Очерки истории гражданской войны и иностранной военной интервенции на Украине (1918—1920) - Николай Иванович Супруненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Народное хозяйство Украины находилось в состоянии паралича. Даже официальный орган Директории — «Вестник Украинской Народной Республики» — вынужден был признать: «Вследствие недостатка топлива и смазочных материалов сокращается движение на железных дорогах, из-за отсутствия сырья и топлива не работают заводы, почта и газеты в провинции по большей части не получаются или доходят тогда, когда события выглядят уже по-иному. Стоимость денег падает, торговля превратилась в спекуляцию, и цены растут с каждым днём»[249]. На территории, подвластной Директории, всеобщая разруха и спекуляция привели к тому, что на продукты питания, как и на другие товары, установились невиданные до того цены: фунт булки стоил 300 руб., фунт сахара — 600 руб., фунт сала — 700 руб.[250]
С первых же дней своей деятельности Директория решительно встала на защиту интересов помещиков и кулаков. 24 декабря 1918 г. министр продовольствия издал приказ, которым местные органы Директории обязывались бдительно охранять помещичьи имения и не допускать «самочинных действий в экономиях, а виноватых привлекать к военному суду»[251]. Таким образом, для трудящегося крестьянства власть Директории оказалась не лучшей, чем власть гетмана: как та, так и другая жестоко преследовали крестьян за любое посягательство на помещичью землю.
Земельный закон, изданный Директорией 8 января 1919 г., был рассчитан на обман трудящегося крестьянства. Лживыми фразами об отмене частной собственности на землю Директория фактически сохраняла помещичье и крупное кулацкое землевладение. В руках кулаков оставалось 15 десятин земли, причём в законе было много оговорок, на основании которых кулак мог сохранить всю принадлежавшую ему землю. Декларировав изъятие земли у помещиков без выкупа, Директория фактически под видом возмещения всевозможных (агротехнических, мелиоративных и др.) улучшений, якобы произведённых помещиками, устанавливала огромные выкупные платежи.
Раболепствуя перед иностранными империалистами, Директория проявила особую заботу по отношению к немецким, австрийским, польским и другим иностранным помещикам, владевшим на Украине до революции огромными земельными просторами. О землях этой категории собственников Директория обещала издать специальный закон, а до этого их земли объявлялись неприкосновенными.
Несмотря на разного рода ухищрения Директории, трудящееся крестьянство и прежде всего беднота при помощи Коммунистической партии Украины быстро разгадали истинный смысл аграрной политики Директории. Возмущения трудящегося крестьянства не могли скрыть даже петлюровские чиновники. В одном из сообщений из села Чернятина Подольской губернии указывалось: «Крестьяне настроены против Директории, большевистские элементы имеют большое влияние. Как только придут большевики, то все население пристанет к ним… Население очень желает, чтобы большевики пришли как можно скорее, ибо они бьют панов и передают народу панское добро». В другом сообщении подчёркивалось: «Вообще село настроено враждебно и считает, что Украина (имелась в виду петлюровская,— Н. С.) есть край помещичий»[252].
Заклятые враги украинского народа осуществляли свирепый террор, жестоко расправлялись с рабочими и трудящимся крестьянством за любое проявление недовольства политикой и действиями Директории. В конце декабря 1918 г. Петлюра выступил на собрании Киевского губернского земства с открытой погромной речью против Советов и Коммунистической партии. Атаман заявил, что «никаких самочинных захватов власти на местах, никакой агитации против Директории допущено не будет»[253]. В городах Украины петлюровские атаманы вводили осадное положение, чтобы удобнее было расправляться с коммунистами и громить рабочие организации. В ночь на 25 декабря в Киеве петлюровские бандиты зверски расправились с группой арестованных коммунистов. Об этой кровавой расправе Киевский областной комитет КП(б)У, в частности, сообщал: «На Владимирской горке, возле Михайловского спуска, конвойные замедлили шаг и начали расстреливать шедших впереди арестованных. На месте расстрела ещё утром имелись следы крови — валялись портянки и винтовочные гильзы»[254]. Жертвами этого кошмарного преступления были Г. Тимофеева, Н. Врублевский (Сергей) и Д. Шуцкий. Тяжело раненный в ногу, живот и шею, А. Юрковский нашёл в себе силы добраться до квартиры одного из приятелей и сообщил об этой ночной трагедии. Вечером 27 декабря петлюровские бандиты устроили налёт на собрание рабочих и солдат, созванное коммунистами на Подоле (район Киева), а ночью часть арестованных коммунистов была расстреляна. В ночь на 28 декабря петлюровские палачи на территории бывшего Царского сада перекололи штыками группу арестованных коммунистов; одному из них было нанесено штыком шесть смертельных ран.
Осенью 1920 г., выступая свидетелем на суде по делу бывшего начальника петлюровской контрразведки Г. Чайковского (Дашкевича), С. Косиор рассказывал о кровавых преступлениях украинских буржуазных националистов в Киеве: «Владычество Директории продолжалось около двух месяцев. Последние 1½ месяца были кошмарные. Мне никогда не приходилось переживать того, что было в это время,— такой охоты на людей… Наших партийных товарищей было расстреляно около 20 человек, а если считать рабочих расстрелянных, нам известных, партийных, то расстреляли около 100 человек, а может, и больше»[255]. В Харькове были расстреляны активные организаторы борьбы против оккупантов коммунисты Н. Шевченко, Эдуард и др.[256]
Несмотря на террор, рабочий класс Украины по призыву Коммунистической партии продолжал создавать свои Советы, которые в этих условиях действовали как боевые органы подготовки вооружённого восстания. Выборы в Советы проходили полулегально. О выборах в Харьковский Совет активный работник Харьковской партийной организации И. Петинский вспоминал: «Вследствие присутствия на выборах петлюровцев вместо фамилий ставили клички, но рабочим это было известно, и они голосовали почти единогласно за большевиков»[257]. В состав президиума Харьковского Совета входили коммунисты Я. Гамарник, И. Крейсберг, И. Петинский и др.
Не сумев помешать рабочим в избрании Советов, Директория стала расправляться с ними силой оружия, 29 ноября в Харькове открылось первое заседание Совета рабочих депутатов; в зал заседаний ворвались петлюровцы, разогнали Совет и арестовали его президиум. Тогда большевистский комитет и члены Харьковского Совета призвали рабочих к всеобщей забастовке. Рабочие Харькова единодушно откликнулись на призыв; забастовали рабочие всех фабрик и заводов. Прекратила работу электростанция, остановился трамвай, закрылись магазины. Не сломив организованности и стойкости рабочих, петлюровский атаман Балбачан вынужден был освободить арестованных.
Борьба за власть Советов разгоралась и на Полтавщине, где возникли отдельные советские районы. Отряд повстанцев, возглавляемый коммунистом П. Ковтуном, в ночь на 15 декабря 1918 г. разгромил петлюровцев и занял Прилуки. В городе была восстановлена Советская власть. В конце декабря был созван уездный крестьянский съезд, который высказался за поддержку Советской власти. Борьба с петлюровцами продолжалась в уезде до самого прихода советских войск, т. е. до января 1919 г.[258]
О борьбе за восстановление Советской власти в Донбассе активный участник революционной борьбы на Украине Максименко сообщал: в распоряжение Екатеринославского
