Полукровка. Эхо проклятия - Андрей Константинов

— Серый, мне было бы очень некомфортно осознавать, что мой друг, мало того что держит меня за идиота, так еще и пытается использовать меня втемную. Посему не надо, очень тебя прошу!

— Слушай, но я действительно не понимаю…

— Хорошо, отмотаем чутка назад. Вчера вечером ты позвонил и принялся задавать мне наводящие вопросы о Самсут Головиной. Уверяя при этом, что она якобы пропала. Причем пропала в Швеции. Так?

— Не совсем, — мотнул головой Габузов. — Я занимался поисками госпожи Головиной по просьбе ее близкой подруги. Именно она сообщила мне, что Самсут Матосовна выехала в Швецию, после чего домой, в Питер, в назначенный день не вернулась…

— Ты сейчас сказал «выехала в Швецию», я правильно тебя понял? — уточнил Толян, выуживая из недр барсетки помятый блокнот.

— Это она так сказала, а не я! — раздраженно буркнул Габузов.

— Серый, ты только не кипятись. Я ж исключительно для общей пользы дела интересуюсь.

— Какой пользы? Какого дела?

— Погоди, не запрягай. Вот ты меня спросил: «Откуда я знаю, что она на Кипре?» Позволь задать встречный вопрос: а откуда это знаешь ты?

— Оттуда, что буквально час назад мне позвонила всё та же Карина и дала отбой поискам. Потому что Самсут Матосовна сегодня объявилась сама и рассказала, что в данный момент отдыхает на Кипре. Куда она отправилась прямиком из Стокгольма, по бесплатной путевке, якобы выигранной в какую-то лотерею. Надеюсь, мой ответ исчерпывающ?

— Ага, подругу, значит, зовут Карина, — проигнорировав открытый вызов в габузовской интонации, сделал в своем блокнотике пометку Толян. — А откуда именно ей звонила Головина, Карина часом не говорила?

— Понятия не имею. Из гостиницы, наверное. И вообще, может быть, ты все-таки объяснишь мне…

— Терпение, мой друг, терпение. Скажи, каким мобильным оператором пользуется эта Самсут Матосовна? Не «Петрофоном»?

— Я не знаю номера ее мобильного.

— Вот те раз! Адвокат не знает телефонов своей клиентки! Однако! — усмехнулся Толян.

— Во-первых, мне вполне достаточно номера ее домашнего телефона. А во-вторых, Самсут Матосовна — моя, скажем так, потенциальная клиентка. Пока я занимаюсь этим делом исключительно по личной, скажем так, инициативе.

— М-да, я смотрю, ты там нахватался, в адвокатуре своей, словечек разных поносных. «Скажем так», «в порядке инициативы», «пердимоколь»… Но наследство-то действительно есть? Или тоже пока только потенциальное?

— Похоже, есть.

— Уже неплохо. И последний вопрос…

— Я больше не собираюсь отвечать на твои вопросы, пока ты не объяснишь, в чем дело! — набычился Габузов. — К тому, что твои коллеги, пока я служил в прокуратуре, держали меня за идиота, я, в принципе, привык. Но вот только я тоже не шибко люблю, когда меня используют втемную.

— Серый, вот честное слово, самый последний вопрос! А потом пойдут исключительно ответы! — клятвенно сложил руки на груди Толян. — Скажи… только не торопись, сначала хорошенько подумай… во всей этой твоей истории с госпожой Головиной часом не всплывало такое имя — Лев Михайлович Оболенский?

— Нет, — подумав пару секунд, ответил Габузов. — Это имя мне незнакомо.

— Хорошо, я тебя услышал. — Толян закрыл блокнот и отодвинул его на край стола. — В общем, ты уж извини, амиго, за то, что мне пришлось тебя немножечко прокачать. Просто совсем уж невероятное такое совпадение вырисовывается. Вот я грешным делом и подумал, что ты…

— Что — я?

— Да ладно, всё, проехали. Судя по твоему охуевшему лицу, ты сейчас действительно слегка удивлен. Но поверь, точно такое же лицо у меня самого было буквально пару часов.

— Да говори ты уже, не томи! — буквально взмолился Габузов.

— Так я и говорю. В настоящее время в производстве моей инфантерии находится оперативное дело под условным наименованием «Гарем». По этому делу проходит группа товарищей, в которой только установленных — семь рыл, а уж сколько их на самом деле — бог весть. Эти самые товарищи, маскируясь под представителей популярного сотового оператора «Петрофон», проводят среди абонентов этой сети (вернее, среди ее абонентш) розыгрыши туристических путевок. Разумеется, бесплатных и, разумеется, «всё включено».

— Погоди-ка, — перебил приятеля Габузов. — А с каких-то это пор твое ведомство занимается мошенниками?

