груды костей».

Парии живут в особом гетто, в крошечных и грязных хижинах, сложенных из пальмовых листьев. «Каждая деревня, — говорит пословица, — имеет свой квартал париев». «Пальма, — говорит другая пословица, — не имеет тени, а у пария нет касты и правил». Народная оценка морали пария выражается словами: «Тот, кто нарушает слово, — сердцем парий». Но в пословице: «Если парий принесет в жертву рис, разве бог не примет его?» — можно увидеть указание на равное отношение бога кто всем кастам.