Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник - Джим Батчер

– Думаешь одолеть меня, чурбан? – с трудом выговорил я. – Сегодня ты у нас вместо разогрева!

Какое-то время Дракул рассматривал меня, а затем сердито вздохнул и подбоченился:

– Буду откровенен с тобой, звезднорожденный. На этом этапе разговора я нередко предлагаю собеседнику, оказавшемуся в твоем положении, темный дар бессмертия. Бывает, в моем арсенале появляется еще один полезный инструмент, но по большей части мне любопытно взглянуть, как человек отреагирует на такое предложение. Перед лицом смерти люди становятся такими, каковы они есть на самом деле… но, если честно, пяти минут общения с тобой уже предостаточно. Тебе не хватает… солидности. Воспитанности. И твой стиль, мягко говоря, оставляет желать лучшего. – Он опустился на колени. Атам завис над моим горлом. – Но для пробуждения мертвецов твоя кровь сгодится не хуже любой другой.

– Тук-тук, – брякнул я.

Дракул наморщил лоб, а затем поднял бровь.

– Ой, да ладно тебе, – продолжил я. – Вот он я, перед лицом смерти, рассказываю тебе анекдот про тук-тук. Зачем мне это надо? – Я улыбнулся ему так широко, как только можно улыбнуться со стиснутыми зубами. – Неужто станешь всю вечность гадать, в чем соль этой шутки? Ведь измучаешься. Тук-тук.

– Кто там? – сладкозвучно спросил Дракул и прищурился.

– Тысячефунтовая горилла, – прохрипел я.

– Что за горилла? – осведомился Дракул.

И тут Речные Плечи с ревом вломил ему по спине шестиметровым бетонным обелиском.

Только что Дракул нависал надо мной, а в следующее мгновение оглушительно взорвался бетон, оставив у меня на лице с полдюжины мелких порезов, а вампир – куда он только делся? Давивший на меня груз исчез так внезапно, что пару секунд казалось, будто я парю над землей. Очень кружилась голова, и вдобавок у меня отказало периферийное зрение.

– Вот это, я понимаю, анекдот, – выдохнул я.

Речные Плечи взревел громче прежнего и на всех четырех бросился на Дракула.

Тот, в свою очередь, величаво пошатнулся, и хотя его туфли стоили дороже, чем некоторые автомобили, что мне случалось водить, держались они очень неплохо: вмиг зарылись в траву и погасили скорость, и вампир замер в окружении осколков бетона. Под длинным черным плащом – я даже не думаю шутить – на нем был смокинг.

А над смокингом – весьма недовольная физиономия.

Сасквоч набычился в надежде вломить Дракулу сплеча, но с таким же успехом он мог бодаться с текучей водой. Вампир посторонился, исчез с линии атаки и возник сбоку, где присел, выставив руку на уровне голени, поймал громадную ногу сасквоча в локтевой сгиб и тут же выпрямился, а Речные Плечи по инерции завалился вперед и, не успев сгруппироваться, врезался в два стоявших бок о бок громадных надгробия.

Он начал было вставать, но застонал и снова распластался на траве.

Адские погремушки…

С ножом в руке Дракул повернулся к сасквочу, и я понял, что сейчас произойдет. Увидел эту картину так явственно, словно не представлял ее, а вспоминал. Строго говоря, Лесной народ – не чародеи. Просто они так тесно соседствуют с магией, что творят ее не задумываясь, примерно как рыба плавает в воде или птица летает по небу. Их аура жизненной энергии отличается особенной плотностью и беспрестанно впитывает в себя природную мощь.

И если владыка Черной Коллегии прольет кровь сасквоча, такое первоклассное удобрение обеспечит ему исключительно богатый урожай зомби.

Я схватил посох, направил его на Дракула и почувствовал, как с вибрацией оживает кипучая сила, заключенная в его рунах и символах. Посох засветился золотисто-зеленым, а затем ослепительно вспыхнул, когда я расшевелил хранимый в нем запас энергии. Мне хотелось, чтобы Дракул хорошенько все рассмотрел.

– Эй! – крикнул я. – Ты! Страшилище!

Ну да, согласен. Мог бы выдумать что-то пооскорбительнее. Но сами знаете – дорог не подарок, дорого внимание.

Дракул обернулся и на секунду замер, будто не веря своим глазам. В этот краткий миг он представлял собой легкую мишень.

– Forzare! – выкрикнул я.

Но не успел договорить, как Дракул сделал шаг в сторону и исчез.

Хлестким движением я направил светящийся посох в сторону сасквоча и снова проорал «Forzare!», но на сей раз вложил в это слово всю свою волю.

Сияющая золотисто-зеленая колонна, мерцающая и эфемерная, будто северное сияние, пронеслась над землей от меня к сасквочу…

…И угодила в брюхо Дракулу, поскольку тот материализовался близ головы здоровяка и уже занес ритуальный нож.

Столб энергии ударил вампира с силой набравшего скорость паровоза – так, что волосы его вздыбились, а одежда разорвалась в клочья. Дракул врезался в стенку мавзолея, отчего мрамор пошел паутиной трещин.

Откуда-то сверху донесся орлиный крик, дерзкий и насмешливый, а затем духоту летней ночи пронзил такой оглушительный грохот и такой ослепительный свет, что у меня перехватило дыхание, а веки прожег образ бело-голубой молнии, ударившей с небес вертикальным пилоном. Гигантской кувалдой она обрушилась на Дракула и припечатала его к земле, а секундой позже с неба свалился медведь, да не простой, черт побери, а самый настоящий кадьякский гризли, приземлился на вампира и принялся дубасить тяжеленными лапами по его бледной физиономии.

Среди старейшин Белого Совета не принято валять дурака, и Слушающий Ветер умел эффектно выйти на сцену.

Чтобы не упасть, я оперся на посох. Молния почти ослепила меня, от грома звенело в ушах. Я не видел и не слышал никого из товарищей, кроме сасквоча, поэтому бросился к нему. В этот миг Речные Плечи ошалело потряс головой, приподнялся и пророкотал:

– Это жульничество!

Судя по голосу, сасквоч был до крайности разъярен. Плавным движением он вскочил на ноги, и прилив магической энергии окутал его искристым статическим полем. С громогласным рыком Речные Плечи ударил обоими кулаками в землю и послал вперед энергетическую волну такой силы, о которой я мог только мечтать, – как раз в тот момент, когда медведь, взревев от боли, откатился в сторону.

Дракул – мраморная статуя в опаленных черно-белых лоскутах – поднялся на ноги, с улыбкой взглянул на сасквоча, шагнул вбок и…

…С довольно громким хлопком столкнулся с пространством, где не было ничего, кроме воздуха.

Вампир оторопел. На сей раз его изумление выглядело неподдельным. Он отпрянул в противоположном направлении и снова впечатался в воздух, словно оказался в зеркальном лабиринте парка развлечений. Дракул повернулся лицом к сасквочу и прищурился.

– Ладно, мистер Танцующие штаны[16], – проворчал Речные Плечи. – Давай-ка узнаем, насколько ты силен.

В черных глазах Дракула вспыхнуло возбуждение, граничившее с сексуальным.

– Эта игра нравится мне гораздо больше, – промурлыкал он и вдруг улыбнулся до ушей – так, что меня пробрало до самого нутра.

Затем глава Черной Коллегии рассмеялся и медленно попятился, и в тот