— А здесь и нет состава мошенничества как такового. Осчастливленные подобным образом барышни на самом деле попадали в Турцию либо в Египет или на Кипр. Вон, та же твоя Самсут Матосовна…

— Ты хочешь сказать, что она?..

— Да, и она тоже. Очередная порция, общим числом в десять душ, позавчера благополучно вылетела на Кипр. Сегодня утром мне принесли полный список «победительниц» и… Теперь ты понимаешь, сколь я сделался удивлен, обнаружив в нём данные госпожи Головиной?

— Ничего не понимаю, — растерянно потер виски Сергей. — В чем же тогда фишка?

— А фишка, как ты выражаешься, в данном случае заключается в том, что все десять обаятельных и привлекательных (это обязательное условие) барышень, поодиночке расселенных в разных отелях в разных уголках острова, должны будут отработать свой тур, будучи подложенными под местных любителей экзотики а-ля рюс. Таким образом, легким движением не руки, а совершенно иной части тела подобный тур автоматически становится «секс-туром». О чем, как ты понимаешь, потенциальных участниц ставят в известие лишь по прибытии на место… Э-э, амиго, ты чего? — насторожился Толян, заметив, как испуганно напряглось побледневшее лицо Габузова.

— Ты вообще сам себя слышишь? Ты отдаешь себе отчет в том, что сейчас говоришь? — не выдержав, взорвался Сергей.

— А чего я такого сказал?

— Нет, я, конечно, всегда считал, что в мозгах сотрудников правоохранительных органов присутствие определенной доли цинизма есть вещь сама собой разумеющаяся. Но не в лошадиных же дозах!.. Ты сейчас сидишь, нога за ногу, куришь, спокойно попиваешь кофе. Прекрасно осознавая при этом, что в эту самую минуту на Кипре, возможно, насилуют очередную женщину из списка, который тебе подали сегодня утром!.. Кстати сказать, браво — у вас потрясающая оперативность!

— Ну, извини, амиго, какая есть, — развел руками Толян. — Если хочешь знать, мы как раз таки позавчера могли запросто закрыть всех этих красавцев во главе с их предводителем, господином Оболенским, прямо в аэропорту, при посадке на самолет. У меня целую неделю по этой теме одновременно пять экипажей наружки работали! Представляешь, чего мне стоило выбить пять экипажей? А?!

— И что же тебе, такому пробивному, в конечном итоге помешало? — буркнул Габузов, прекрасно представлявший, «чего стоило».

— А это ты у своего дружка, у Коленьки Машкова поинтересуйся. С которым ты, помнится, в одном кабинете сидел.

— Ты еще вспомни, что я с половиной прокуратуры в одном сортире сидел! — парировал Габузов. — А Машков моим дружком никогда не был, ибо Коленька — порядочная мразь и редкостная скотина.

— Так вот эта самая мразь и скотина не поставила своей закорючки на бланках постановлений об аресте 11-го числа, мотивируя сие тем, что он еще не в полной мере ознакомился с обстоятельствами дела. Соответственно, 12-го числа он также не сделал этого, но уже по другой, весьма уважительной причине — в прокуратуре был выходной день. Еще вопросы есть?

— С-сука! — выругался в бессилии Сергей.

— Абсолютно с тобой согласен, амиго, — мрачно констатировал Толян.

— И что теперь? Вы пытались связаться с местной полицией?

— А смысл?.. Нет, мы, конечно, отправили им официальное письмо на ломаном английском с просьбой взять на контроль факты обращения российских граждан с заявлениями о совершенном в отношении них насилии. Они даже прислали ответный факс с обещанием сразу же поставить нас в известность, буде таковые случатся. Но практика показывает, что наши гражданки особо не спешат обращаться в полицию с подобными вещами… И в чем-то я их понимаю… В общем, пока ничего не остается, как просто ждать.

— То есть сидеть на жопе ровно и целую неделю ни хрена не делать? — уточнил Габузов.

— Ну, неделю-то само собой. Сейчас самый разгар сезона, так что вряд ли кому-то из наших туристок, даже при самом горячем желании, удастся обменять обратные билеты. Ну да это-то как раз ерунда. Главное, чтобы все десять вернулись живыми.

— А что, были случаи, когда не?.. — ужаснулся Габузов.

— Официально закрепленных эпизодов у нас пока нет, но кое-какая оперативная информация на этот счет, к сожалению, имеется. Отсутствие доказательств, как ты понимаешь, еще не есть доказательство отсутствия. В общем, проверяем, у меня стажерка уже вторую неделю на заграничных «потеряшках» плотно сидит.

— Твою мать!

— И это не вызывает возражений, — философски согласился с приятелем Толян. — Кстати сказать, сегодня утром господин Машков таки согласился оставить свой автограф на казенных тугаментах.