Фредди Крюгер и Железная Леди - Сергей Николаевич Ульев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Задница, — сказал Терминатор, и в его устах это, в сущности безобидное ругательство прозвучало страшной клятвой неотвратимости возмездия.
Тем временем капитан Летучего Голландца, посмеиваясь, курил свою трубку и беззаботно беседовал с Фредди Крюгером.
Убедившись, что мелькающая за кормой яхта не в состоянии их догнать, Фредди пришел в самое прекрасное расположение духа.
— Я хочу, чтобы вы высадили меня во Франции, — сказал он. — Пора завоевывать Европу.
— А вы честолюбивы, — заметил голландец. — Куда собираетесь направиться прежде всего?
— В Париж! — не раздумывая, ответил Крюгер.
— Понимаю. С вашими талантами там есть, где развернуться.
— Да. Поброжу по знаменитым кладбищам, загляну в Парижскую Оперу…
Крюгер не подозревал, что их разговор с голландцем до последнего слова улавливается Терминатором, который терпеливо накапливал и анализировал все звуки, раздававшиеся на корабле. Они поступали к нему в компьютер через сверхмощную приемную антенну, направ-ленную в сторону преследуемого корабля.
Прошло много дней.
Летучий Голландец в сопровождении яхты Терминатора миновал Экватор, обогнул африкан-ский материк и Пиренейский полуостров и вошел в Бискайский залив.
Приближались берега Франции.
Вечерело.
Фредди Крюгер стоял, облокотившись о борт корабля, и вглядывался вдаль, где приветливо мигали огни материка. Капитан Летучего Голландца был за штурвалом.
Вдруг Крюгер изменился в лице и коротко вскрикнул.
— Что с вами? — спросил голландец.
Фредди держался за виски, силясь понять, что происходит.
— Кажется, кто-то вызывает меня в свой сон… — пробормотал он сквозь зубы.
Его начало трясти. Он завертелся на месте. С каждым мгновением скорость вращения нарас-тала. И вот уже там, где он только что стоял, закружил столб черной пыли.
Капитан Летучего Голландца с интересом наблюдал, как образовавшийся на палубе смерч перекинулся за борт корабля и огромным веретеном стремительно полетел в сторону побере-жья.
Книга 5. Торжествующий Дон Жуан
Глава 1. Крюгер в Парижской Опере
В Парижской Опере был аншлаг. Давали «Фауста» Шарля Гуно.
В партии Маргариты выступала восхитительная и неотразимая Кристина Доэ. Злые языки утверждали, что в ее любовниках числится сам Призрак Оперы. Однако никто не мог привести тому доказательств, да и существование самого призрака оставалось еще под большим вопро-сом; музыкальные критики склонялось к мысли, что слухи о пресловутом призраке распростра-няются исключительно с целью рекламы и не без ведома директора Оперы.
Второе действие было в самом разгаре. Затаив дыхание, взволнованная публика следила за мучениями Зибеля — приятеля Маргариты, который был в нее тайно влюблен. Он рвал в саду цветы, чтобы преподнести их любимой девушке, но по воле Мефистофеля они увядали в его руках. Зибель, партию которого по весьма странной прихоти композитора неизменно исполня-ла женщина — меццо-сопрано — плакал, ругался, понося всех святых, и вскоре в саду на сцене не осталось ни одного несорванного цветка. Увидев, что рвать больше нечего, Зибель наконец угомонился, вытер слезы и скрылся за занавесом.
Виконт де Шампиньон пожалуй был единственным из зрителей, кого совершенно не трогали терзания несчастного влюбленного, впрочем, как и все остальное, происходившее на сцене. Уже с середины первого действия он недвусмысленно клевал носом, а к началу второго его прямо-таки тянуло положить голову на плечо своему соседу справа.
Де Шампиньон забрел на оперу не столько потому, что был большим поклонником шедевра Гуно, — просто ему хотелось поглазеть на великолепную Кристину Доэ, а при случае — чем черт не шутит! — и прошмыгнуть к ней в уборную. Но после вчерашнего банкета в замке мар-киза де Помпидура у виконта так шумело в голове и слепило в глазах, что вскоре он совершен-но забыл о пикантной цели своего появления в Опере.
Все эти двоящиеся в глазах мефистофели, фаусты, зибели, валентины, маргариты кружились перед ним назойливой орущей толпой, сливаясь в неразличимую пеструю массу, и порождали у виконта только одно желание — зарыться с головою в подушку.
После сцены с Зибелем виконт де Шампиньон решительно поднялся со своего места и стал пробираться к выходу. При этом он ежесекундно падал на колени дамам своего ряда, выбивая у них из рук бинокли, и, когда его с негодованием отталкивали, наваливался на противополож-ный ряд и портил прически впереди сидящим. За виконтом тянулся шлейф возмущенного ше-пота и скрип кресел.
Позорное бегство де Шампиньона очень обрадовало сидевшую позади него представитель-ную, увешанную бриллиантами даму. Теперь она могла следить за сценой спокойно, без того, чтобы постоянно елозить в кресле, стараясь хоть что-нибудь разглядеть за качавшейся из сто-роны в сторону спиной виконта.
Но знатную даму ждало новое разочарование. Стоило ей на секунду прикрыть глаза, чтобы промокнуть их надушенным узорным платочком, как, раскрыв их вновь, она с изумлением уви-дела перед собой спину человека в шляпе и плаще, который неизвестно каким образом успел очутится на пустующем месте. От человека исходил невыносимый запах свежевыпотрошенной рыбы.
Из плоской груди потомственной театралки вырвался вздох негодования. Кто посмел пропу-стить в этот божественный храм искусства какого-то немытого рыбака, который будто только что вернулся с промысла, не соизволив даже переодеться!
Скорчив недовольную мину, она постучала сложенным веером по плечу неизвестного и, наклонившись вперед, зло прошептала:
— Снимите шляпу, мсье.
— Но, мадам, разве мы на похоронах? — рассеянно произнес Фредди Крюгер, оборачиваясь к ней всем телом и проводя кончиками лезвий по виску. — Или здесь устроили поминки?
Бросив взгляд на его изуродованное лицо, дама завизжала от ужаса и омерзения, да так громко, что с нее градом посыпались бриллианты. Ее долговязые дочери, сидевшие по обе стороны возле своей мамаши, забились в истерике.
В партере поднялась паника. Все повскакивали со своих мест.
На сцене в недоумении замерли Мефистофель и Фауст.
Со всех сторон по залу понеслись возгласы, достойные лучших пьес театра абсурда.
— Что случилось?
— Какой-то дамочке привиделась мышь?
— Перестаньте острить, Жан! Не бывает дыма без огня…
— Огонь?! Господа, вы чувствуете какой-то странный запах?
— Неужели, пожар?
— Где? Я ничего не вижу…
— Пожар! Мы горим! Луи, скорее к выходу!
— Пожар! Пожар!!
— Скорее на воздух!
— Ай, мадам, вы отдавили мне ногу!
— Не загораживайте проход!
— Да не толкайте же меня своими потными руками!
— Перестаньте кокетничать, мадемуазель, сейчас не время…
— Скорее же! Скорее!
Служащие Оперы высыпали в боковые проходы, убеждая зрителей, что для паники нет ни-каких причин. Подобно волнорезам, они изо всех сил старались погасить накатывавшие на них волны встревоженных людей.
В возникшей суматохе Крюгер быстро покинул
